Плетения Судьбы. Не потерять себя - Татьяна Мираббилис
Что же касается неудачников, они покидали стадион — кто тихо, а кто с заламыванием рук и со слезами. Некоторые с ненавистью поглядывали в сторону судей, на гостя состязаний. Большинство адептов в своём провале винили не подлые выходки сокурсников, а этого индивида с надменным лицом. Мне даже смешно стало. И горько. А ведь как радовались, когда магистр Совел сообщил, что устраивать «сюрпризы» своим же теперь разрешено. Вернее, не запрещено, что почти равнозначно. Никто себя в числе проигравшего не видел. А пришлось. Оттого и обидно было. Адепты срочно искали козла отпущения. И нашли. Ящера. Самого правителя в козлы определили. Нет, я нисколько не симпатизировала гостю. Это еще тот… гость. Но так откровенно снимать с себя ответственность умеют разве что дети. Теперь еще и адепты-неудачники.
Пять минут отдыха пробежали быстро. Побежали и мы. Через несколько кругов, беговая дорожка с препятствиями внезапно исчезла. Растворилась, как и не было её. Перед нами открылось новое препятствие — поле с жидкой грязью. Как говориться, от нас и до горизонта. Метров сто, наверное. И главное, никто этой подставы не видит, пока не добежит до определённой черты. Рядом проносились те, кто еще не осилил свои круги. Не замечали ни нас, ни вот этой жижи. Для них беговые дорожки скатертью стелились.
Зависть — страшная штука. Скосила глаза влево. Аделин, как заведённая кукла ринулась вперёд. И даже не скривилась, очутившись в том, во что нас решили макнуть. Справа сзади кто-то застонал. Этот голос я узнаю из тысячи. Милисент добралась до черты.
— Догоняй, — подбодрила подругу.
— Нет, я лучше здесь упаду и полежу.
— Давай, Милисент. Парни уже вперёд ушли. И Ахар тоже.
— Она — ящерица. Ей не привыкать.
— Да где ты ящерицу в болоте видела?
— Болото… Песок… Какая разница! Это же Ахар.
— Прекрати!
Пришлось сбавить ход и подождать зеленушку. Как только она поравнялась со мной, ухватила подруженьку под руку, рванула вперёд и обнаружила принеприятнейший факт — болото засосало, я не могу сдвинуться с места. Ускорение, приданное телу, внесло свои коррективы в движение, и мы с разбегу вляпались в бурую жижу.
— А… а, — Сенти охватила паника. — Какой ужас! — Ужас был на лицо, ибо «мордой в грязь» мы влетели не образно, а конкретно физически.
— А ты представь, что может быть впереди, — отплёвываясь от несъедобной субстанции, посоветовала я, — если наше руководство обычное, образное житейское выражение умудрилось в реальное препятствие превратить. И думается мне, что это только цветочки. Целое ромашковое поле…
Моё ехидное ободрение Милисент не оценила, но ныть перестала. Опираясь на друг друга, повытаскивали себя из засасывающих объятий. Осторожно балансируя, двинулись вперёд.
— Я думала, что первая часть испытаний уже подходит к концу.
— Все на это надеялись, — едва переставляя ноги, поделилась хмурыми мыслями. — Блуждания в грязи по колено как-то не вписываются понятие «проверка физического состояния».
— Я думала будет еще фехтование и кони.
— А-а… — простонала я, всей диафрагмой ощущая удар под дых от магистров-затейников. — Если они такое придумали, то дальше — страшно представить.
— Ромашковое поле? — невинно хлопая слипшимися ресницами, ввернула подруженька. Поймала мой осуждающий взгляд и еще чаще затрепыхала грязно-болотными опахалами. — Что?
— Ничего, — буркнула себе под нос, — давай быстрее.
Сказать легко, двигаться трудно. Шли медленно, как улитки на разгоне. Сенти сопела, пыхтела, но больше не жаловалась на судьбу. В ней разгоралось опасное желание. Я лишь вздохнула про себя, читая подругу, как книгу. А Милисент ни много ни мало решила догнать и перегнать ящерку. Из тягового элемента мне пришлось срочно переходить в элемент стабилизирующий, иначе Аделин не догнать, зато впору сродниться с хлюпающей жижей. И очень тесно. Грязевые маски — это хорошо. Говорят, даже полезно. Но индивидуально и на едине, а не при всём «сборище честного народа». Не оценят. Хватит и того, что в нас уже впиталось. Под лучами теплого солнца кое-что уже благополучно подсохло и стало отпадать. Но не всё. С затаённым дыханием взглянула в лицо зеленушки: ресницы — на месте. Они притягивали взгляд и казались толстыми пиками, метящими в смотрящего. Хорошо хоть не отваливались под своим весом. От сердца отлегло. Беспокоило другое: где-то там, в такой же связке шли Тиноб с Алектором и наши знакомые ящеры. Вот только где?
— Я всё думаю, — вырвала меня из задумчивости Милисент. — Мы вдвоём еле ползём. И то друг другу помогаем. А как она так быстро вперёд ушла?
— Сама хотела бы знать, — теперь мы шли размеренно и почти полностью восстановили свой энергетический резерв.
— Нет, ну правда?
— У неё есть то, чего нет у нас, — предположила я. — Капюшон. А частичной трансформацией Аделин хорошо владеет. Наверное, так и балансирует.
— Я бы предпочла веера в обе руки, — размечталась Сенти. — И как канатоходец — тудысь, сюдыть, — Она покачала руками вверх-вниз.
— Резонно. Но не рвать же капюшон на кожаные лоскуты для веера.
— Ха! — повеселела зеленушка.
— Что?
— Просто представила себе Аделин с оторванными ушами.
— Почему ушами?
— Ну так они примерно на том же месте растут.
— Болаболка ты, Милисент. Смотри, — я присмотрелась к фигурам, что показались впереди. Тиноб с адептом Часпидом шли так же, как и мы, опираясь друг на друга. Чуть в стороне контурно обнаружились «птенцы Аринар», разбившиеся на пары. — Похоже мы правильную тактику выбрали. Почти догнали.
— И Аделин с ушами, — расстроилась Милисент.
Адептка Ахар обнаружилась неподалёку. До неё оставалось всего ничего — рукой подать. Но если мы теперь шли бодро, то ящерка заметно сдала.
— Её словно выжали, — недоверчиво отметила Сенти.
Я присмотрелась к девушке. Она шла, шатаясь. Вот-вот упадет.
— Похоже Аделин полностью опустошила свой резерв.
— Могли бы её на абордаж взять, — выдала глубокую мысль Милисент, тоже заметив идущих впереди парней.
Я промолчала. Наверное, могли, да только они далековато. А вот мы к адептке приближались… Подхватила её под руку, когда вредная ящерка едва не упала «мордой» в грязь. Справа возмущенно засопели, слева удивлённо посмотрели.
— Плохое место для отдыха, — пришла моя очередь выдавать умные мысли. — Нужно до твёрдой поверхности добраться.
— У-у… — послышалось справа.
— Я бы не помогла, — признание слева.
— Я не ты, — перехватила врагиню поудобнее и потащила дальше.
— Кажется парни уже добрались до заветной грани, — повеселела Милисент, всматриваясь вдаль. —
