В самом тихом омуте (СИ) - "Артемида"

Задание, что ему дали заинтересовало Мортрита. Желание получить нечто большое, жажда силы, которую он обрёл, смотря на других подталкивало его на поход в лес. Руки как во сне, так и сейчас были обернуты полупрозрачными полосами.

— Так значит правда! — Озарённый улыбкой, думал Мортрит.

Сухость в горле и боль в животе перекрывали стремление двинуться прямо сейчас, заставляя поесть и хотя бы взять с собой еды в дорогу. Единственное безопасное место, где он смог бы утолить свои потребности было таверна Вит’Мира, с которой и начнётся путешествие.

Обменивая звенящие монеты на еду в таверне, Мортрит ведал, что с ним происходило за то небольшое время что прошло в отрыве последней встречи. Рассказал и Везрит, делясь своим беспокойством, пытаясь найти советы. На удивление в это время внутри было мало людей, от силы пять или шесть человек, которых сверху ожидают их комнаты. Мрачные и усталые, потрёпанные. У некоторых сквозь порванные штаны виднелись укусы крыс и блох, гноящиеся раны и волдыри выпирали наружу, пока их носители сонно клевали пищу из мисок. Мрачная обстановка так и поглощала это место.

— Знаешь, ещё тогда, у себя дома, мне рассказали о зелье, которое может тебе помочь. — Вит’Мир замолчал на секунду, обдумывая стоит ли продолжать говорить об этом. — Эликсир любви, создан для таких случаев. Стоит выпить немного и всё она вся твоя!

— Я как-то не очень смотрю на эту идею… Да и подло это как-то.

— Как знаешь, но просто скажу, вдруг понадобится. Раз ты говоришь, что идёшь на запад, то тебе как раз по пути. Как только закончишь в тех дебрях продвигайся дальше в том же направлении, когда наткнёшься на деревушку, то ты на месте.

— Прийти в деревню и всё?

— Было бы всё так просто, но больше не знаю. Много времени уже прошло и многое позабыл.

— А почему сам не воспользовался зельем?

— У меня такое же мнение, как и у тебя. Не этого я желал тогда.

Собрав небольшую сумку с припасами Мортрит, двинулся к выходу, когда услышал голос гнома в спину:

— А что там с бардом кстати, я давненько его не видал?

Ламил совсем вылетел из головы. От него и правда давно не было вестей. Мысли проведать его, вспоминая последнюю встречу, заполонили голову, но сумка уже была собрана и таскаться с ней по городу желания не было.

— Я его пока не встречал, но, если зайдёт сюда, потом расскажешь. —

Выйти из города совсем не составило проблем, вдалеке виднелся лагерь, из которого они и убежали. Луну, изредка освещающую путь, перекрывали редкие, низколетящие облака.

Пересекая широкое поле, заходя в оживленную даже ночью деревню, Мортрит решил не останавливаться, всё что ему требуется уже при нём, и единственное на что здесь можно наткнуться так это на лишнюю драку с пьяным мужиком. Огни в домах горели тусклыми огнями свечей, не было такого как в городе, не было здесь пробуждённых способных наградить светом это место. По улицам и скорее всего домам бегали крысы, красными глазами показывая свою опасность для человека. Из закрытой пасти торчали несколько заострённых зубов, черная шерсть делала их невидимыми в тени. Проходя мимо очередного дома, слышался частый сухой кашель, где-то плачь. Смерть в таких местах обыденность, но каждая утрата погружала семью в траур на недели. Лишь обязательная работа способствовала забвению усопшего. Из дымоходов почти каждого дома клубами валил дым. Фырканье и топанье копыт лошадей из стойла прекратилось, как только мимо них проходил Мортрит, смотрящий на маленькое кладбище посреди домов, а рядом с ним уже лежало несколько ещё не закопанных трупов. Пройдя полдня от деревни наконец власть воцарилась за природой. Каменная тропа заросла мхом и травой. Частые деревья собирались в кучи, огромные булыжники, отколотые некогда от великих гор, возможно одна из этих глыб была когда-то вершиной мира, которая возвышалась над всеми тварями неумеющими летать. На некоторых из них были царапины, оставленные когтями огромных существ, может давно драконы и сбили эти камни попутно поцарапав их или уже не так давно опасные хищники и отродья леса посягались на эту территорию предвещая грядущую чащу.

На закате Солнца, стоя перед самым входом в лес, преодолев путь без отдыха силы наконец начали покидать Мортрита. Приняв решение о ночлеге, он лёг у камня, опирая голову на него, укрывшись плащом чтобы не мерзнуть, воссоединился с долгожданным сном. Фантомные образы сознания, шорохи снаружи тела, гуляющий ветер, шепотом напевая незнакомые песни пытались разбудить Мортрита, но ни один не смог, лишь приснившаяся, такая желанная и такая недоступная дева заставила раскрыть, уже заливавшиеся слезами, глаза.

