Цветок вампира - аконит - Мокашь Лили
— Он тебе что-то сделал? — в голос зазвучали стальные ноты, ранее мне не знакомые.
Я замялась, обдумывая ответ и найдя подходящие слова, поняла, что машина не движется, а за окном виднеются двери моего подъезда.
— Да нет, не то чтобы, — как можно беззаботнее произнесла я, надеясь закрыть эту тему. Всё, что я имела — домыслы, ничем не обоснованные. Ник мне нравился и грузить взваливать на него весь груз из смешанных чувств, перекликающихся с догадками о поведении соседа по парте, желания не было, — Спасибо, что подвёз.
Я отстегнула ремень безопасности и вышла из машины. Ник открыл багажник и тихо бормоча с трудом достал велосипед.
— Помочь поднять домой?
— О, нет, не стоит. Ты и так уже сильно помок, — я улыбнулась, внутренне поминая, что тащить велосипед домой занятие не из приятных, однако показываться перед Костей вечером парнем хотелось куда меньше, — Тогда, до завтра?
— До завтра, — Ника голос отозвался мягким эхом в голове и я заметила, что он по-прежнему стоит на месте. Его взгляд, обжигая, провожал меня, пока за спиной не захлопнулась дверь подъезда.
Как можно тише я старалась открыть дверь квартиры ключом, не зная наверняка, вернулся ли Костя с дежурства. В конце коридора виднелся рассеянный свет от настольной лампы, нарушая ночную тьму. На мгновенье я замерла, прислушиваясь к густой тишине, в попытке уловить малейшие намёки на присутствие отца. Уж лучше бы он уже спал. Тогда с утра у меня останется немного времени, чтобы раздобыть новый телефон и избежать рассказа о том, каким образом я его потеряла.
Затащив велосипед внутрь, я облокотила железного друга о стену и бросила куртку на примостившийся в углу пуф. Проведя ладонью по взъерошенным волосам, я облегчённо вздохнула, радуясь, что квартира оказалась в моём распоряжении. Свернув в ванную, я лениво стянула с себя одежду и, выкрутив кран чуть ли не до полной мощности, встала под горячий душ, подставляя хлёстким струям лицо, желая смыть тревожные мысли водой. Стоило закрыть глаза, как я вновь вспоминала то цепкое ощущение пристального взгляда, так отчётливо преследовавшее меня в лесу. По затылку волной скользнула дрожь, усиливая разрастающийся внутри страх. Больше я в этот лес ни ногой. И точка.
Выбравшись из душа, я подобрала мокрые волосы полотенцем, сворачивая в тугой жгут, и соорудило на голове нечто напоминающее тюрбан. Протерев ладонью запотевшее зеркало над раковиной, я ухмыльнулась собственному отражению: ворох махрового полотенца напомнил мне Пизанскую башню, косясь в правую сторону. К сожалению, этого оказалось мало, чтобы поднять мне настроение до конца, и я пошла в свою комнату, по пути прокручивая в голове рассказ Никиты о городской лесопилке и доме основателем. Мне стало любопытно, как выглядел дом и, едва войдя в комнату, я направилась к компьютеру. Нехитро введя в поисковой строке название города и слово «достопримечательности», как открылся список на две старицы из ссылок на разные источники. Недолго думая, я нажала на первый результат и почувствовала, как опускается челюсть от удивления.
На самом верху страницы в формате вытянутого баннера красовался самый настоящих особняк, подходящий для жизни скорее императора, или, быть может Елизаветы II, но никак не доктора с женой и четырёх детей. Одни только потолки, смотря на фотографию, казалось, доходили до 8 метров, если, конечно, это не было иллюзорным обманом благодаря тянувшихся сквозь оба этажа колон на фасаде бледно-голубого здания. Позолоченные орнаменты оливковыми ветвями распускались над створчатыми окнами, предавая тем таинственный вид, словно на деле это были порталы в мир волшебного народца, где всегда пахнет свежескошенной травой и морем.
