Скажи мяу, ведьма, или Дорога проклятых кошек - Виктория Александровна Килеева
У калитки паслись её лошади, и Лара вспомнила, что забыла расседлать Весну. Когда мимо пронёсся мальчишка, Тьма задрала голову и равнодушно уставилась на его грозного преследователя.
– Адская Тьма, бей! – крикнула Лара.
Лошадь взвилась на дыбы, чтобы стукнуть здоровяка по лбу копытом. Не успев прикрыться руками, тот упал на землю без чувств. Даже кнут не сгодился.
Встав на колени рядом с лежащим парнем, Лара нагнулась к его широкой груди и прислушалась к дыханию. Адская Тьма подошла ближе и вопрошающе храпнула.
– Жить будет, не волнуйся.
Беглец уже не бежал. Лара наконец заметила, что мальчик стоит в отдалении и потрясённо смотрит на неё.
В его взгляде ясно читалось: «Вот кто ведьма».
Глава 5
Как испортить свадьбу
«О боже, только не кричи!» – мысленно взмолилась Лара и, поднявшись, сделала шаг навстречу.
– Не бойся, мальчик, я тебе помогу… – прошептала она.
Тот глядел затравленно и качал головой.
– О-о-а-а-а! – долетел до них страшный возглас его матери.
Лара растерянно посмотрела назад, не зная, что предпринять. Когда повернулась, мальчишки уже не было.
– Разводите костёр! На костёр колдунов окаянных! – услыхала она и зажала уши руками.
На глазах кипели слёзы бессилия, всё внутри сворачивалось в узел. Адская Тьма уткнула морду в её волосы и всхрапнула. Это напомнило Ларе об их опасном положении.
«Не время плакать…»
Пока не явился народ, она вскочила в седло.
– Прочь отсюда, Тьма, Весна!
Раньше её гнал страх, теперь – ужас. Холодный ужас от того, какими бывают люди.
Лара ехала, почти не видя дороги. Она закрывала глаза, но внутренний взор будто навеки запечатлел безвольно оседающего на землю крестьянина, который пытался защитить свою дочь. Хотя бы в этот раз.
«На их месте могла быть я… По сравнению с этим… со мной обошлись ещё по-человечески».
Не щадя, не оставляя в покое, ужас осознания скручивал и выкручивал её изнутри: «То, что я видела, не просто стихийный самосуд. Это жертвоприношение. Войне, Богу, неудавшейся судьбе… Кровавое послание: „Хватит”. Ведь надо как-то оправдать такую жестокость».
– Надеюсь, я спасла мальчишку. Хоть бы так…
Согласно карте до курфюршества Бранденбург оставалось часов семь пути. Лара не смогла бы уснуть и поэтому ехала всю ночь – благо, над лесом сияла полная луна. Перед рассветом она наконец достаточно устала, чтобы забыться сном.
Однако сон был кошмарным. Ларе снились люди, приговорившие к смерти своих односельчан. Хозяйка телеги, мясник, тупоумный крепыш, крикливая фанатичка… На сей раз Лара не бежала, а превратилась в огромную кошку и утробным рыком разогнала кровожадную толпу, хватая непонятливых зубами и отбрасывая в грязь.
Так и проснулась – рыча и мотая головой. Адская Тьма, подле которой она спала, укоряюще заржала.
«Какой безумный сон…»
Лара надела свалившуюся шляпу, оглянулась. Давно стоял день. Над сосновой рощей голубело небо, пели птицы. Можно трогаться в путь. Она встала на ноги, вдыхая свежий запах сосен. Отряхнула камзол от иголок, пожалела о том, что нечем позавтракать… И вдруг заметила – Весна ушла.
– Весна! – ещё не веря, закричала Лара. А боль уже стекалась в грудь. – Весна, ты где?
Если Тьме она доверяла, то Весну всегда привязывала к дереву. Неужели узел оказался слабым?
Обойдя рощу и отыскав следы, убегавшие к тракту, Лара бросилась к Адской Тьме.
– Давно она ушла? Мотни головой, если да!
Лошадь мотнула.
– Что же ты меня не разбудила?!
Та фыркнула, словно говоря: «Я будила».
Для её выдержки это стало последним ударом: Лара села на поваленное дерево и разрыдалась. Громко, в голос, выпуская на волю все чувства, все чаяния.
«Я не проехала и половины пути, а у меня уже осталась всего одна лошадь!»
– Ну довольно реветь-то.
Лара вздрогнула и подняла глаза – помутневшее зрение выхватило фигуру старой женщины в чёрном платье и белом чепце. Из-за седых распущенных волос она больше походила на видение, чем на живого человека.
– Ревёшь как девчонка.
– А я и есть девчонка, – огрызнулась Лара.
Старуха пригляделась. Поправила перекинутую через плечо охотничью сумку.
– И правда, не парень. Далеко ль собралась?
– В Росток.
– О как. До него не меньше трёх дней. В такую даль да на одной кобыле?
– Вчера у меня было две кобылы, а ещё раньше – целая карета, – честно призналась Лара.
– То-то гляжу, не простая ты девка. – Незнакомка подошла ближе. – Не боишься меня?
– Нет. Вы мне бабушку напоминаете.
Та посмотрела будто сквозь неё и усмехнулась.
– Твоя бабка тоже ведьма?
– Как вы узнали? – поразилась Лара.
Однако старуха глядела на неё в неменьшем изумлении.
– Не вижу я в тебе дара. По крайней мере такого, как мой. Ты не по женской линии внучка?
– Я ей вообще неродная.
– Приёмыш?
Лара кивнула.
– Вы сказали про дар. Но моя бабушка родилась без всякого дара. Способность колдовать она получила вместе с книгой…
– Вот отчего с тобою рядом тьма.
Лара машинально взглянула на Адскую Тьму.
– Да не эта, – махнула рукой старуха и села рядом. – Просто бабка твоя – ведьма учёная, а я – природная, травами лечу да заговорами. С чёртом я не связана. А ты связалась, это зря. Оттого и тьма по твоим пятам идёт.
Разговор всё больше казался Ларе очередным фантастическим сном.
– Не веришь? – спросила ведунья.
– Верю, – ответила Лара – она давно научилась прислушиваться к своим снам.
– Что бы он тебе ни предлагал, не соглашайся. А искушать тебя он будет, ещё как… – Старуха полезла в свою охотничью сумку. – Дам я тебе одно средство.
– Чтобы избавиться от тьмы?
– Ха, избавиться… – хмыкнула ведьма. – Чтоб тебе и кобыле сил хватило до Ростока добраться. А тьма, она, как чёрный дым, за тобою вьётся. – Старуха провела рукой по воздуху. – Даже если ты от чёрта откупишься, тонкая, но прочная нить меж вами всё равно останется.
– Это из-за того, что я по бабушкиной книге колдовала? – в ужасе выдохнула Лара.
– Нет. Связь ваша предопределена – через ту, которой ты силу свою передашь.
«Через ту, которой я передам свою силу?!» – повторила про себя потрясённая Лара.
– Страдая от козней нечистого, ты расплачиваешься за силу, – будничным тоном продолжала старуха. – Была б ты послабее, жила бы поспокойнее, ясно?
«Нет».
– А в чём заключается эта связь?
Ведунья покачала головой, отчего её вьющиеся волосы разметались по плечам.
– Не стану говорить.
– Почему?
– Ты так устрашишься, что не захочешь спасать того, кого хочешь спасти. А коли не спасёшь, сердце твоё всю жизнь вина подтачивать
