Джеймс Шмиц - В тихом омуте...

Джеймс Шмиц

В тихом омуте…

Глава 1

На космическом терминале Орадо-сити компьютер таможенного комитета и службы здравоохранения потихоньку проверял пассажиров, прибывших на лайнере с Джонтаро. Это был псионный компьютер чудовищных габаритов: он занимал целую стену огромного вестибюля, вдоль которой поток путешественников продвигался к своему ранее досмотренному багажу и, затем, к выходам в город. Невидимые за основанием стены, бронированной, как и корпуса всех федеральных псионных машин, используемых в общественных местах, обслуживающие ее техники сидели в отдельных кабинках, устремив глаза на шкалы и индикаторы. Они были готовы задействовать переключатели локализации по первому же тревожному сигналу.

Сенсоры компьютера искали контрабандные и облагаемые пошлинами товары и одновременно подтверждали медицинское здоровье пассажиров. Уже одно подозрение на наличие вредных или незарегистрированных организмов, активных или дремлющих, тут же привело бы в действие персонал карантинной службы, ожидавший в конце направляющих дорожек, чтобы вежливо сопроводить подозреваемого в комнату предварительного задержания для тщательного досмотра. Таможенные агенты ожидали подозрений другого рода.

Это была надежная и ненавязчивая процедура, не причинявшая ненужных неудобств и задержек. К настоящему времени она была настолько широко взята на вооружение в основных космопортах Федерации Ядра Звездного Скопления, что искушенные путешественники воспринимали ее просто как данность. Однако у компьютера имелись такие специфические возможности, о которых ни в таможне, ни в службе здравоохранения ничего не знали. В комнате напротив космопорта сидели двое и пристально смотрели на определенный набор приборов, подключенных к сканерам компьютера. Над этими приборами располагался широкий телеэкран, на котором демонстрировался таможенный зал. В комнате, похоже, ничего не происходило, пока приблизительно с треть пассажиров с Джонтаро не прошла через чувствительное поле компьютера. Но вот приборы внезапно ожили, и из прорези в столе перед сидевшим с Левой стороны человеком выскочила карта идентификации личности.

Он, взглянув на карту, сказал:

— Тэлзи Амбердон. Вот он, наш голубок. Отслеживайте ее!

Человек справа хмыкнул, подняв глаза на экран, где камера телеобзора резко сместилась в точку несколькими метрами впереди девочки, только что вошедшей в зал. Элегантно одетая, с маленькой сумочкой в руках, она выглядела стройным, невинным подростком, готовым вот-вот превратиться в загорелую» голубоглазую девушку с роскошными каштановыми волосами. Когда камера, сопровождая девочку, двинулась вдоль направляющей дорожки, человек справа замкнул некий контакт на панели управления.

Одновременно произошли два события. На потолке раскрылась цепь почти микроскопических отверстий, ид которых выдвинулись нацеленные на девушку игольчатые парализаторы. А за стеной одна из крылатых машин «скорой помощи» поднялась с места парковки у выхода, сместилась на несколько метров вперед и вновь зависла. Если девочка, паче чаяния, потеряет сознание, ее увезут из зала в считанные секунды, и это происшествие останется почти незамеченным для всех, кроме тех пассажиров, которые окажутся поблизости.

— Если она вам нужна, — произнес человек справа, — мы готовы.

— Сейчас определим.

Первый наблюдатель опустил идентификационную карту в прибор перед собой и стал медленно нажимать откалиброванный рычаг, наблюдая за лицом девушки на телеэкране.

Ее глаза ненадолго распахнулись от удивления, затем выражение лица сменилось явным интересом. Через мгновение наблюдатель испытал на себе давящее ощущение вопроса, тревоги, поиска.

В его разуме неожиданно сложились слова:

— Кто там? Кто-то со мной только что говорил? Человек справа фыркнул,

— Да она простушка!

— Возможно, — первый наблюдатель выглядел задумчиво. — Но не советую расслабляться. Между прочим, отклик второго класса.

Он ждал, пока ощущение вопроса колебалось у него в мозгу, затем на несколько секунд усилилось и, наконец, стихло. Он выбрал другой рычаг на панели приборов и опустил его вниз.

На этот раз подвижные черты лица девушки никак не отреагировали, и ничто не коснулось его разума. Наблюдатель сместил взгляд на недвижную и строго вертикальную стрелку индикатора перед собой, понаблюдал за ней в течение минуты, и отпустил рычат. Вытащив идентификационную карту из прибора, он проверил закодированные на ней факторы, и вернул в прорезь на столе.

В сорока двух километрах от космопорта в Орадо-сити, в главном комплексе Федерального Психологического Сервиса, открылась другая прорезь, и копия карты выскользнула на стол. Ее тут же подобрали.

— Идентифицирована, помечена и никогда об этом не узнает, — заметил первый наблюдатель, — Можете отзывать слежку. Пятнадцать лет, — добавил он. — В первый раз замечена две недели назад…

На потолке таможенного зала закрылись крохотные отверстия, а поджидавшая потенциального пациента машина «скорой помощи» медленно вернулась к месту парковки.

Посетитель, высокопоставленный федеральный чиновник, говорил сдержанно спокойным тоном.

— Мне, как и всем остальным, — произнес он, — позволили поверить, что инспекционные машины, поставляемые Психологическим Сервисом таможенному комитету и службе здравоохранения, блюдут принцип анонимности граждан.

Он сделал многозначительную паузу.

— Совершенно очевидно, что это никак не согласуется с возможностью, только что продемонстрированной нам, идентифицировать личность по закодированной карте!

Боддо, директор восемьдесят четвертого отдела Психологического Сервиса, положил перед собой идентификационную карту, помеченную именем Тэлзи Амбердон. Секунду он смотрел на нее, ничего не говоря. Вытянутое, скуластое лицо и сдвинутые на переносице густые брови делали его похожим на Мефистофеля. Его гость недавно был назначен на высокий федеральный пост, из-за чего и возникла насущная необходимость сообщить недоступную для обывателей информацию в отношении средств и методов работы Психологического Сервиса. Два дня его пичкали этой информацией, переводя из отделав отдел, и вот проявились не редкие в подобных обстоятельствах симптомы накопившегося шока.

Политика в таких случаях основывалась на допущении, что посетитель обладает изрядным интеллектом — в противном случае его бы здесь не было. Ему следовало предоставить достаточно времени, чтобы преодолеть шок, и пересмотреть свои устоявшиеся взгляды. Если же бедняга не справится с непосильным для себя грузом, то его разум деликатно подправят, еще до того, как он покинет штаб-квартиру, и он позабудет большую часть того, что узнал, и неизбежно найдет достойную причину подыскать себе другую работу… Точнее, такую работу, где не возникнет необходимости в тесных контактах с Психологическим Сервисом.