Волаглион. Мой господин. Том 1 - Софи Баунт
Рон прыскает смешком и давится пивом. Иларий разглядывает свои аккуратно подстриженные ногти (он даже красит их бесцветным лаком).
— У меня больше, не переживай, — выпаливаю я, ощущая себя придурком. В смятении тихо хриплю: — Сучка рыжая...
— Я все слышала.
— Двенадцать с половиной? — вставляет Рон, растягивая губы в паскудной улыбке; шрам на его лице становится еще уродливее.
Любопытно, почему шрам остался после смерти? Мой на плече исчез. Жаль. Он служил ярким напоминанием, что драться на ножах за девчонку затея не очень умная.
— Иди на хрен! Я не с твоей гиппопотамской рожей разговариваю.
Ехидно хихикая Сара открывает дверь и выходит на улицу. В гостиную проникают свист ветра и аромат осенних листьев.
— Нормальный размер, — добавляет надтреснутым голосом Иларий.
— А ты чем мерил? — не унимается Рон. — Линейкой?
Видя, как я закатываю рукава, чтобы набить Рону морду, Иларий тянет меня за локоть к шахматному столу.
— Не кипятись, — успокаивающе произносит Златовласый. — Тебе надо остыть. Либо можем обсудить Ингу.
— Черта с два! Пусть катится в преисподнюю!
Я сплевываю, вспоминая самодовольную рожу предателя Тима, и опускаюсь за шахматный стол у панорамного окна. Ежусь. Из форточки тянутся щупальца сквозняка. Выбираю белые фигуры. Быть вторым номером не намерен. Из груди словно еж наружу пробивается, увешанный смертельными иглами, желающий поквитаться с каждым. С Ингой, Тимом, Роном, Сарой… Со всеми!
Колю палец о булавку на кофте. Выдыхаю…
Перевожу взгляд на сад. Мизинец привычно щиплет. Я слизываю кровь. Успокаиваюсь… Но в душе по-прежнему звенит ледяной колокольчик досады.
Тучи размылись, и солнце озолотило просторный двор, на могилах воркуют два взлохмаченных голубя, третий купается в луже. Сара сидит под старым дубом. Медитирует.
— Хорошо, давай обсудим что-нибудь другое. Хочешь, научу тебя паре правильных ходов в партии?
Я лениво толкаю пешку на D4. Иларий перемещает коня на F6.
— Лучше расскажи, какой дурью закидываешься, чтобы так спокойно выглядеть. Разве ты не хочешь выбраться отсюда? — Я переставляю пешку на С4, а Златовласый на G6. — Ты выполняешь все, что Сара скажет. Совсем гордости нет?
— Сара не просит делать то, что могло бы задеть мою гордость. И думаю, нет логики в том, чтобы искать выход из дома. Мы призраки.
— Чушь.
— Чушь?
— Мы не призраки. Мы обычные люди. Испытываем те же самые потребности. Я не чокнутый, понимаю, что мертв. Но я хочу выбраться из дома. Неважно куда: в загробный мир или в мою квартиру. Главное — подальше от этого проклятого сарая.
— Дом — особенное место.
— Чем же? Разве не ведьма — причина магии?
Иларий хмурится, наблюдая, как я бездумно раскидываю фигуры по доске, один раз накрывает мою ладонь своей, заставляет поставить ферзя на более выгодную позицию.
— Чары на дом наложены не только Сарой...
Он осекается.
Озадаченно подняв брови, я пинаю его в щиколотку.
— Продолжай.
— М-м-м… не знаю, как тебе сказать. Дом не одной Саре принадлежит. Думаю, скоро ты познакомишься с истинным хозяином.
— Хватит вилять. Говори напрямую, Лари, — злюсь я, хватая парня за локоть.
Салатовые глаза округляются. Парень сглатывает, столбенеет. Рукав золотой рубашки приподнимается, и я замечаю татуировку с надписью: «Don’t be yourself».
Не будь собой?
Интересная философия. Противоположная моей. Быть как все — равно не существовать.
Иларий прячет взгляд. Я отпускаю его, после чего парень поправляет свои прилизанные волосы, золотом льющиеся по шее. Он мог бы сниматься в рекламе шампуня.
— Просто знай, что мы здесь не одни.
— Я видел мальчика по имени Олифер, — выговариваю, погруженный в воспоминания.
Заявление обескураживает Илария. Откинувшись на мягкую спинку стула, он нервно постукивает кольцом на мизинце, затем оживляется:
— Ха, два года не видел этого пацана, — улыбается он, поправляет кошачьи очки на курносом носу. — Что он хотел?
— Понятия не имею. Помог зайти в комнату Сары, я так и не понял зачем.
Иларий в молчании трет подбородок.
Закончив вести подсчет персиковых веснушек, я выдыхаю:
— Ты давно знаешь ведьму. Как выудить у нее информацию о том, почему мое тело в подвале?
Я кривлюсь, вспоминая, как Сара облизывала пульсирующее сердце, а горячая кровь стекала по белым рукам и капала на пол.
— Ну... предложи ей поиграть. Авось выведаешь что-нибудь полезное. Сара любит игры.
— Поиграть? Во что? В салочки? Нарды?
Парень весело отмахивается.
— В правду или действие. Там можно задавать вопросы, а Сара отвечает честно.
— Бред полоумного… Но я попробую. Один черт, делать нечего.
— Я с тобой, — вскидывается Иларий, сгребает шахматы в ящик стола. Фигурки падают и дробно стучат о дерево. — Лучше сам ей предложу.
— Тогда шевели задницей.
— Не сейчас. Не стоит трогать Сару за медитацией. Целее будешь.
— Может, мне еще под ее менструальный цикл подстраиваться? А то, не дай бог, на ПМС попаду. Вы меня просто убиваете!
Правда или действие
Выхожу во двор.
На часах — пять вечера. Чем я только не занимался это время...
Ладно, по правде сказать, я спал. Долго спал. Однако рыжая королева до сих пор сидит во дворе в позе лотоса. Суровая девушка.
Прохладный воздух касается щек, струей сырого ветра скользит между волос, так приятно, что на минуту я притормаживаю. Под ногами шуршит сухая трава. Ветки дуба, под которым сидит ведьма, важно раскачиваются, торопливо переговариваются ярко-желтыми листьями, рассуждают, когда будет сломлен их последний брат. Один из них отчаливает и селится на макушке Сары. Я снимаю лимонного пассажира и громко объявляю:
— У меня предложение.
Сара приоткрывает один глаз, корчит недовольную физиономию, затем фыркает и делает вид, что меня не слышит.
— Оглохла?
— Учитывая, что ничего дельного ты предложить не можешь, просто развернись и сгнить, пока я не заперла тебя в комнате, засунув в рот кляп.
Я едва сдерживаюсь от желания поведать, какие части тела сам могу засунуть в ее нахальный рот.
— Мы с Рексом хотим поиграть в правду или действие, — голосит Иларий подбегая. Он роняет на траву картонные бумажки и ручки. — Ты с нами?
— Ага... — не поднимая век, молвит Сара с придыханием. — Хорошо, пишите вопросы и действия. Я пока подумаю.
— Вы заранее пишете?
— Да, стобы нито
