Всё перемелется в прах - Ирина Игоревна Голунцова
Я улыбнулась промелькнувшей мысли.
— Сколько?
— Что «сколько»?
— Ты знаешь правила. Насколько грубой я могу быть с тобой?
— Пф… — раздраженно выдохнув и скривив лицо, парень цокнул языком и шикнул: — Нельзя хоть раз обойтись без этой чуши?
— Без этой чуши я могу навредить тебе, а этого я не хочу. Сколько?
И каждый раз он злился, словно обиженный ребенок, что лишь раззадоривало меня. Взгляд его постоянно горел раздражением, пальцы сжимались в кулаки, и в то же время злость служила отличным стимулятором.
— Четыре…
— Оу, уверен? — не без ухмылки уточнила я, подойдя ближе и остановившись между его ног. — Может, все же…
— Ты глухая? Хватит тут цирк устраивать.
Задержав на Юмичике спокойный взгляд и медленно погасив улыбку, оттянула момент, чтобы парень потерял бдительность. Пусть и не сильно, но резким ударом в плечо ногой заставила Юмичику упасть на спину. Воскликнув далеко не только от неожиданности, он шумно втянул воздух сквозь сжатые зубы и хотел приподняться на локтях. Но наступив ему на пах, заставила повременить со столь скорым решением, и вместо грозного рычания из горла парня вырвался сдавленный стон.
— И чего ты удумал? — разминая ступней член парня и ощущая, что он уже достаточно отвердел от возбуждения, безрадостно усмехнулась. — Посмотри на себя… злишься и рычишь, а у самого камнем стоит. Я даже сквозь одежду это чувствую.
— Почему тебе это доставляет такое удовольствие?.. черт… — путая слова с обрывистыми вздохами, Юмичика на мгновение прогнулся в спине, но тут же одернул себя.
— Токсичные отношения с манипулятором, попытка не сдохнуть по любой его прихоти, а еще долбанутый характер — выбирай, что душе мило. А вот что насчет тебя, наш добропорядочный офицер? Ты боец… твои товарищи ведь настоящие мужики, так? Они знают закон грубой силы, прям сборище маскулинных стереотипов. И что бы они о тебе подумали, а? О том, что ты дрожишь под моей ногой, что по одному моему слову встаешь на колени, а теперь еще и раздвигаешь свои красивые ножки, а?
— Заткнись…
— Ты сам выбрал четыре. Думал, я буду мягкой в словах? — склонившись над парнем и развязав пояс, что удерживал его кимоно, я опустилась на колени. Но вместо того, чтобы откинуть кусок ткани, поднесла его ко рту парня и заставила закусить. — Услышу хоть слово или стон, получишь у меня. Ясно?
Отведя недовольный взгляд, он лишь спровоцировал меня схватить его за лицо и, крепко сжимая пальцы, холодно уточнить:
— Я спросила, тебе ясно? — взгляд Юмичики на мгновение вспыхнул возмущением, которое моментально погасло, отчего он, закрыв глаза, коротко кивнул. — Хорошо.
Освободив грудь парня от кимоно, я припала к ней губами, оставив несколько мягких прикосновений, после чего, поднявшись выше, прикусила кожу на шее. Возмущенный стон, вырвавшийся из горла Юмичики, заставил меня пригрозить:
— Я сказала молчать. Еще раз услышу, как хоть один звук вырывается из твоего горла, я дам тебе пощечину. Ты меня понял?
Убедившись по кроткому кивку, что парень понял условия, я продолжила целовать его шею. Посасывая кожу, порой оттягивая зубами в дразнящей манере, по дыханию отслеживала состояние Юмичики. Он стискивал простыни в ладонях каждый раз, когда я делала ласку грубой, а когда спустилась к соскам, прикусив один из них, парень не только шумно втянул воздух через нос, но напрягся всем телом. Интересно, я ожидала услышать предательский стон, вырывающийся через импровизированный кляп. Умница…
Отпрянув и разместившись по одну сторону от Юмичики, я убрала от его лица пояс, который в месте укуса обильно пропитался слюной. Шумно задышав, парень открыл глаза и поднял на меня взгляд, в котором теперь уже не было столько злости и упрямства. Лишь туман пьянящих ощущений.
— Какой ты молодец, — погладив парня по щеке, я склонилась к нему и наградила долгим поцелуем, в то время как рука спустилась к его груди. Даже несмотря на ткань перчатки, ногти болезненно впились в кожу Юмичики. — Тихо! Я не отменяла правило тишины.
С этими словами проведя пальцами по коже парня, оставляя на ней белые линии, которые сменялись красными, я заставила его сдавленно застонать. В ответ на изданный звук ему по щеке прилетела звонкая пощечина с левой руки. Ошарашенно раскрыв глаза и, помедлив секунду, посмотрев на меня, Юмичика словно поверить не мог, что я исполнила угрозу.
— Сам выбрал четверку. Чего ты такой удивленный? Если это чересчур, ты знаешь, как меня остановить, — без тени издевки напомнила я, после чего опустил взгляд и обнаружила, что его возбуждение ни разу не ослабло. — Хотя, тебе это нравится, так что… похоже, я слишком жалею тебя, а?
Не успел Юмичика и слова вставить, как, запрыгнув на него сверху, я накрыла его шею руками и крепко сжала пальцы. Прочувствовав волнительный трепет в груди, я позволила себе усилить хватку, ощущая, как напряглись мышцы парня под моей ладонью. Похоже, он не ожидал столь резкого выпада с моей стороны. У него оставался доступ к воздуху, ведь чтобы в действительности душить его, это надо оказаться совсем поехавшей. Но тот факт, что Юмичика становился столь беззащитным в моих руках, едва не сносил голову от удовольствия.
Продержавшись пару секунд, словно, наконец, отойдя от оцепенения, парень захрипел и схватил меня за запястья. Так быстро? Это ведь даже не серьезно.
Раздраженно высвободив руку и замахнувшись ею, что в момент остудило сопротивление Юмичики и вынудило его рефлекторно зажмуриться, застыла. Я тихо засмеялась, так и оставшись сидеть с поднятой рукой, которой секундой позже нежно погладила его по щеке. От прикосновения, которое шло жестким контрастом с грубостью недавней хватки, парень вздрогнул. Рвано втянув воздух сквозь стиснутые зубы, он Юмичика даже не рискнул смотреть на меня.
— Что, испугался? — усмехнулась я.
Усмехнуться усмехнулась, но заподозрила неладное. Парень знал, что стоило ему попросить, и я остановлюсь. Но порой он упрямился, словно… пытался доказать себе или мне, что не боится подобной жестокости. Или же хотел, терпя боль и издевательства, подчеркнуть мою садистскую натуру.
Потерянность во взгляде Юмичики говорила сама за себя. Признать свою слабость передо мной для него, конечно, по-прежнему сложно. До сих пор ломала голову, пытался он так вызвать во мне чувство вины. Или же боялся, что если откажется играть по моим правилам, то я брошу его?
— Посмотри на меня, Юмичика.
Склонившись ближе к лицу парня и отпустив его шею, я погладила его по голове и мягко поцеловала в щеку, затем еще раз,
