Проклятье Первородных - Мари Браулер
Через два дома от булочной отремонтированное здание почты напомнило Клеону о страшном смерче. Не только почта, все здания на улице, на которой жил Клеон, восстанавливали заново. Когда Клеону было десять лет, неизвестно откуда взявшийся торнадо практически уничтожил все.
— Клеон! Сколько лет, сколько зим! — Клеон повернулся на голос и увидел мистера Кабьера, постаревшего хозяина магазина продуктов, в котором Клеон с друзьями постоянно покупали дешевые сладости.
— Доброе утро! — Клеон помахал в ответ, удивляясь истинности высказывания, что в маленьких городках никогда ничего не меняется.
Повернув к центральной площади, Клеон наконец увидел здание с вывеской огромной чашки с дымящимся кофе. Здание явно было новым, мода на новые виды кофе посетила и его городок детства. Здесь Клеон никого не знал, что даже немного порадовало. Он взял чашечку горячего капучино и сел в углу у окна, собираясь спокойно порассуждать о последних событиях.
После разговора с Отри Клеон твердо решил, что должен докопаться до истины, сам не понимая, почему пропажа двенадцатилетних девочек стала настолько важной для него. Клеон достал из кармана черный потрепанный блокнот и сложенную в несколько раз карту.
Он долго смотрел на карту, разложив на столе, пытаясь выявить хоть какую-либо тенденцию. Никакой закономерности не было.
Получившийся на карте удлиненный прямоугольник, включающий места на разных континентах, откуда пропали девочки, вызывал необъяснимую дрожь. Только это нельзя считать доказательством. Рационального объяснения связи между местами исчезновения не было.
Клеон открыл черный блокнот, перелистывая последние три страницы, на которых делал некоторые пометки. Он несколько раз перечитал составленный список. Он искал точные научные объяснения, безоговорочная вера в науку стала жизненным кредо Клеона после того, как он пошел вверх по лестнице научной карьеры. В молодости он увлекался альтернативными теориями и мистическими историями. Ни к чему хорошему это не привело.
Защитив докторскую диссертацию и получив престижную должность в столичном университете, он всеми силами старался не скатываться в пучину домыслов. Наука постепенно стала единственным ориентиром в жизни.
Он поднял взгляд и невольно посмотрел в противоположный угол кафе. Наверное, самым близким сравнением к реакции Клеона в тот момент был удар током, хотя и не совсем точным. Тело одновременно пронзило тысячами мелких иголок, словно каждая клетка произвела собственный электрический заряд.
За столиком в углу напротив Клеона сидела, небрежно закинув нога за ногу, женщина. Зал кафе был метров двадцать в длину и разглядеть на таком расстоянии невероятную красоту женщины, Клеон не мог. Первая реакция не была связана с тем, как женщина выглядела, что удивило Клеона.
Подумать над этим Клеон не успел, женщина встала и медленно шла по направлению к его столику. Клеон отложил блокнот и посмотрел внимательнее на подходящую незнакомку. Никогда в своей жизни он не видел такой красоты.
— Я не помешаю? — глубокий голос заставил Клеона вздрогнуть. Все в этой женщине вызывало сильнейшую реакцию, словно материальное тело лишалось природной защиты и любое действие нажимало на оголенные участки.
— Нет конечно, садитесь, — природная вежливость взяла вверх.
Клеон встал и придвинул стул к столику.
Женщина села и поставила недопитый кофе на столик.
Клеон в принципе не обращал особого внимания на женскую красоту, получение и переработка новой информации всегда были на первом месте, он был ученым до мозга костей. Он и на свой внешний вид не сильно-то обращал внимание, хотя считался привлекательным мужчиной.
Достаточно высокий, с хорошо сложенной фигурой, со светло-русыми вьющимися волосами, небрежно спадающими на плечи, Клеон явно входил в категорию «красивый мужчина». Мозг, однако, занимал ведущее положение, и физическое тело всегда оставалось на заднем плане.
Правда однажды Клеон любил, в полной мере ощутив способность безграничной и чистой любви поднять человека над землей. Разорвавшую сердце на мелкие кусочки юношескую любовь он старался не вспоминать.
Однако ощущения, который испытывал Клеон, глядя не переливающиеся под слабым светом ламп густые длинные волосы и угольно-черные раскосые глаза женщины, сильно отличались от чувств, которые он испытывал в юности. Клеон понимал, реакция его тела на присутствие незнакомки была неописуемо сильной, отражаясь мощными ударами не только под левой лопаткой, но по всей длине позвоночника. Разум при этом оставался спокойным, что несколько удивляло. Клеон всегда думал, что люди, описывающие, что ощущают собственное тело отдельно от сознания, мягко говоря, придумывают.
— Простите, что я навязываюсь, — Клеон мог поклясться, что слышал глубокий завораживающий голос, но не видел, как женщина двигает губами. — Я проездом в этом городе, и ничего не знаю. Может Вы подскажете, куда можно сходить? Какие здесь есть развлечения?
— Да нет, не навязываетесь, — Клеон попытался ответить спокойно, чтобы не выдать дрожь в голосе, хотя сильнейшие вибрации шли от самого низа живота к горлу. — Я здесь родился и вырос, правда и сам давно не был в городе.
Никогда в жизни Клеон не встречал настолько красивых людей. Женщина выглядела необычно не только из-за неестественно густых волос и отливающих блеском черных глаз. Незнакомка была высокой и стройной, причем слишком идеальная фигура отличалась от обычного человеческого сложения какой-то дикой гибкостью. Нельзя было точно сказать, сколько женщине лет.
На незнакомке было темно-красное платье, опускающееся до самого пола. Цвет платья явно не гармонировал с неприметной гаммой одеяний местных жителей. На женщине не было ни пальто, ни куртки, хотя в самом начале марта в северной городке было очень морозно. Но не только это поразило Клеона. Лицо незнакомки, с одной стороны, можно было назвать идеально сложенным, и с полной уверенностью считать эталоном совершенной красоты, но с другой стороны, во всем этом совершенстве было что-то настораживающее. При всей красоте лицо женщины было невероятно бледным, вызывая ощущение безжизненности. Неестественное белое лицо не гармонировало с угольно-черными волосами и поблескивающими черными глазами.
Черты лица женщины казались настолько острыми, словно нарисованными острым карандашом неизвестного художника. Каждый поворот, каждое движение мускул были настолько выверенными, что невозможно было оторвать взгляд. Сердце невольно ускоряло свой бег, отдаваясь тяжелыми ударами по всему позвоночнику. Подсознательно у Клеона возникла ассоциация, что с него сняли кожу, реакция на голос и любое движение незнакомки воспринималась одновременно всеми участками незащищенного
