Покоряя дракона - Валерия Лебедева
Мой нелепый экспромт как раз подошел к концу, когда я услышала аплодисменты за спиной. Медленно подняла голову, опасаясь, что это может быть Александр. Тогда мне было бы сложно объяснить свою речь. Но это оказался не он.
— Слуга? — я скривила губу. То был старик, что служил камердинером во дворце. Видела его лишь мельком пару раз, хотя и знала, что он ценный работник для Александра.
— Какая речь… Какие пылкие слова…
Я вопросительно вскинула брови.
— Ты что так разговариваешь? Твою дряхлую спину давно не пороли?
Старик рассмеялся, но как-то коварно. Я остро чувствовала, что что-то не так.
— Леди Элиза, разве в письме ваши родители не сказали, что за вами все время наблюдают?
Я задохнулась от возмущения, чувствуя, как краснеют мои щеки:
— Ты?! Да как ты посмел? — поддаваясь отчаянному порыву, я кинулась в его сторону. Воодушевленно размахивая веером, летела в его сторону, чтобы обрушить шквал хлестких ударов по его наглой морде.
Однако, увидев его блеснувшие сааридским огоньком глаза, тут же замерла.
— Господи… — только проговорила я, на что он неприятно ухмыльнулся.
— Что ж, Элиза. Теперь поговорим.
— Сначала объясните, что вам нужно.
— Что, вот так сразу? — он прошел к моему письменному столу, раздвигая бумаги в разные стороны. На чистый стол медленно положил руки и снова уставился на меня, — Ты перегибаешь.
— Пф… — фыркнула, скрестив руки на груди, — Не тебе меня поучать. Я делаю, что хочу.
— У тебя была задача. Не прохлаждаться сюда отправили. Ты что-то узнала про камень?
— Нет! — заметила, как сузились его зрачки и опасливо сделала шаг назад, — Нет, — проговорила уже спокойнее, на самом деле прекрасно осознавая, что я провалила свою миссию по всем фронтам.
— Значит, ты уедешь домой, где, наконец, повстречаешься со своим будущим мужем, — он расстегнул пуговицы на рукавах рубашки, закатал их. Я вдруг испугалась, не станет ли он меня бить. Как оказалась, этот мужчина не так прост, да и не человек он вовсе. К тому же знает, кто я такая. Моих приказов не послушается, просто сделает, как велели родители. Вот же я попала!
— Не надо! Я не хочу к какому-то противному старому змею, который даже чешую сбросить не может! — представив, как мне придется обдирать высохшую противную кожу с отвратительного тела, совсем натурально расплакалась, — Прошу! — взмолилась, опускаясь на колени.
— Ты понимаешь, что у Александра нет к тебе любви? Он этого всячески избегает, я уже не говорю о встрече с истинной, — его голос, такой спокойный и отстраненный, будто и не обо мне вовсе говорили, выводил меня из себя и прямо-таки пугал, — Ты что, беременна?
У меня похолодело внутри. Я стыдливо опустила глаза, лихорадочно перебирая отмазки в голове.
— Да. То есть, уже, наверное, нет. Это случайно! Больше такого не повторится! Я обещаю! Позволь мне остаться!
— Хорошо, но это все равно временно. Ты уедешь домой, но позже.
Я с облегчением выдохнула, значит, теперь у меня еще есть в запасе время, и я брошу все силы на то, чтобы найти камень!
— Почему ты заговорил об истинной?
Он почесал бороду, смотря на меня сверху-вниз. Губы вновь растянулись в улыбке:
— Просто она уже здесь.
Глава 5. Перемены
Элиза уставилась на меня, выпучив глаза. Казалось, еще немного, и они выпадут на ее выставленные руки, оставив лишь пустые глазницы. Тут же ощутил, как зазвенел в тишине воздух, накаливаемый ее гневом. Когда же она разлепила губы, то медленно спросила:
— Как ты понял?
Сложно было сдержать смех. Моя племяшка оказалась такой забавной в своей злобе.
— Это ты здесь всего пару лет. Я же служу Александру всю жизнь, а до того его отцу, — она презрительно фыркнула, но я не обратил внимания, продолжая, — Я точно знаю, что камень здесь. Я сам его отдал…
Короткая пауза, заполненная оглушительной тишиной, была громче яростного крика дракона.
— Ты в своем уме, слуга? — Элиза шагнула на меня. Видимо, рассчитывала на давление авторитета.
— Много лет назад я надеялся, что это обеспечит нам поддержку в установлении дипломатических отношений с драконовым корольком. Ведь прошлый герцог так об этом мечтал — вырваться из стагнации, заявить о себе подобных на весь мир, — злобное сопение Элизы не могло меня сбить, но все больше раздражало, — Для этого я и был здесь. Но, на самом деле, у нас сложились довольно хорошие отношения. Я открылся ему. Жаль, что такое произошло с его возлюбленной. Очень…
— Не вовремя, — нетерпеливо дополнила она, скрещивая руки на груди, — Камень где? Ты ищешь его уже сто лет. Ну?
Я в злобном порыве схватил Элизу за локоть, больно надавив и вынуждая сесть. Теперь я возвышался над ней, думая лишь о том, чтобы эта соплячка перестала провоцировать меня.
— Знаешь, идея отправить тебя домой нравится мне все больше.
— Н-нет! Не надо!
— Тогда будь послушной, — когда она кивнула, я медленно выдохнул, наконец успокаиваясь.
— Камень у Александра. Где-то в его хранилище. Проблема в том, что он запечатал его своей магией. Мне туда путь заказан, — Элиза было рыпнулась, но я жестом остановил, — Как и тебе.
— Так… Может… Мне просто попросить его? Все-таки мы друзья.
Я громко рассмеялся:
— Друзья, да? Представляю, как ему понравится, что его подружка обманщица.
— Что ты предлагаешь?
— Его можно убить, — равнодушно пожал плечами и отвернулся, чтобы не видеть испуганного лица племянницы, — Магия развеется, так как наследников у него нет. Все. Такой план.
— Нет! Боже, нет! — почувствовал, как Элиза властно положила руку мне на плечо, — Я не хочу его смерти. Придумай что-то другое! Он ведь не виноват!
— Не имеет значения. Я и так слишком долго жду.
— Я знаю! — обернулся. Элиза задумчиво кусала губы, — Вера! Прикажи ей. Если… Она его… — она пыталась подобрать другое слово. Видно, девочка и правда страдала по герцогу, — То она сможет приблизиться к нему. И никто не пострадает.
— Вера… — задумался о служанке, ловя себя на том, что мне начинает становиться ее жалко. Она казалась мне неплохим человеком, на долю которого выпали сложности. Я обещал убить ее, если она вспомнит, но теперь сам же раздумывал о том, чтобы отослать ее подальше. Мне не хотелось впутывать ее в этот балаган, но теперь она знает слишком много. И ее связь с Александром скомкала мои планы, — А если он раскусит? Он не терпит лжи, за обман сам ее уничтожит, — я ухмыльнулся, — Тогда и сам от горя издохнет, — хлопок
