Двор порока и смерти - Алексис Колдер
С нашего наблюдательного пункта я могла сказать, что существо играло с ним. Как кошка, играющая с умирающей мышью, прежде чем приступить к добыче. Он мог покончить с этим в любой момент, когда захотел, но он давал зрителям представление.
К моему горлу подступила желчь.
Насколько это было забавно? У Клейтона не было ни единого шанса. Он не нанес монстру ни одного удара.
Внезапно его меч рассек живот существа, и оно издало рев, который был слышен над толпой. Все мое тело напряглось, по коже пробежала дрожь, оставив след из мурашек. Звук был такой, словно сама Преисподняя открылась и выпустила своего самого ужасного зверя.
Возможно, именно оттуда и появилось это существо.
Вокруг нас раздались скандирования, толпа призывала чудовище прекратить бой.
Убей его. Убей его. Убей его.
Я никогда в жизни не чувствовала себя такой маленькой. Мое дыхание было поверхностным, и я замкнулась в себе, пытаясь оградить свои эмоции от неизбежного. Это было наказание, ожидавшее нас, людей. Мы были одноразовыми. Беспомощными. Неспособными защитить себя даже при наличии оружия.
Все, о чем нас предупреждали, сбывалось на наших глазах.
Существо снова взревело, и толпа ответила одобрительными возгласами, прежде чем вернуться к своему пению.
Рука Белана крепко сжала мою, и я не отрывала взгляда от сцены, не в силах отвести взгляд.
Зверь схватил Клейтона и поднял его. Человек бешено размахивал своим оружием, монстр без усилий уклонялся от каждого удара. Затем он протянул массивную руку, все еще держа в другой руке крупного мужчину, и выдернул меч.
Клейтон замахал руками, извиваясь, вцепившись в руки зверя, пытаясь вырваться из его хватки. Чудовище внезапно отбросило его, и прежде чем Клейтон успел вскочить на ноги, огромная копытная лапа существа врезалась мужчине в грудь, пригвоздив его к месту.
Мое сердце ушло в пятки, глаза расширились, пальцы впились в руку Белана. Это было оно. Я едва могла разглядеть багровые пятна вокруг губ Клейтона, изо рта у него текла кровь, что означало, что его грудь, вероятно, была раздавлена копытом монстра.
Существо наклонилось, и я перестала дышать. Я больше не слышала толпу, только свой собственный страх и гнев, словно рев в ушах. Кровь у меня похолодела, все тело напряглось. Я как будто чувствовала, что сейчас произойдет.
Я взглянула на Райвина и отметила его спокойное безразличие, с которым он наблюдал за разворачивающейся сценой. Его глаза встретились с моими, и мгновение мы смотрели друг на друга, не мигая. В выражении его лица не было никаких эмоций. Никакого чувства узнавания, ничего не осталось от моментов, которые мы разделили на Атосе. Никакого раскаяния или беспокойства по поводу зверства, творящегося у него на глазах.
Он отключил все это. Не знаю, откуда я это знала, но я знала. Он отключил это. Все свои чувства, все эмоции. Так было проще, не так ли? Лучше ничего не чувствовать, чем чувствовать все.
Я сузила глаза, бросив на него самый непристойный взгляд, на который была способна. Прекрасно. Мы могли бы сыграть в эту игру вдвоем. Если он собирался закрыть все это и стать злодеем, которым, по его словам, он не был, я тоже могла бы.
Если бы это означало сохранять хладнокровие, чтобы помочь остальным моим людям избежать подобной участи, я бы тоже могла закрыть все это. Я могла бы найти способ противостоять фейри. И тогда я убью их короля.
Райвин вернул свое внимание к лабиринту, и я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, прежде чем сделать то же самое. Я была бы такой же замкнутой, как и он. Если бы это означало найти способ выбраться с этого острова, я бы сделала все, что потребуется. Я должна была победить фейри в их собственной игре.
Когда монстр оторвал руки Клейтона от его тела, во мне не осталось ничего, что могло бы ответить. Ледяное оцепенение охватило меня, мое тело практически отключилось, чтобы защитить меня от чувств. От реакции.
Зверь поднял оторванные руки в воздух, размахивая ими, как каким-то ужасным трофеем. Я отпустила руку Белана, позволяя онемению распространиться, отказываясь позволить ему добраться до меня. Это было специально. Они хотели нас сломить. Они хотели нас напугать. Если бы я позволила себе чувствовать, я бы никогда не сопротивлялась. Я позволила бы страху управлять моими решениями. Я отказалась подчиняться им.
Клейтон кричал, хотя мы его не слышали. Его голова моталась из стороны в сторону, из обрубков на том месте, где когда-то были его руки, лилась кровь.
Монстр опустил руки, затем схватил все еще дышащего человека, поднял его в воздух, а затем без особых усилий разорвал пополам.
Кого-то позади меня вырвало, и я повернулась посмотреть на Райвина. Его больше не было в кресле. Сжав руки в кулаки, я заставила себя смотреть, как чудовище пирует останками Клейтона.
Они заплатят за это. Я бы позаботилась о том, чтобы король пострадал за то, что он сделал с моим народом.
8
Ара
За исключением тихих рыданий, трибуты молчали, пока нас запихивали обратно в клетки. Рев толпы продолжался, когда мы отъезжали, и я старался не думать о том, что они, возможно, сейчас наблюдают.
— Они не позволят нам уйти, — тихо сказал Белан. На этот раз нам удалось попасть в одну клетку.
— Нет, они не убьют. — согласилась я. — Но они еще не убили нас. Теперь нам нужно выяснить почему.
— Ты думаешь, у них на уме что-то похуже? — спросил он.
— Хуже, чем быть разорванным на куски и съеденным? — Я приподняла бровь.
— Иначе зачем бы мы все еще были здесь? — спросил он.
Я покачала головой. — Я не уверена.
Другие трибуты, находившиеся с нами в клетке, не разговаривали. Все они были бледны, а некоторые дрожали. У одного из мужчин на изодранной тунике засохла рвота, а женщина, сидевшая в углу, дергала себя
