Скажи мяу, ведьма, или Дорога проклятых кошек - Виктория Александровна Килеева
– Ну почему как покойник? Я пришёл как твоя ночная фантазия.
– Глупости болтаешь. Я ни о чём таком не думала.
– Хочешь, я тебя поцелую? – предложил вдруг Андреас.
– Обойдусь.
– Зачем же ты отправилась меня спасать?
– Затем, что это я виновата в твоём похищении, – с горечью сказала Лара.
– Тобою движет только чувство вины?
– Да.
– Уверена?
– Да!
Андреас наклонился к её лицу, горячо дыша и вынуждая отвернуться.
– Т-ты… что такое делаешь? – растерялась Лара.
– А ты не слышишь?
– Что не слышу?
– Волки, Лара.
– Что?
В ответ заржала Адская Тьма.
Лара открыла глаза – и в уши туманом влился волчий вой. Пока далёкий, но вполне отчётливый. Ноги мелко задрожали, а надо было вставать.
– Тьма… Весна… – неверным голосом позвала она.
Кобылы подскочили на ноги. Схватив Весну за вожжи, Лара взобралась на Тьму, и они поспешили вглубь леса.
«Больше никаких ночёвок в лесу! Ночевать буду только на постоялых дворах, ни к чему эта бравада!»
Она впилась глазами в бледный диск луны, надеясь найти малейшие признаки скорого рассвета. Его пришлось ждать ещё два часа. Днём Лара радовалась, что лето кончилось и жара спала, а ночью пожалела об этом. Особенно холодно было перед восходом, когда от тепла, скопившегося за день, не осталось и следа, а от дыхания клубился пар.
Едва за пением ранних птиц послышалось звонкое кукареканье, она чуть не заплакала от счастья. Лара поехала на голос петуха и вскоре увидела поля и деревенские дома.
– Доброе утро! – понизив голос, обратилась она к встречному крестьянину. – Скажите, как зовётся это место?
– Чорнегозда[4].
– Боже, куда меня занесло?..
– В Верхнюю Лужицу, – невозмутимо ответил парень.
– Это я уже понял…
Молодой крестьянин помог ей отыскать на карте дорогу. Лара купила у него короб с сыром, хлебом и салом, а у соседа-кузнеца – седло, потник, стремена и поводья. Первой она седлала Адскую Тьму.
– Буду сменять вас каждые три часа, – сказала Лара кобылам.
Тьма кивнула, а вот поняла ли её Весна, равнодушно отмахивающаяся хвостом от мух, – было неясно. Лара прижалась лицом к щеке Адской Тьмы.
– Прости, я обещала, что не буду причинять тебе боль.
Лошадь ободряюще фыркнула. Хотя они немало отклонились от намеченного пути, Лара больше не тревожилась.
«Всё хорошо, я справлюсь».
К середине дня Лара почувствовала знакомое онемение между ног. Сначала решила, что это последствия непривычно долгой езды верхом. Но нет – когда она спешилась, на седле осталось пятно крови.
– Проклятая жи-и-изнь, – застонала Лара, не зная, как быть с этой новой напастью.
Она уткнулась лбом в шею Адской Тьмы. Та повернула к ней голову и заржала, будто спрашивая: «Что случилось?»
– Худшее, что может случиться с женщиной в пути, не считая разбойников, – вздохнула Лара.
«Всё верно. Сегодня четырнадцатое сентября. Последний раз пришёлся на кошачий период, поэтому неудобств не доставил, но сейчас… То, что легко скрывалось юбками, трудно скрыть, когда ты в штанах, пусть и чёрных!»
Она отёрла кровь с седла и, недолго думая, сорвала с шеи белый кружевной воротник.
– Андреас не простит, – пробормотала Лара, раздирая бесценный воротник на два лоскута, и горько усмехнулась.
«Если я вообще когда-нибудь его увижу…»
Теперь ей приходилось искать для стирки какой-нибудь ручей или водоём и останавливать Тьму и Весну чаще обычного. Им эти передышки были только в радость. Затем она привязывала лоскут к запястью, чтобы просушить его по дороге.
Доехав вечером до постоялого двора, Лара заплатила за ночлег на конюшне рядом со своими лошадьми. Утром она собрала испачканную солому и выбросила.
На третий день пути кровотечение усилилось, и двух часов для каждого куска батиста уже не хватало. Тогда Лара приняла трудное решение заехать в ближайшую деревню, чтобы дать себе и кобылам отдых до утра.
– Заодно пополню запас еды, – утешалась она.
Судя по карте, ближайшая деревня называлась Вендиш-Дрена[5]. Но никакой деревни Лара не увидела – только старую церковь образца поздней готики, заброшенный фахверковый дом в два этажа и останки деревянных строений, заросшие травой.
Будто мало ей было бед, о шляпу стукнули первые капли. Пережидая дождь, Лара завела лошадей в церковь. Все оконные и дверные проёмы имели остроконечную арку с литыми каменными архивольтами. В стрельчатых окнах виднелись потускневшие картины из цветного стекла.
– Есть тут кто? – крикнула Лара, забыв понизить голос.
Крик отразился от тёмных сводов церкви и вернулся жутким эхом. От страха заколотилось сердце.
«Хватит трястись, точно лист на ветру. Нет здесь никого!» – рассердилась она на себя.
Оставив лошадей у аналоя[6], Лара обыскала церковь и фахверковый дом, но ничего съестного не нашла. Единственная добыча – два истлевших по краям одеяла, которые она набросила на спины кобыл как попоны. Адская Тьма и Весна остались довольны.
Лара снова отправилась в путь.
Следующая деревня, до которой пришлось добираться ещё час, выглядела вполне жилой – кое-где вился дым и кудахтали куры. Лара спустилась с Весны и, держа её под уздцы, приблизилась к самому крайнему дому. Во дворе, поставив на лавку корыто, полоскала бельё немолодая матрона.
– Здравствуйте! – крикнула Лара из-за забора.
Спасительная хрипота, из-за которой она кашляла уже два дня, восполняла в её голосе нехватку мужественности.
Женщина подняла голову, окинула Лару быстрым взглядом и, вытирая о передник мокрые руки, двинулась к калитке.
– Здравствуйте, молодой господин, – улыбнулась матрона, поправляя чепец. – Что вам угодно?
Лара прокашлялась.
– Я устал в пути. Нельзя ли отдохнуть в вашем хлеву до утра? Сколько будет стоить кров и ужин?
– Отчего же в хлеву? Мы постелем вам в доме…
– Нет-нет! – заволновалась Лара. – Я не настолько богат, чтобы оплатить такую милость.
«В доме будет труднее скрыть кровь!»
– Добрые люди должны друг другу помогать, – медовым голосом заговорила хозяйка, впуская Лару с лошадьми во двор. – Я с вас денег не возьму…
– Как это не возьмёте? – удивилась та.
Потом из дома вышли три девушки цветущего возраста, а хозяйка, поднося кусок хлеба с кувшином молока, обмолвилась, что в их доме давно не бывало мужчин, и Ларе стало ясно всё.
«Чёрт подери, куда я попала? Они ж от меня не отстанут…»
– Угощайтесь, а то вы, поди, давно уж досыта не наедались, – красноречиво оглядывая её фигуру, сказала матрона.
Лара откусила от тёплого хрустящего хлеба и едва не зажмурилась от удовольствия. Четыре женщины не спускали с неё пытливых глаз.
– А где ваш муж? – спросила Лара, всем сердцем желая нарушить это тягостное молчание.
– В армию забрали, – ответила хозяйка. – Даже не знаем, живой ли он.
