Никогда прежде - Марьяна Сурикова
Где-то по ту сторону границы у меня была еще родня: сводный брат и две сестры-близняшки от брака матери с подходящим ее семье мужчиной, причем тем самым бывшим женихом. Судя по сообщениям, ее такая жизнь устраивала много больше прежней и точно была более привычна. И все же невероятно забавно, что мне теперь мог пригодиться оставленный на память медальон преображений.
Старая кушетка противно скрипела, а ножка первое время не желала приделываться к корпусу. Но я бы не была ученицей с орденом, не сумей настоять на своем. В итоге временное спальное место пару раз крякнуло, хрустнуло, но стерпело тяжесть улегшегося на него тела. Намного лучше, чем на саквояже. Да и усталость оказалась такой, что я заснула практически сразу.
А вот утро началось поистине феерично. Открыв глаза, я узрела на груди пригревшуюся змею. И далеко не сразу поняла, что змеюка была дохлой, более того, она была трофейной. Догадалась я об этом спустя некоторое время, когда визг стих, а шок отступил и на глаза попалась сидящая посреди комнаты гордая крысявка. В награду за вчерашний завтрак и ужин она словила где-то, а затем задушила и принесла мне мелкого ужа. А после совершенно не оценила громкой ругани и запущенного в нее трофея, зато, осознав, что я не разделяю подобных гастрономических пристрастий, утащила принесенный мне завтрак обратно в собственную нору.
– Звезды! Да что за город такой, – простонала я, схватившись за голову, – здесь даже крысы необычные. А я-то надеялась сбежать от неадекватной семейки и зажить нормальной человеческой жизнью. Для полного счастья очередного письма от братцев не хватает.
Однако ожидаемые свершения проказников реально волновали меня настолько, что ночью даже приснился посол, гоняющийся за обоими изобретателями по всей огромной резиденции. Полы черного плаща хлопали за его спиной, словно крылья, темные волосы развевались по ветру, а глаза предвкушающе сверкали. Бедные братишки удирали от него и прятались под какими-то цветочными горшками.
– Ах ты, склиз мразопакостный! А ну выпустил нас!
Раян подпер щеку кулаком и с философским видом смотрел в настежь распахнутые двери, созерцая успокаивающую зелень разросшегося сада. Оскорбления, выкрикиваемые в его адрес, просто пролетали мимо, пока посол любовался тем, как за такое короткое время успели вытянуться молодые деревья и разрастись кусты. Местные цветы, пускай и не столь прекрасные, как в Анииле, наполняли воздух приятным ароматом. Цветы были подобны местным женщинам. Довольно непритязательные, но за неимением лучшего их многообразие и цвет могли успокоить уставший от скудости небогатой природы взор. За все время, проведенное вдали от дома, Яна лишь раз всерьез зацепил местный колорит. А именно сестра тех двух парней, что сейчас сотрясали воздух ругательствами.
Вначале они еще не скупились на изощренные и громкие оскорбления, но спустя некоторое время устали и теперь выражались довольно вяло.
– Господин посол, – в дверь заглянула Элла, – господин посол, я закончила в подвале…
Девушка воззрилась на двух парней, увязших в стене.
– Элка, – мигом оживился Черри, – Элка, сломай стену.
Девушка, смотревшая восхищенно-влюбленными глазами на Радъярдаяна, вновь удовлетворенно оглядела парней и покачала головой.
– Держи карман шире! – произнесла она. – Так вам и надо! Будете знать, как диверсии устраивать.
– Элла.
Лицо девушки мигом сменило прежнее мстительное выражение, смягчившись и обретя совершенно сладкий вид.
– Да, господин посол? – прощебетала она. – Что еще я могу сделать для вас?
– Я хотел бы заменить окна в оранжерее на раздвижные двери, как здесь.
– Все подготовлю, господин посол. Я попрошу секретаря сделать соответствующий заказ.
Ее сладкая улыбка вновь сменилась злорадным оскалом, когда Эллочка, прикрывая дверь, бросила на парней прощальный взгляд.
– Ну, слушай, ну, в конце концов, – Терри сменил гнев на милость. У него ужасно зудело под лопаткой, а почесать не было никакой возможности, – может, обсудим все?
– Что обсудим? – не меняя философского выражения лица, уточнил Ян, слегка повернув голову.
– Ну… все. Мы, честное слово, не хотели, чтобы смердобомба взорвалась, когда министр пошел в туалет. Там, видимо, что-то заглючило в механизме.
– Точно заглючило, – поддержал его Черри, – она позже должна была сработать.
– Полагаю, вам повезло, что министр пока не пришел в себя.
Министр и правда оставался в отключке, вынесенный на лужайку в саду, где слуги поливали его из шланга, пытаясь смыть все последствия смердящей бомбы. Вонь шла страшная, и Ян радовался, что двери его кабинета выходили на другую сторону. Бедняга министр испытал такое моральное потрясение, что даже вода пока не смогла привести его в чувство. А ведь он рассчитывал расслабиться в приятной компании, с бутылкой редкого вина, когда ехал в резиденцию. Прибыл к Яну в сопровождении двух симпатичных особ и с подарочным ящиком, который открыл с величайшим трепетом.
Сейчас бутыль стояла на столе посла в кабинете, девушки сидели в приемной, а двое круглых дураков торчали в стене. Угодили они туда, когда, разочарованные неудачей, решили пойти прямым путем и просто начистить послу физиономию.
– Ну, давайте обсудим, – щелкнул пальцами мужчина, и парни со стоном повалились на пол.
У меня попросту руки отваливались, пока гора ненужного хлама росла, превращаясь из рухляди в работающие устройства. Я пыталась сосредоточиться на деле, но ужасно отвлекала мысль, что братья до сих пор не прислали письма. И меня мучили дурные предчувствия. Зато пресс функционировал, и теперь любитель домашнего вина вполне мог воспользоваться своим наследством. Нарезалка овощей, иного определения для этой штуковины я не придумала, тоже отлично работала. Только зачем заводить эту штуковину, а не воспользоваться обычным ножом? Жители Кончинки явно знали что-то, чего не знала я. Может, блюда и вина выходили вкуснее, если задействовать в процессе приготовления старые и тяжелые штуки?
Также, к собственной гордости, я умудрилась очистить от ржавчины и известковых отложений некую палку, принесенную мне девушкой, на славу отмывшей окна в доме. Палка вышла на загляденье, оказавшись ни много ни мало старинной тростью с красивым набалдашником в виде птицы, медными бляшками с оттиском облаков и искусной вязью в виде гор, выгравированной по всей поверхности отполированного мной дерева. Ну и конечно, разве можно обойтись без часов? Их хозяин лично мыл и отскребал от грязи полы, поскольку часы оказались не каким-то там раритетом на цепочке, а настоящим шкафом с маятником и кукушкой. Привез он
