Связано с любовью (СИ) - Марьяна Брай
– Может быть, - вроде, успокоилась Морти и начала расплетать мне волосы. К слову, эти две косы средней толщины были хорошего медного оттенка – такой не получишь ни одной краской.
– А тут без кос ходить нельзя? – уточнила я.
– Можно, только твои волосы потом не причешешь, если под дождь попадешь.
– Отчего же?
– Кудрявые очень.
– Еще и кудрявые – вспыхнула я, и чуть не подпрыгнула в ванной. Вечно прямые «три волосинки» на своей голове я не могла нормально уложить ни в прическу, ни в стрижку – смотрелось как будто я пытаюсь растянуть двадцать волосин на всю голову. А тут – медные, кудрявые! И зеленые глаза! Кстати, у меня еще поди и веснушки – у рыжих они всегда.
Волосы оказались прямо до талии. Морти мыла их, не смешивая – левую и правую косу. У меня был прямой пробор. Ну, с этим мы разберемся позже. Она заплела косы обратно влажными. Надо понимать – и так вьются, а мне еще косы на мокрые! А потом еще свернула в две крали, которые пришпилила к голове как два наушника с мехом.
Достала из шкафа чулки с резинками, вставленными в отворот ткани, тапочки на тонкой кожаной подошве, платье с рукавами – фонариками серого цвета и темно-синий передник, что надела мне через голову в прореху, и завязала по бокам.
В результате, я выглядела как кукла из магазина для ценителей редкой и незыблемой красоты, которую понимают единицы, и я в эти единицы никогда не входила. Ладно, что есть, то есть. Делать красоту из того, что досталось я уже умела. Лишь бы здоровой была. Последним штрихом была плотная холщовая сумка, что перекинула через мое плечо Морти. Когда-то эта сумка может и была красивой, но сейчас была настолько вытертой, что вышивка, что украшала ее, была практически не заметна. Ну, ладно хоть чистая, подумала я, и решила не обращать внимания на эти мелочи – нищета не порок, да и не я виновата в этом
Глава 5
Выйдя на улицу, я чуть не схватилась за руку женщины, что и так не отходила от меня ни на метр, скорее всего, боялась, что сил еще мало, и могу упасть. Вокруг было так красиво, так необыкновенно и непривычно, что дыхание перехватило!
Город был похож на сказочный – именно такие показывают в сказках о феях: двух и трехэтажные дома, кирпичные и облицованные светлым камнем, окна со стеклами, поделенными на четыре части и в белых крашенных рамах только еще больше добавляли уюта улице. Под окнами ящики со цветами, хоть на домах и нет балкончиков, но многие окна открыты и шторы с цветочными узорами мило выглядывалют из-за пышно цветущих гераней.
Бричка, приближаясь, давала знать о себе посвистыванием кучера – на улице с трудом разъезжались две таких, но народ не нервничал – прижимались к стенам домов, а особо пышные барышни вставали в глубокий дверной проем, над которым обязательно имелся козырек.
На каждой входной двери было стекло – как раз, на уровне глаз, еще дома я отметила этот момент. за стеклом со стороны прихожей стекла были занавешены шторкой в «сборочку», а на некоторые эти шторки были с прекрасным строченым рисунком – такие занавески висели у моей бабули на окнах в деревне.
Только в нашем с «ехидной» доме стекло было грязным, и, если в доме горел свет, можно было увидеть все, что творится в прихожей, на лестнице и в кухне. Действительно, а чего нам скрывать? Нищета не порок! Я поняла, что каждая, даже крохотная мысль о моей родительнице заставляет злость закипать, и решила, что сейчас буду наслаждаться прогулкой, о которой так долго мечтала. Я поняла одно – Морти приходит к нам только из-за меня, а убираться у нас – просто нет времени, иначе, она и вовсе ничего не успеет заработать. Вот у нее то не отказала материнская железа – понимает, что подросток в таких условиях просто зачахнет, как цветок без полива.
Дорожка между домами заслуживала отдельного описания, потому что это был идеально ровно обточенный камень, пообтершийся с годами до идеального так, что в местах стыков каждая такая плиточка имела небольшое закругление книзу. Было чисто, и запахи! Боже, если есть на свете лучший аромат, то это запах горячих сдобных булок с ванилью или корицей. В какой-то момент я чуть не потеряла сознание от этого аромата и завертела головой по сторонам:
– Морти, милая, чем это так волшебно пахнет? – видимо, она испугалась за мое состояние и обняла за талию.
– Девочка моя, неужто ты и этого не помнишь? – она прижала меня к себе, словно родную, но я не могла оценить этого момента близости, поскольку запах полностью затмил мой мозг. Я посмотрела на Морти так, словно она спрашивает у слепого о цветах, и она поняла – опустила голову, натянуло улыбнулась и зашептала:
– Улочка эта для жилья только, ну, где ваш дом. Здесь не бедные люди живут, а вот эта, - указала она на улицу, что пересекала наш спальный район, - это уже торговая улица, на ней и магазины, и пекарня самая лучшая в городе.
– Сколько стоят эти булки, Морти? Ну, вот эти, которыми пахнет? – я никогда в своей жизни не чувствовала себя настолько голодной. Видимо, девочка была лишена всего, а после того, как Морти сообщила, что моя припадошная родительница, да и я тоже – вегетарианки, у меня в голове все сложилось. Мой нынешний разум в этом теле просит адекватной еды, да и не только простого насыщения, уверена, что и витаминов нужных в моем теле всего пара остались, да и те, скорее всего, все расходуются на волосы.
– Дорого, Рузи, но коли праздник сегодня, я вам с Молли куплю по булке, - женщине было жаль меня – это читалось в каждом ее взгляде.
– Спасибо тебе, Морти, обещаю, как смогу, за все с тобой рассчитаюсь. Даже не знаю, что бы делала, коли не ты, - я говорила ей прямо в глаза, не стесняясь, потому что искренне понимала, о чем говорю – приятно, когда люди ценят то, что для них делают, а тем более,
