Пылающая для Древнего. Пепел - Лаура Тит
— Иштар, может, ты расскажешь всем, для чего собрал здесь. Жаль, конечно, что не хватает моего отца и ее брата. Камаль — вроде так его зовут? Говорят, ты спасла его, жертвуя своим телом… теперь на нем жуткие шрамы? Это правда? Как это было? Расскажи нам, — не унимается рыжеволосая Лата, пытаясь вывести меня из себя.
Мое сердце быстро застучало, а ладони сжались в кулаки. Тело Иштара подо мной напряглось. Поднимаю уставшие глаза на него, чувствую, что он хочет мне что-то сказать… Знаю заранее, мне не понравится то, что я услышу сейчас…
— Сегодня пройдет свадебный ритуал. Я должен разделить свою силу с ней, — спокойно и твердо произносит он, пристально смотря мне в глаза.
Чем дольше я, истощенная и потерянная, смотрела на него, тем сильнее хмурил брови он, не решаясь ко мне прикоснуться. Отчетливо чувствовала его замешательство. В моей голове сейчас была только одна мысль: я не буду так жить. С сожалением отвела взгляд в сторону. Я выкарабкаюсь. Каким угодно образом, но сделаю это. От этой уверенности, звенящей в моей голове, на секунду будто обрела крылья.
Я улыбнулась впервые за прошедшее время, но улыбка эта вышла кривой, скорее, зловещей.
Попыталась подняться с его колен, но он усадил обратно. Песчаная смертоносная буря вырывалась из меня наружу, от того, с каким спокойствием он мне это говорил, покрывая меня поцелуями минуту назад. Мою кожу нестерпимо жгло в тех местах, где побывали его губы.
— Пусти, трэпт бы тебя побрал! — крикнула на него, со злостью стиснув зубы, ударяя по его груди и плечам.
Иштар нервно мотнул головой, словно только что был достигнут пик его терпения. Неразборчиво выругался, отпуская с колен.
Я схватила со стола кувшин с вином, лепешку с пряными специями и быстрыми короткими шагами направилась в свои покои.
— Я не разрешал тебе уходить! — рявкнул он.
— Жена не спрашивает дозволения! — зашипела в ответ, посмотрев на Иштара в упор.
Его глаза вспыхнули красным и тут же вернули естественный черный цвет.
Я осторожно стала подниматься наверх, придерживаясь за стену. Молилась свалиться на пол за закрытыми дверьми своей спальни, но не здесь на ступенях. Мне нужно подумать над тем, как мне быть дальше. Ведь не может быть еще хуже? Нервная улыбка тронула мои губы, а соленые слезы потекли по щекам…
Глава 12
Жена не спрашивает дозволения!
Еле сдержался, чтобы не сказать, какое место они занимают у нас и как им следует вести себя со своим мужем.
Выпороть бы ее показательно один раз, ей бы это точно пошло на пользу. Поднял горящие от злости глаза на Османа, он уловил ход моих мыслей, мотнул головой, отговаривая обратить свой план в действие. Откинулся на спинку стула, вперив свой взгляд на извивающуюся на ее месте рыжеволосую девку.
Я сразу оценил ее сочные формы, с такой можно будет кувыркаться все ночи напролет и не думать о ее удовольствии или доставленной боли. Склонил голову набок, присматриваясь к своей истиной, кроме голодной похоти, большего и не вызывает во мне, в грудной клетке не дергается, а вот зеленоглазая разжигала мое сердце одним своим взглядом, испепеляла своими ладошками мое тело, даже когда отталкивала от себя, языком своим рубила меня пополам, выворачивала душу так, что хотелось выть диким зверем.
Гневно заскрежетал зубами. Пока эта кареглазая девчонка меня развлекала, церемонно закатывала глаза, в которых плясали дьявольские огоньки, игриво проводя своими длинными пальчиками по своей тонкой шеи, спускаясь к груди, я сходил с ума по лиане… По ее губам, запаху кожи, по покорности, что от слабости проявила ко мне…
Лата умело дразнила меня своими изгибами тела, бросая горящие взгляды в мою сторону, сексуально прикусывая свой пальчик зубами, как опытная невинная шлюха. Эта девчонка могла разделить со мной силу, а в будущем и зачать от меня. Родовитая и порочная, но засела в моей голове та, что ничего не могла мне дать, только душу вывернула наизнанку.
Мощный удар кулаком по столу, глубокая трещина пошла до самой середины стола.
— Трэпт! — выругался, окидывая сидящих в этом зале невидящим взглядом, одним глотком осушил чашу с вином.
— Жена, значит… — произношу вслух, поднимаясь с места.
Решила войти в роль… провоцировать меня… Значит исполнишь свой долг, как полагается покорной жене.
— Иштар! — вскочила с места рыжеволосая девчонка.
— Отослать! — рявкнул страже, показывая на нее, уже перескакивая через ступени, рванул в покои к той, что вгрызлась в мое сердце отравленными клыками бездушного зверя.
— Принеси льняную накидку и платок, — крикнул служанке подходя к ее двери.
— Да, мой господин, — метнулась в комнату и тут же появилась передо мной с необходимым, бережно вложив в мои руки, задержала на мне свой взгляд дольше положенного.
Вскинул удивленно бровь. Она торопливо отвела глаза, краснея, потом откланялась и скрылась в своей комнате.
Толкнул дверь в спальню своей лианы, чтобы наказать ее за дерзкий и длинный язык, но когда увидел ее, обессиленную, лежащую на огромной кровати, хотел просто рухнуть ей в ноги и вымаливать свое прощение за все поганые мысли о ней, и то, что просто попытался не сдохнуть ради нее.
Яркое платье Амары задралось, оголяя ее загорелое бедро, черные волосы разметались по бордовой простыне, а золотой браслет, что я надел ей во время состоявшегося обряда, насмешливо впивался в мои глаза ядовитым блеском.
Эта женщина никогда не станет моей, хоть миллион браслетов нацепи на ее тело.
Черная больная ревность, выжигает мне душу, дырявит сердце своими червями. Как брат приручил эту дикую кошку, что пытается царапать меня своими когтями, раздирая мою душу и плоть? Что в нем такого, чего нет во мне?
Раздраженно кинул вещи ей на кровать.
— Надевай, отправимся сейчас в одно место.
Вышел из ее спальни, потому что не мог смотреть спокойно на ее тело. Яйца сводило так, что темнело в глазах. Мог снова взять ее силой, но хотел по-другому, чтобы сама тянулась ко мне, открылась. Я чувствовал ее почти как себя…
Пока она безмолвно одевалась, я уже собрал все необходимое в дорогу. Она молча вышла из спальни, придерживаясь за стену. Ее бледное лицо и исхудавшее тело кричало, чтобы я оставил ее в покое. Я знал, что она еще слаба для дороги, но больше не мог наблюдать, как чахнет и уходит в себя эта девочка. Самостоятельно не выкарабкается, а потом будет поздно.
Внимательно оглядел
