Позолота - Марисса Мейер
Интересно, подумала Серильда, не в этих ли конюшнях стоят огромные кони, которых она видела той ночью? И каких еще невиданных существ держит Эрлкинг? Она хотела спросить провожатого, но тот уже свернул к главной башне. Серильда бросилась догонять его, поблагодарив конюха улыбкой. Он вздрогнул и поклонился, так что стала видна цепочка синяков на его шее, которая спускалась и исчезала под воротником рубахи.
Серильда едва не споткнулась. У нее сжалось сердце. Откуда у него синяки – неужели он получил их, уже став призраком, здесь, среди Темных? Или они были у него раньше? Возможно даже, это причина его смерти, ведь никаких других ран видно не было.
Изумленный вскрик заставил Серильду обернуться и посмотреть в другой конец двора. Она обомлела, сначала увидев большой загон из железных прутьев и стаю адских гончих, привязанных к врытому посреди него столбу. Потом, когда поняла, что один из псов сорвался с привязи. Он несся прямо к ней – горящие глаза, жуткая оскаленная пасть, обнаженные клыки.
Серильда с криком помчалась назад, к воротам, но надежды убежать от зверя не было.
Пробегая мимо кареты, она вдруг остановилась, вскочила на колесо, а с него, хватаясь за ребра и то, что могло быть куском позвоночника, взобралась на крышу. Едва она оказалась наверху и подтянула ноги, как внизу щелкнули зубы, и ее обдало жаром из пасти гончей.
Стоя на четвереньках, Серильда затаила дыхание. Внизу, не сводя с нее горящих глаз и раздувая ноздри, бесновалась гончая. Цепь, которая должна была удерживать ее, громыхала по брусчатке. В отдалении кто-то кричал: К ноге! Ко мне! Нельзя! Не обращая внимания на команды, гончая прыгала на задних лапах, передними царапая дверцу кареты. Серильда сжалась. Собака была громадной, и если она прыгнет…
Вдруг раздался громкий звук – вжик…
Собака взвизгнула, дернулась, замерла. Серильда, оцепенев от ужаса, увидела длинное древко стрелы, оперенное блестящими черными перьями. Стрела вошла собаке в глаз и вышла из пасти. Из раны повалил черный дым, и видно было, как под взъерошенной шерстью медленно угасает пламя. Гончая повалилась на бок, ноги ее дернулись, она захрипела и испустила последний вздох.
От прилившей к лицу крови Серильда почувствовала головокружение. Она заставила себя оторвать взгляд от гончей. На ступенях башни стоял Эрлкинг, в одежде из тонкой кожи. Черные волосы были небрежно откинуты назад. На боку у него висел массивный арбалет.
Не обращая на Серильду внимания, король устремил свой острый взгляд на женщину, стоявшую между собачьим загоном и каретой. Поразительно изящная – такая утонченная элегантность вообще свойственна Темным, – одета она была неброско и практично. Руки и ноги перетянуты кожаными ремнями.
– Что случилось? – спросил он с обманчивой невозмутимостью.
Женщина торопливо поклонилась.
– Я готовила гончих к охоте, Ваша Мрачность. Дверь загона была отворена, а цепь, судя по всему, надпилена. Я стояла спиной и ничего не видела, пока пес не выскочил, и… – ее взгляд метнулся сначала к Серильде, до сих пор сидевшей на крыше кареты, а потом вниз, к телу гончей. – Это моя вина, господин.
– Почему? – протянул Эрлкинг. – Разве это ты надпилила цепь?
– Что вы, мой господин! Конечно же нет. Но за собак отвечаю я.
Король раздраженно фыркнул.
– Почему она не слушала моих команд?
– Это щенок, еще не до конца вышколенный. Перед охотой псов не кормят, вот и… Он был голоден.
Широко открытыми глазами Серильда снова посмотрела на лежащего зверя – он был ненамного меньше нее. Внутренний огонь в нем потух, остались лишь клочья черной шерсти на ребрах, да зубы – такие крепкие, что легко раскусили бы человеческий череп. Теперь она видела, что он действительно мельче псов, которые участвовали в охоте, но все же… Неужели это щенок?! Неутешительная мысль.
– Закончи работу, – сказал король. – И убери тело.
Перекинув арбалет за спину, он сошел с крыльца и остановился перед женщиной, отвечавшей за гончих.
– Твоей вины в произошедшем нет, – продолжал он, глядя поверх ее склоненной головы. – Здесь наверняка не обошлось без духа-буяна.
Его губы слегка скривились, как будто слова были горькими на вкус.
– Благодарю, Ваша Мрачность, – пробормотала женщина. – Клянусь, такого больше не повторится.
Эрлкинг прошел через двор и остановился у кареты, глядя на Серильду. Стоя на четвереньках нелепо было бы кланяться или приседать, и Серильда просто улыбнулась.
– Здесь всегда так весело?
– Не всегда, – ответил Эрлкинг по-прежнему ровно и размеренно. Он подошел ближе, тени приблизились вместе с ним. Серильда съежилась, хотя с крыши кареты смотрела на короля сверху вниз. – Гончим редко удается полакомиться человеческой плотью. Можно понять, почему пес пришел в такой азарт.
Серильда подняла брови. Хотелось думать, что король пошутил, но она не была уверена, что у Темных есть чувство юмора.
– Ваше вели… Ваша Мрачность, – выговорила она почти не дрогнувшим голосом. – Для меня великая честь снова предстать перед вами. Не думала, что сам Ольховый Король призовет меня в замок Грейвенстоун.
Уголок его губ дернулся. В свете луны они казались фиолетовыми, как свежий кровоподтек или раздавленная ежевика. Рот Серильды наполнился слюной.
– Стало быть, тебе известно, кто я, – произнес Эрлкинг с легкой насмешкой. – Мне было это интересно, – он быстро скользнул взглядом по двору. Конюшни, собачьи клетки, зловещие стены… – Но ты ошиблась. Это не Грейвенстоун. Мой дом полон воспоминаний, к которым я не хочу возвращаться, поэтому я провожу там мало времени. Своим домом и оплотом я назначил Адальхейд.
Снова встретившись с Серильдой взглядом, он улыбнулся, словно чему-то обрадовался.
– Королевская семья им все равно не пользовалась.
Адальхейд… Название показалось Серильде смутно знакомым, но она не могла вспомнить, где слышала его. Не могла она понять, и какую именно королевскую семью Эрлкинг имеет в виду.
Мерхенфельд и Ясеневый лес лежали в самой северной части Королевства Тулваск. Насколько понимала Серильда, отношения между ее правителями – королевой Агнеттой Второй и домом Розенштадт, были основаны на договоренностях о границах, произвольно нанесенных на карту, налогах, временных торговых путях и обещании поддержки в случае войны. Впрочем, войн тут не бывало; королевство было надежно защищено базальтовыми скалами, с одной стороны обрывавшимися в бурное штормовое море, с другой – переходящими в неприступные горы Рюкграт. Столичный город Верена лежал далеко на юге – так далеко, что Серильда не встречала никого, кто там побывал. А члены королевской семьи на ее памяти никогда не наведывались в Мерхенфельд, отдаленный уголок их страны. О королевской семье земляки Серильды говорили как о чем-то далеком, чужом. Поговаривали даже, будто короли с юга рады не вмешиваться в их жизнь, так как опасаются гнева истинных правителей севера – Эрлкинга и его Темных, которые, вырвавшись из-за завесы, остались безнаказанными и ни перед кем не держали ответ, а также Лесной Бабушки и лесного народа, который никогда не подчинится людям.
– Полагаю, – сказала Серильда, – вряд ли