Отряхнувшись и отбросив сон долой, Мортрит продолжил поход опустив глаза вниз теперь думая только о ней. Обида накатила за то, что происходит и за то, что произойдёт. Он не хотел покидать город, даже если на кону стояла сила, которую он может получить, повод была Везрит, но отталкивая от себя Мортрита, она позволила на время задушить чувства. Преодолев черту деревьев, когда за спиной нет не единой души, звук изменился, стал более приглушенным. Даже пение птиц осталось за той чертой. Кроны деревьев перекрывали лунный свет, а из тех, что просачивались составляли световые узоры. Тени скрытных зверей проскакивали тут и там, с каждым шагом в глубь их становилось больше, как и они сами. Легкий туман закрывал следы когтей на земле и деревьях здешних обитателей. Вытоптанная тропа разделялась, создавая развилку. По правую руку густые ветви закрывали обзор, их белые листья текли, переполнившись соком. Туман приобретал смуглый непонятный цвет, меняющийся из раза в раз, злорадный хлопот крыльев перемешивался с ядовитым шипеньем. Слева же начали встречаться хвойные деревья, трава становилась высокой, частые переплетения лиан с растущими на них синими бутонами, обвивали деревья, переходя от одного к другому, создавая непроницаемый, колючий навес над землей. Туман в той стороне становился белоснежным и чистым, отдавал прохладой. Только топот лап и копыт, злорадный смех и рычанье скрывались в том тумане.

Повернув налево туман поглотил его. Некоторое время Мортрит не видел дальше своих рук, иголки деревьев кололи его в лоб. Глухие стуки раздавались эхом по округе. Мортрит шёл уже несколько часов, но тропы, по которой можно было бы ориентироваться, не нашёл, так и туман не развеивался. Маленькие змеи и белки проскакивали тут и там, Мортрит взял бы их, но, как и сказала та сова, надо найти живность побольше, может это на что-то, да и повлияет. День, который ранее уже наступил, снова заканчивался, счёт времени давно потерян, как и понимание, где находится сам Мортрит. Ноги болели, глаза закрывались, наткнувшись на очередные сплетения лиан сверху, Мортрит решил, что неплохо было бы попробовать устроить ночлег прямо на них, в надежде что они выдержат его вес.

Ночь была беспокойной, даже несмотря на прибывший сон — отдыха не чувствовалось. Проходили дни, чувство, что Мортрит ходит по кругу никуда не уходило, всё те же хвойные деревья, кустарники и тернии, лозы, свисающие сверху, корни, путающиеся под ногами, трава, которая у основания была зеленой, но на конце становилась белой. Даже синие розы росли кустами, создавая преграды и стены. Глухой стук прекратился на второй день, как и рычанье вдалеке, но на замену пришло тихое рыданье, заставляющее постоянно оборачиваться в беспокойстве. Когда синева под глазами стала больше, а шепот в голове громче, то пришли мысли, будто туман, приобрётший запах трав и гнили, костра и дыма, стал виновником ужасного самочувствия. Еда в сумке уже закончилась, а воды осталось на день, максимум два. Беспокойство вызывала и потеря подарка матери — черепа для волос, оставленный в том здании. Крайне часто Мортрит проверял волосы, всё время забывав о потери и каждый раз разочаровался, обвиняя себя в такой глупости.

Снова ночь сменила день, как бы сон не был бесполезен, но каждый раз он пытался пополнить силы им и сейчас, спрятавшись в ветвях можжевельника, немного поев ягоды, уснул. Громкое фырканье неподалёку, вызвал мурашки на теле, сразу же разбудило его, заставив в панике осмотреться. За столько времени туман стал менее густым, обнажив небольшой участок, на котором лежал запыхавшийся, величественный олень. Его тело было украшено пульсирующими синим светом линиями, образующие узоры разных зверей, казалось, что свет становился ярче в такт ударов его сердца и так же мрачнее. Густая шерсть блестела на свету луны, копыта спрятаны под его тушей. Его рога были действительно велики, больше, чем возможно представить. Переплетались меж собой, уходя далеко в бока и вверх, даже ветви самых густых деревьев не могут с ним сравниться. Одновременно полупрозрачные, но в тоже время пепельно-серые пропускали сквозь себя свет, даже не образуя тени. Вытянутая морда с черным носом и глазами, покрывавшиеся серым цветом как вирусом, смотрела в землю тяжело дыша. В его рогах, застряла рогами оторванная голова другого оленя, с неё ещё стекала кровь, но она уже была бледной. Паразиты, мошки и черви давно поселились в ней, заражая нового носителя. Видимо те глухие удары, которые Мортрит слышал несколько дней назад были их схваткой и победивший, зацепив рогами другого слишком сильно дернул соперника оторвав тому голову. Нося такой трофей долго не прожить элементарно из-за болезней, которые переносит эта голова. Рядом с ним кружилась молодая дева в легкой одежде зеленого цвета. Широкие полосы ткани обвивали её тело ложась друг на друга в конце образуя хвост, развивающийся от легкого ветра. Её ладони, которые были покрыты деревом, которое ближе к локтям уходило под человеческую кожу, гладили успокаивая оленя, предвещая его скорую кончину. Запах мертвечины начал раздаваться по округе, вызывая рвоту, находиться здесь было тяжело.