Черное пламя Раграна 3 - Марина Эльденберт
— Риам Этроу… эсса. Пожалуйста, пойдемте с нами. Не будем будить детей.
Ах ты ж гаденыш! Детей он будить не будет.
— Я абсолютно согласна, что после случившегося их не стоит будить, — еще сильнее сжимаю пальцы на подлокотниках. — И я тоже очень устала, поэтому оставьте меня в покое и выйдите.
— Нас уволят, — как-то обреченно сообщает один второму.
Или мне.
А мне плевать!
В кои-то веки мне плевать, потому что так быть не должно! Нельзя забирать детей у матери. Нельзя забирать у детей мать, сколь бы звезданутый и могущественный ни был их отец! Да будь он хоть творцом всея Вселенной!
Судя по всему, у одного вальцгарда срабатывает инстинкт «приказ превыше всего», и он шагает ко мне. Рывком выдергивает из кресла, я даже не понимаю, на что он там нажал на запястьях, что у меня разжимаются пальцы, я не кричу только потому, что спят мои дети, и я не хочу их пугать. Но то, что я не кричу, не значит, что я не стану биться до последнего, и упираюсь ладонями ему в грудь, в отчаянии, с силой, с желанием оттолкнуть так, чтобы он вылетел из этой палаты сквозь дверь и врезался в Вайдхэна, а Вайдхэн врезался куда-нибудь головой и начал думать о том, что он сейчас делает!
Вспышка!
И меня отбрасывает в сторону, а вальцгард действительно летит. Через всю палату, на глазах у совершенного очешуевшего напарника врезается в стену и сползает по ней. Я же с изумлением смотрю на клубящееся над ладонями черное пламя и узор, который сияет как ночной Зингсприд. Внутри меня клокочет нечто чужое, звериное, незнакомое, мне кажется, если я сейчас открою рот, то натурально зарычу. Как драконица.
Ни звука. Ни вздоха. Ни-че-го. На мгновение.
— Мам? А за что ты стукнула вальцгарда?
Я возвращаюсь в реальность от голоса своей дочери. Роа и Риа сидят на постели и переводят взгляды с улетевшего вальцгарда и помогающего ему подняться напарника на меня. Вместе с реальностью возвращаются звуки, запахи, ощущения — знакомые, человеческие, я моргаю, пытаясь осознать то, что над моими ладонями тает дымка. И что она из себя представляет.
Что-то мне подсказывает, что осознавать надо быстро, а главное — как это сделать второй раз. Теперь уже с тем, кто вошел в комнату и реально может вытащить меня отсюда. Забрать у меня моих детей!
— Что здесь происходит? — холодно интересуется Вайдхэн.
— Балет! — выдаю я. Раньше, чем успеваю себя остановить.
И вижу, как от гнева и ярости темнеют его глаза.
— Оставьте нас, — коротко командует он, и вальцгарды с явным облегчением испаряются.
Я не спешу убирать руки, пусть посмотрит, на что я способна. А он смотрит и, судя по всему, начинает понимать. Что я теперь тоже не беззащитная виари. Не знаю, откуда что взялось, и во что это выльется, но сейчас для меня это не важно. Важно то, что во мне есть черное пламя, и я могу защищаться.
Я правда думаю, что я смогу защититься от него?
Встаю между ним и детьми, закрывая их собой.
— Ма-ам, — Риа подползает к краю кроватки и тянет меня за рукав. — Мам, я домой хочу.
В этот момент я вспоминаю все то, о чем думала до появления Вайдхэна, до его слов. Нет, быть сожранным драконом — для него слишком мало! Я же перепугала детей, а Роа так вообще смотрит так, будто собрался драться.
— Все хорошо, — я поворачиваюсь к дочери, наплевав на того, кто возвышается над нами горой. — Все хорошо, звездочка. Я случайно ударила вальцгарда, потому что во мне теперь есть пламя. И в вас тоже.
— Как? — Риа широко распахивает глаза.
— Мы же не иртханы, мам, — сосредоточенно произносит Роа. — Как такое могло случиться?
Пауза, то коротенькое мгновение, которое я беру на то, чтобы сообразить, что ответить, обходится мне слишком дорого. Вайдхэн шагает ко мне, я оборачиваюсь, но слишком поздно. В шею входит короткое жало иглы, и мир начинает темнеть. Последнее, что я слышу, когда он подхватывает меня на руки:
— Ваша мама устала. Ей нужно немного отдохнуть. Отдельно от вас.
Глава 6
Я просыпаюсь от того, что руку дергает, словно мне без анестезии делают татуировку. Мне никогда не делали татуировку, но по ощущениям, именно так я и должна это чувствовать. Все начинается с огненной колючей боли, а заканчивается…
— Роа! Риа!
Мир быстро крутится перед глазами, но я удерживаю себя, вцепившись ладонями в простыню на больничной койке. Я в той же самой палате, что были мои дети? В той же или в похожей. Рядом со мной Арден, который не дает мне рывком спрыгнуть на пол, а еще в моей палате сам Торнгер Ландерстерг. Именно он произносит:
— Их нет, Аврора. В Ферверне. Детей забрал их отец.
Как же я ненавижу его за это! Отца и Торнгера Ландерстерга, которому готова вцепиться в волосы взамен того отца. Чтоб его… Состояние паники захлестывает меня, и руку начинает жечь так, что из глаз невольно текут слезы.
— Все хорошо, — констатирует Арден, глядя на датчики. — С ней все хорошо.
— Замечательно. Как ты и сказал, очнулась она гораздо быстрее, чем могла бы.
Ненавижу их! Ненавижу их всех! Всех иртханов! А этих — особенно. Они отдали ему моих детей! Он увез их в Рагран. Я в полушаге от того, чтобы начать драться с Арденом, когда он произносит, на удивление мягко:
— Аврора, пожалуйста. Я понимаю, что вы чувствуете, но мне бы очень не хотелось колоть вам успокоительное, — врач кивает на монитор. Он больше напоминает военного, чем врача, и я с ненавистью смотрю на него:
— Вы не имели права! Не имели права отдавать ему их без моего…
— Вообще-то имели. — Торнгер Ландерстерг не повышает голос, но от его спокойных глубоких интонаций по коже и так идет мороз. — Но речь сейчас не об этом. Арден, оставишь нас для короткого разговора?
Врач кивает и мгновенно выходит. Теперь я с ненавистью смотрю на Ландерстерга — больше не на кого. Да мне плевать, на кого смотреть. Я правда их всех ненавижу. Иртханы! Повелители мира. Считающие, что им все подвластно и все доступно, что все в их руках.
— Мне все равно, что вы скажете. Говорить с вами мне не о чем. Уходите.
— Я думаю
