Мама для наследного принца. Три шанса попаданки - Екатерина Руслановна Кариди
И конечно же, семья Гу. Эти вообще расположились ближе всех к возвышению, где за столом сидел император. Лоан, как императрица сидела по левую руку за отдельным столиком, прямо напротив нее за таким же столиком сидела вдовствующая императрица Чжао.
Попасть на такой пир и есть в одном зале с императором — великая честь. Приглашенные произносили поздравления, пили вино за здоровье императора и наследного принца из невероятно нефункциональных треногих кубков. И все они обязаны были подносить драгоценные подарки. В строгом порядке, согласно положению и старшинству.
До конца пира было еще далеко.
Все это звучало вокруг, эти льстивые речи и улыбки. Саша чувствовала себя не в своей тарелке, ее мучило неясное предчувствие. Хотя, казалось бы, пока ничего неприятного не должно произойти. И у нее будет время повернуть ситуацию в свою пользу. Но оказалось, что нельзя быть уверенной ни в чем.
Поздравления и дары приносила семья Ньян.
Старший в роду произнес все положенное, а потом чуть посторонился и хлопнул в ладоши.
— В знак нашей преданности императору — особый подарок. Прекрасная Джиао исполнит изящный танец.
И в зал ввели одетую в красное, хорошо уже знакомую Саше, красавицу.
Вот тебе на!
В прошлый раз ведь Джиао появилась только два года спустя. Опять сменился сценарий? От неожиданности Саша подалась вперед.
И буквально напоролась на ядовито усмехающийся взгляд императрицы-матери. Старая змея казалась довольной донельзя, ясно, что тут не обошлось без ее участия. Ведь Ньян, как ни крути, ее родня.
Семья Гу заволновалась, глава недовольно проговорил:
— Неуместный подарок. У нас празднество в честь рождения наследного принца, для таких подарков есть другое время. Или цзюньван Ньян Ху этого не знает?
— Конечно, — глава рода Ньян почтительно поклонился и повернулся к сидевшему на троне Гуауэю. — Но ведь этот танец непорочной девицы — подарок императору.
Слова повисли в воздухе. Сейчас многое зависело от того, что скажет сам император. А император Гуауэй, муж Лоан, бросил взгляд на яркую красавицу в красных одеждах, благосклонно кивнул и негромко произнес:
— Пусть девица станцует. Я принимаю подарок.
Заиграла музыка, девица закружилась в танце, ловко выбрасывая вверх и в стороны длинные шелковые рукава. Двигалась она легко и изящно, а сам танец был похож на полет бабочки. Надо ли говорить, что император не отрывал от нее глаз?
И вот как теперь с этим бороться?
Все внезапно надвинулось ближе, Саша сидела неподвижно, пытаясь понять, как ей поступить в этой ситуации. А императрица-мать повернулась к императору и прошипела:
— Сын мой, государь, мне кажется, твоей супруге плохо. Посмотри, на императрице нет лица. Наверное, Лоан лучше было остаться в своих покоях, ведь она не так давно родила?
Гуауэй выслушал с каким-то странным выражением лица, обратил к ней взгляд…
И нет, сейчас нельзя было проиграть. Саша заставила себя улыбнуться и произнесла:
— Благодарю за заботу матушку его величества, я чувствую себя хорошо и хотела бы остаться, — склонилась, прижимая руку к груди, и, глядя в глаза мужчине, добавила: — Мой император, танец девицы Джиао такой красивый. Подарок семьи Ньян оказался удачным и порадовал вас, мой супруг. Нельзя и впредь сделать подобные подарки частью пиров и закрепить это указом?
Император что-то секунду соображал. Потом кивнул:
— Ты права, моя императрица. Можешь остаться.
* * *
Саша медленно выдохнула, потянулась к странной формы треногому кубку и отпила глоток сладкого вина.
«Госпожа, не пей много, — неожиданно прозвучало в сознании. — Твоя еда в сочетании с этим вином может вызвать отравление».
Ее личный страж был рядом. Саша внезапно успокоилась, ясно как день, что Лоан в покое не оставят, но прямо сейчас она кусочек самостоятельности отстояла.
Однако был один вопрос.
Ее уже травят, или это просто случайное совпадение?
Потому что местная еда казалась Саше, привыкшей к совершенно другой пище, несъедобной и странной и сама по себе воспринималась как изрядная отрава. Возможно, для Лоан все это было полезно и даже вкусно, но в этом случае память тела не срабатывала.
Просто, в прошлый раз травить ее начали по приказу императрицы-матери гораздо позже. А тут, видимо, все пойдет со сдвижкой на два года вперед. Но спрашивать у личного стража, действительно ли травят ли императрицу Лоан, Саша не стала. Решила более детально поговорить об этом потом, когда не будет свидетелей.
Сейчас важно было другое. Сколько у нее времени вообще осталось?
Саша поставила кубок на место и улыбнулась мужу:
— Благодарю, мой император.
Гуауэй кивнул ей и снова обратил взгляд на девушку в красном. А та и без того танцевала ужасно изящно, а тут закружилась в какой-то немыслимой позе, а потом изогнулась назад, касаясь головой пола, и выбросила особенно далеко вперед длинные красные шелковые рукава. Они невесомыми змеящимися лентами дотянулись почти до самого трона императора.
Это был довольно рискованный и дерзкий ход.
Один взгляд на мужа Лоан, на то, как его пальцы сжались на подлокотниках трона и зажглись глаза, и стало ясно, что те, кто делал ставку на Джиао, не просчитались. Девушке удалось вызвать явный интерес императора.
Каково это было для Лоан? Саша предпочла не анализировать. Сейчас ей надо было быстро решить, какой линии поведения придерживаться. Выказать ревность или наоборот? Но, кажется, времени на размышление не осталось, потому что вдовствующая императрица Чжао, бросив на нее ядовитый взгляд, сладким голосом произнесла:
— Сын мой, мне кажется, мы должны наградить девушку за такой прекрасный танец? А ты что скажешь, императрица Лоан?
О да, ну конечно, повернуть нож в ране и с удовольствием смотреть, как жертва будет извиваться. По-хорошему, единственное, что сейчас Сашу интересовало — это как там малыш. Ведь если Лоан травят, возможно, травят и ребенка. Мысль была ужасной, ее мгновенным холодом залило.
Она сидит тут, плетет интриги, а тем временем ребенок совершенно беззащитный один там. Немного успокаивало то, что маленький наследный принц по сценарию должен оставаться в живых до самой казни. Но как узнать, в какую сторону мог измениться сценарий?
Поэтому не будет никакой слабины.
Саша изобразила улыбку и легкий поклон. И сказала, прижав руку к груди:
— Матушка-императрица, как всегда, права. Конечно же, мы должны хорошо наградить девицу Джиао за то, что она доставила радость императору.
А потом повернулась к мужу. И да, высказала вслух то затаенное, что видела в его глазах.
— Мой государь, почему бы вам не сделать девицу Джиао наложницей, чтобы она всегда могла радовать вас? Мне кажется, так будет лучше всего, — и скромно потупилась. — Простите,
