Бог смерти не любит яблоки - Алиса Чернышова
Иногда это неудобно — эйдетическая память.
“Ты этого уже не увидишь, — добавил он, — и я ничего не могу с этим сделать. Но я тебе обещаю: скоро.”
Губы пленника дрогнули в улыбке — ровно в тот момент, когда сердце его, судорожно сжавшись, остановилось.
— Ари Танатос, нам нужно узнать, с кем именно из уроженцев Гвады он поддерживал связь и кто ещё втянут! — встрял Ироро поспешно. — У них была целая группа в теневом вирте. Он был организатором!
Значит, всё же нарывался специально. Возможно, даже знал алгоритмы...
— Вот и взломайте его вирт, в таком случае, — ответил Танатос холодно. — Зачем вам он, если есть его чип? И потом... Вы же не думаете, что я мог оставить эту падаль в живых — после всего, что он сказал?
— Да, конечно...
— Расспросите этих, — Танатос кивком головы указал в сторону до ужаса перепуганных остальных. — Тех, кто сотрудничать не захочет, отдадите мне.
Ужас, отразившийся в глазах этих ребят, был забавным и немного печальным зрелищем. Печально, что они не понимали: Ироро, при всей своей совершенной генетике настоящего гражданина, намного, намного хуже, чем Танатос.
И такой роскоши, как быстрая смерть, им не перепадёт.
— Да, ари Танатос! — в его голосе предвкушение.
Танатос стремительно развернулся и пошёл прочь. Красноречивый взгляд своего техника он предпочёл не заметить — до поры.
*
— Предатели во всём признались, — сообщил Амано холодно. — Кто-то использовал теневые сервера вирт-империи “Марс”, чтобы накачивать верных солдат Альдо вражеской пропагандой. Было названо несколько подозрительных, вроде клуба “Бархат”, игры "Тёмные тени" и гонок “Последнего шанса”. Будут проверять всех на наличие возможных связей.
У Танатоса внутри всё заледенело.
Новость не самая положительная, прямо сказать.
Разумеется, Деймос знает своё дело, и до самых глубоких уровней даже шпионы Альдо не докопаются. Нкого из богов им тоже не отследить: уже давно поймали бы, если бы могли. Но проверки — это риск, дополнительный риск. Небольшая группа увлечённых малолеток — это не страшно. Но вот если ищейки Альдо случайно наткнутся на что-то действительно серьёзное…
Они ещё не готовы. Ещё рано. Не все фигуры на доске, как принято в таких случаях говорить.
У восстания модов может быть только один шанс. Если всё вскроется сейчас…
— К слову, того предателя, которого вы ликвидировали, ари, поймали в ловушку эмоций. Подружиться с пилотом из Гвады… Какая мерзость. И разумеется, на допросе его “друг” его упомянул. Впрочем, чего ещё ждать от гвадца? Эти свиньи не способны на настоящую верность. А предатель забыл главный принцип Альдо…
Амано повернулся корпусом и пристально, жёстко уставился Танатосу в глаза.
— …Чувства ведут к катастрофе. Подлинный воин Альдо действует с холодной головой. Ничто не стоит между ним и целью, и любая угроза будет уничтожена. Вы согласны со мной, ари?
Огромная цена заплачена. Тысячи жизней и будущее миллионов на кону.
Посыл прост и понятен: Ли не должна попасть им в руки…
— Да. Согласен.
7
*
— Итак, начинается?
Ли открыла глаза, выныривая из вирт-пространства, и посмотрела на своего вездесущего старпома.
— Да. Начинается. 8 утра по стандартному времени. Я, как капитан, обязана проинструктировать личный состав.
— И какой у нас план? Порадуй меня, скажи, что они тянули кота за бубенцы, чтобы придумать что-то хорошее.
— Что, прямо соврать? — уточнила Ли.
На душе было паршиво, стоило представить предстоящий инструктаж.
Не то чтобы она ждала чего-то другого. Не то чтобы она питала иллюзии по поводу их положения или будущего задания. Нет, конечно же, нет.
Она успела насмотреться на войну, на приказы и сражения. Она растеряла многие возвышенные иллюзии, которые у неё были — и по поводу боевых реалий, и по поводу своих, и по поводу чужих. Она была готова твёрдо посмотреть в глаза смерти. И всё же…
— То есть, они думали всё это время, и лучшее, до чего додумались — просто бросить нас вперёд, как долбанных камикадзе?
— Очевидно, никаких альтернативных решений найти не удалось, — ответила она устало. — Так какой смысл в этих обсуждениях? У нас есть приказ…
— Ага. То-то в интересную же локацию завели нас их чудесные приказы. На “ж” начинается. И нет, не “жоколад”. И даже не “жудесно”.
Голова раскалывалась. Под кожей пузырилась злость. Ли поморщилась, стараясь подавить раздражение. На политесы её уже просто не хватало.
— Джекс! Что ты предлагаешь? Дезертировать? Сбежать с криками? Прикинуться ветошью? У нас есть работа, своя. У командования — своя. Мы не видим резонов, которыми они руководствуются, не знаем обстановки. Так какой, прости, во всех этих разговорах вообще смысл?
— Смысл есть, — протянул он. — Если только мы решим умирать за дело.
Серьёзно?
— Ты предлагаешь пойти против приказа?
— Я предлагаю… скажем так, его немного модифицировать.
— Вот как… И какую же модификацию ты подразумеваешь? Или думаешь, что собравшиеся здесь полтора землекопа могут всерьёз навредить одному из флагманов?
— А ты? — насмешливо прищурился он. — Думаешь, они настолько тупы, что не разгадают наш отвлекающий маневр?
Ли почувствовала всепоглощающую усталость.
— Ну и какова альтернатива?
Старпом отвернулся, с показательным интересом рассматривая пасторальный яблочный пейзаж. Глушилка вертелась в его пальцах, искажая связь вокруг, мешая военному вирту зафиксировать разговор.
— Тут такое дело, кэп, — сказал он. — У нас с тобой есть секреты, у тебя и у меня. Тебя вот ждёт бог смерти, а я… Возможно, я питаю некоторую слабость к незабудкам с Земли изначальной. Такой вот интересный поворот.
Ли удивлённо вскинула голову. Изображения незабудок были неофициально запрещены в Гваде — главным образом потому, что были они основным символом так называемой “цветущей весны”, большого и разношёрстного антимонархического движения Гвады. Как любое социальное образование такого рода, включало оно в себя как радикальных кадров, которым по-хорошему не помешало бы поправить съезжающую набок крышу, так и вполне видных деятелей искусства, бизнеса и политики, которые вполне откровенно считали, что монархия в век космических технологий — костыль, атавизм и идиотизм, толкающий их не вперёд, а назад.
— Скажем так, — продолжил Джексон лениво, — я занимал не самое маленькое кресло, пока незабудки не расцвели. Точнее, пока королевские садовники не начали их выкорчёвывать…
Я уставилась на Джекса во все глаза, пытаясь осмыслить услышанное.
Тут надо пояснить, что Гвада,