На сайте оказался подраздел «Галерея», в котором оказалось пять фотографий комнат первого этажа с небольшими описаниями. На одной из них оказался просторный зал с картинной галереей. Большей частью оказались предзакатные и морские пейзажи, однако на самой центральной виднелся семейный портрет в бальных нарядах. Даже при приближении фотографии из-за скудного качества, мне не удалось разглядеть лиц, однако то, как выглядели эти люди казалось знакомым. Кто знает: возможно эта картина встречалась на временных экспозициях в Ростове? Боюсь, я никогда не узнаю этого наверняка ведь под описанием зала не оказалось ни одного названия или хотя бы имени художника. Переведя взгляд в угол экрана, я увидела время и спохватилась: до полуночи оставалось всего десять минут. Открыв в браузере карту, я попыталась найти хотя бы один подходящий магазин техники, но, к моему сожалению, все они открывались только после первого урока. Понадеявшись, что мне удастся с утра не рассказать Косте о телефоне, я легла спать.
На следующее утро меня разбудил громкий хлопок входной двери. От неожиданности я резко подскочила с постели. Перед глазами мгновенно потемнело, голова закружила и, пошатнувшись, тело обессиленно скользнуло обратно — в кровать.
— Вот уж «доброе утро», — недовольно прошептала я, растирая ладонями полусонные глаза. Стараясь глубоко и размеренно дышать, я чувствовала, как бешено в груди бьется сердце, точно маленькая белка в колесе.
До моего слуха доносились тяжелые шаги и звон посуды с кухни. Должно быть это Костя вернулся после ночного дежурства и теперь, суетится с завтраком. Дождавшись, когда сердце успокоится, я поднялась с постели и подошла к шкафу. Бегло осматривая содержимое мне открылась интересная закономерность: по цветам, большая часть одежды, если попробовать сложить её в единое полотно, с успехом могла описать типичный лесной пейзаж. Все оттенки зеленого и коричневого, казалось, собрались в одном пространстве, иногда перебиваемые исключениями в виде белой майки или багрового кардигана. Это открытие едва ли меня обрадовало, и я подумала, что было бы неплохо отправиться на днях по магазинам. Не зря же мне подарили банковскую карту?
В знак протеста я стянула с вешалки «кардиган-исключение» и натянула его поверх белоснежной майки, подворачивая рукава до локтя. Мельком бросив взгляд на зеркало, я улыбнулась, довольная нарядом. Подумав, что неплохо было бы украсить чем-нибудь шею, направилась к столу и потянулась к шкатулке с подвесками, как случайно задела компьютерную мышь и ноутбук вышел из спящего режима, продемонстрировав труды моих вчерашних поисков во весь экран.
Всё же по утрам я соображаю куда лучше, чем ближе к ночи. Надув губы, я села за ноутбук, ища информацию о магазинах, где могла бы разжиться новым телефоном, а также салонах связи для восстановления утерянного номера: если я не хочу объясняться перед Костей, новый номер вызовет только дополнительные подозрения и расспросы. К моему несчастью, на карте не нашлось ни одного магазина, открывающегося до школы. Посмотрев на время в углу экрана, я также поняла, что, даже если хотя бы один и оказался открыт в такую рань, то выйди я прямо сейчас, никак не успела бы доехать и в салон, и успеть к первому уроку. Потянувшись за рюкзаком, достала распечатку с расписанием. Семь уроков. Первые пропустить не получится — нужна получить подпись преподавателя в обходной лист и получить учебники, а последний преподает директор школы. Всё против меня. Придётся заехать после уроков.
Предавшись размышлениям, я совсем забыла об украшении и вспомнила только после того, как умылась и отправилась на кухню.
— Доброе утро! — Костя стоял у плиты, перебросил через плечо полотенце, защищая таким образом рабочую форму от летящего со сковородки жира.
— Доброе, — я заглянула из-за плеча, желая узнать, что будет на завтрак. Яичница. Ну конечно. — Пап, а можешь придерживать дверь, когда возвращаешься с ночного дежурства? Я очень испугалась сегодня.
Костя потупил взгляд, пока до него не дошёл смысл сказанного. После непродолжительной паузы он почти шепотом произнес:
— Прости, — отец продолжил и от меня не ускользнули ноты сожаления, — Я привык, что один дома. Постараюсь, честно.
Видя изменения в его настроении, в горле образовался ком. Кажется, моя просьба отозвалась малоприятным осознанием в голове отца. Не стоило об этом говорить. Теперь уж точно не стоит рассказывать о телефоне. Впрочем, вряд ли он сам что-то спросит.
