Серебряная герцогиня - Анастасия Разумовская
— О твоих словах.
Ульвар не знает о Шэне. Не знает и не может знать, о том, что несколько ночей она делила ложе с Белым драконом. Или… знает? Сердце кольнул беспричинный страх.
Глава 5
Поручение короля
За окном стучал дождь. Джайри проснулась и, не раскрывая глаз, попыталась вспомнить ночной кошмар. Что-то ей приснилось ужасное, даже ужаснее обычных снов. Девушка тихо простонала и открыла глаза. В утренних серых сумерках проступала мужская фигура. Уль лежал рядом и смотрел на Джайри.
— Доброе утро. Ты снова кричала во сне. И плакала. Кофе будешь?
И девушка сразу всё вспомнила: Лэйда. Ребёнок…
— Уль…
Король легко вскочил с постели, встряхнул головой. Он был одет и, очевидно, ждал только её пробуждения. Камзола и плаща не было, но вчера Ульвар прискакал без них. Джайри внезапно вспомнила, что этой ночью между ними не было интимной близости, только объятья и нежность. Это было непривычно и странно. И страшно от мысли, насколько хорошо Уль её понимает.
— Если хочешь остаться дома, останься, — разрешил король, — могу прислать тебе кого-нибудь, если тебе одиноко. Но я бы на твоём месте отправился в Университет. Сейчас там роют фундамент.
Девушка скривилась. Она смотрела на мужчину, не поднимаясь с подушки. В ватным одеялом накрывала апатия.
Уль кивнул:
— Да, я примерно то же чувствовал, когда мне сказали, что правой руки больше нет со мной. Вернее, она есть, но наши отношения не взаимны. Ты поступай, как хочешь, Джайри. Я готов неделю потерпеть твоё отсутствие. Если ты хочешь отдохнуть. Но не советую. Мне помогло только дело. Да, не хочется. Да, плевать на всё. Но шаг за шагом ты словно просыпаешься.
— Уль… Ты вчера дал клятву… Но слово короля как флюгер…
Она пристально смотрела на него. Ульвар хмыкнул. «Интересно, хоть что-то может надолго погрузить его в отчаяние или горе?». Железный король… безжалостный, несгибаемый…
— Понял. Ты всерьёз рассматриваешь вопрос, не по моему ли приказу убита Лэйда. Хорошо, давай подумаем вместе. Сейчас в Морском щите смута. Я не получал оттуда ни чаек, ни других известий, но это само собой понятно. Род твоего отца пресёкся. Да, есть ты, но герцог не может сменить щит, это всем известно. А твои дети… Их попросту не примут на Солёных островах. Итак, смута. Если вспомнишь мятеж, поднятый твоим отцом, то поймёшь, какие сейчас настроения царят у недавних пиратов. Очевидно, что Морской щит мы потеряли. А теперь назови мне хоть одну причину, по которой ради убийства твоей сестры я бы согласился потерять Морской щит — морские ворота Элэйсдэйра?
— Ты её не любил…
— Не любил. На свете вообще мало людей, которых я люблю. Ничтожно мало. Любовь — это блажь, которую правитель не может себе позволить.
— Уль… ты понимаешь, что я имею ввиду.
Джайри приподнялась, подтянула ноги и села, положив подбородок на колени. Она не сводила взгляд с любовника, пытаясь проникнуть за голубую завесу его глаз.
— Как мужчине, Лэйда мне нравилась. Яркая, уверенная в себе, харизматичная. И бесила. Как королю… Такие подданные — отдельная головная боль. Но, Джайри, у меня не было и нет ей замены. Лэйда мне была нужна. И это всегда перевешивало все мои личные симпатии и антипатии.
«Он прав, — подумала девушка. — Уль никогда не руководствуется чувствами». Или почти никогда.
— Ну так скажи мне причину, ради которой я был бы готов потерять Морской щит и ввязаться в долгую, кровавую войну на Западе. Сейчас мне понадобится множество усилий, чтобы противостоять пиратам. Теперь, случись война с Тинатином или с кем-то другим из соседей, я не могу вывести войска ни из Серебряного, ни из Золотого, ни из Медвежьего щитов. Как только выведу, вольные чайки тотчас высадятся на берег. Устранение лично мне неприятного человека того стоит?
Джайри посмотрела на него долгим взглядом.
— Тебе не кажется странным, Уль, что мы с тобой об этом говорим вот так…
— Нет. Не кажется.
Девушка продолжала молча созерцать его лицо. Снова вспомнила, как нежно он вчера обнимал. Ночью Уль был не так сдержан, как сейчас. Кажется, вчера он даже испугался. Хотя вряд ли… Уль — испугался? Быть не может. Но одно можно сказать точно: вчера король плохо владел собой. Когда там в кабинете, он прижал её к себе, Джайри почувствовала, что его рука дрожит. Такое невозможно сымитировать.
Ночью девушка плохо понимала, что происходит, но сейчас послушная память, привыкшая всё отмечать, подсовывала мозгу всё новые и новые детали. У короля были расширены зрачки… Так бывает и при испуге, и при страсти, и даже при гневе. Хриплый голос чуть подрагивал. И губа верхняя. «Да… он точно был испуган. Очень.». Но — почему? Из-за потери Морского щита?
Сейчас ничто в лице Ульвара не выдавало пережитых накануне эмоций. Он был спокоен, чуть насмешлив и бесконечно терпелив.
— Прости, Джай, мне пора. Я уже разослал ворон, пока ты спала, и через три часа у меня военный совет. Срочный военный совет.
— И ты, вместо того, чтобы готовиться к нему, ждал, пока я проснусь?
Она недоверчиво подняла бровь.
— Слово короля — это флюгер, — напомнил Уль, — но если есть возможность его сдержать, почему бы и не сдержать? Я ведь обещал тебе, что буду рядом. Но мне пора. Ты останешься дома?
— Нет. Поеду в Университет.
«Дома я с ума сойду».
— Тогда подожди немного, пока я не пришлю тебе Дьярви. Хочу, чтобы он тебя сопровождал.
— Дьярви?
— Вчерашний мальчишка, чья лошадь съела тюльпаны персикового шаха. Он мне показался толковым малым.
— Ты уже успел принять его на службу и…
— Да. Мы вчера пообщались, и я лично вручил парнишку капитану Ференку.
— А тюльпаны…
— Всего лишь цветы. Так ты подождёшь?
— Хорошо.
Король наклонился к ней, встав коленом на постель рядом, взял лицо в левую ладонь и поцеловал. Легко и нежно.
— Джай… думай о ребёнке. Сейчас это важнее всего.
Она отдёрнулась.
— Наследнике Тинатина?
— Нет, — Ульвар рассмеялся. — Извини. Я бываю жесток. Иногда совсем забываю, какая ты нежная. Вчера, по-видимому, я тебя напугал. Джай, политические игры — это игры. Оставь их мне. На тебе и твоём ребёнке они никак не отразятся.
— А если я его не
