Узница гаргульи - Кэти Роберт
Грейс не требует, чтобы я ее отпустил. Не посылает куда подальше. Только смотрит на меня с тем же странным выражением лица. Как будто я головоломка, которую она еще не разгадала.
– Ты не причинишь мне вреда. – Она говорит так уверенно, что я почти верю ей.
Не могу себе этого позволить. Объясняясь, придется признаться в том, в чем не хотелось бы, но мне нужно, чтобы она понимала всю серьезность ситуации, в которой мы оказались.
– Намеренно не причиню. Но у меня… уже довольно давно никого не было. С кем-то из моего мира мне было бы легче, а вы, люди, такие хрупкие.
Грейс расплывается в улыбке, и мой член дергается в ответ.
– Теперь тебя очень трудно ненавидеть.
– А обязательно меня ненавидеть?
– Да. – Она смотрит куда-то позади меня. – Если так боишься причинить мне вред, пока мы с тобой немного пошалим, я могу просто связать тебя. Что скажешь?
Идея ужасная. Грейс уже доказала, что ей нельзя доверять, и оказаться перед ней в беспомощном состоянии – большая ошибка. Она вполне может связать меня и сбежать. Но, как полный дурак, вдруг отвечаю:
– Согласен.
И вот мы уже на прохладном каменном полу ванной, Грейс связывает мне руки за спиной полоской ткани, оторванной от простыни. Причем делает это с умом: следит, чтобы крылья оказались зафиксированы руками, прежде чем связать запястья. В некотором смысле я беспомощен, но при необходимости смогу легко освободиться.
А потом она толкает меня на спину.
Я крылатое создание. Для меня нет более неестественной позы, чем лежать на спине с прижатыми крыльями. Инстинкты велят перевернуться, сопротивляться, освободиться. Но я просто лежу, а она усаживается мне на грудь и едва ли не с нежностью проводит пальцами по моим волосам.
– Тебе хватит сил сбросить меня, если захочешь прекратить, но если предпочитаешь другой способ, я вся внимание.
Прекратить. Сама мысль об этом смехотворна. Ее киска совсем близко, и я все еще чувствую ее вкус на языке. С радостью бы утонул в ней.
– Не думаю, что захочу.
– Все же я скажу: если захочешь остановиться, просто сядь. – Она хмуро смотрит на меня. – Ты сможешь сесть, когда я сверху?
Вместо ответа привстаю и опрокидываю ее себе на колени. Ее это нисколько не раздражает, и Грейс, издав еще один злобный смешок, снова запускает руки мне в волосы. Целует меня так, словно хочет высосать весь воздух из моих легких. А потом толкает меня обратно.
– Хороший мальчик. Еще можешь постучать ногой по полу, и мы сразу остановимся.
– Я не хочу останавливаться, – рычу я.
– И все же. – Грейс проводит пальцем по моей нижней губе. – Буду скакать на твоем лице, пока не кончу. Если сделаешь все очень-очень хорошо и заставишь меня кончить очень-очень сильно, потом я буду ласкать твой необыкновенный член.
Глава 9
Грейс
А черту раздумья или сомнения. Только не в этот миг, когда желание овладевает мной, а вожделение Брэма столь велико, что я могу его почувствовать. Этот огромный мужчина, этот грозный хищник сейчас лежит на спине передо мной беспомощный, связанный. Я иногда сплю с другими охотниками, я ведь тоже человек, и у меня есть желания. Мне особенно нравится, что они никогда не утруждают себя заводить со мной непринужденные беседы, как обычные люди. А еще я всегда остро ощущаю разницу в силе между мной и моими партнерами. Для охотника потеря бдительности чаще всего равна смерти. А это означает, что даже постель становится полем битвы.
По идее, я должна чувствовать то же самое с Брэмом. Ведь все так и есть: он «спас» меня, чтобы затащить в свою постель. Но я вовсе не чувствую принуждения. Я чувствую… власть.
Сдвигаюсь, чтобы сесть верхом на его лицо, и упираюсь руками в пол. Он смотрит на мою киску чуть ли не с нежностью. Даже облизывает губы. Если этот мужчина умеет врать, то я съем свою рубашку.
В любой момент он может это прекратить. Я показала как. Мне остается лишь приблизиться к его губам. Всегда любила оральный секс, но для меня это довольно редкий опыт и в качестве принимающей, и в качестве дающей стороны. В нем слишком много уязвимости. Любой секс подразумевает уязвимость, поэтому я редко исследовала его разные грани.
Брэм начинает, не колеблясь. Целует мою киску, словно никогда не сможет насытиться, уделяет внимание каждому сантиметру. Погружает язык внутрь, и удовольствие пронзает меня насквозь. Он настолько большой, что, кажется, мог бы проглотить меня целиком.
Внезапно меня осеняет, что я позволяю ему вести. План был другой.
– Коснись клитора. Заставь меня кончить.
Он не мешкает. Прекращает трахать меня языком и поднимается к клитору. Я то ли чертыхаюсь, то ли всхлипываю, то ли стону – не могу разобрать звуки, которые вырываются у меня изо рта. Как же приятно отдаваться удовольствию, не беспокоясь больше ни о чем. В конце концов, у меня нет выбора.
Вот только это ложь.
Брэм не удерживает меня. Не связал, как я связала его. Не сделал ничего, кроме как неловко подтолкнул. Мне кажется, если бы в какой-то момент я стала упираться, он бы отступил.
Неважно. Я принимаю эту ложь, потому что в ней кроется свобода. Скольжу по его рту, трусь о язык с таким энтузиазмом, какой никогда не выказывала с прежними партнерами. Похоже, Брэму это нравится, если судить по рыку, который посылает вибрации по клитору.
Не могу остановиться. Я глупое создание, преданное своему удовольствию. Мне нужно кончить. Кажется, умру, если не сделаю это.
Разрядка захлестывает меня, нарастая и нарастая, но все равно ее сила застигает врасплох.
Я кричу. Бедра начинают дрожать. А потом падаю Брэму на лицо. Хотя, похоже, он не возражает. Снова погружает в меня язык, словно пытается вылизать из меня весь оргазм до
