Мертвым можно всё - Евгения Соловьева
«Зачем? – удивился Лучано. – Он же не целитель… Да и кто так проверяет сердцебиение, пульс щупать надо. А так только перчатку измазать можно. Белую щегольскую перчатку…»
Голоса наплывали и словно проходили сквозь Лучано. На миг он содрогнулся от страха, вспомнив, как его предупреждали насчет порталов, но синьорам магам виднее, правда? Не стали бы они рисковать верхушкой своего Ордена и собственными драгоценными особами… Мелькнули носилки с Аластором, потом самого Лучано подняли и понесли. Голубое марево, мгновенная тошнота и головокружение в портале – и пасмурная хмарь сменилась сияющим весенним днем, аккуратно подстриженными кустами, окаймляющими какую-то площадку, гомоном множества голосов и прочими звуками. Лучано свесил руку с носилок, и в нее немедленно ткнулся Пушок, подтверждая, что он здесь и, как всегда, на страже.
А потом рядом выросла мощная фигура грандсиньора Дункана, несущего Айлин, как пушинку, и глубокий голос, вмиг потерявший бесстрастное спокойствие, воскликнул:
– Бреннан, операционную! Немедленно! И готовьте кроветворное зелье!
«Айлин?! – поразился Лучано, пытаясь привстать. – Но как? Почему? Она же была в полном порядке… Устала, конечно, но никаких ран… Зачем операционную?»
А потом сознание все-таки предало его, разом уплыв куда-то в тяжелую серую муть, из которой Лучано, как ни старался, не смог выбраться.
Сказки
Прекрасная Флора и Змей
(фраганская сказка)
Жил однажды в высоком замке король.
Не дали ему боги сына, подарили трех прекрасных дочерей. Старшая была собой хороша и нравом горяча, как знойное лето, средняя – горделива и холодна, как зимняя стужа, а младшая – нежна и скромна, как первый цветок весенний. За то и прозвали ее Флорой. И хоть были сестры во всем меж собой различны, а крепко друг друга любили и отца-короля почитали и слушались.
Жить бы королю да радоваться, да случилась страшная беда.
Как вошли все три королевны в невестин возраст, явился в королевство страшный Змей. Откуда взялся, никто не знает. Где проползет, земля родить перестает. Где ночь переждет, все, что живое есть, на корню сгниет. Стадо увидит – проглотит целиком, ни коровы, ни овечки не оставит.
А кто Змея убить пытался, тот по шею камнем обернулся.
Испугались люди. Испугался и король, собрал совет, как чудовище одолеть. Думали-думали советники, да так ничего и не надумали.
Пообещал король большую награду тому, кто подскажет верный способ, как от чудовища избавиться. День прошел, другой – никто за наградой не явился.
На третий день пришел во дворец юноша-бродяга. Ни на воина, ни на мудреца не похож, одежда на нем самая простая да сумка с лекарским припасом.
Подошел юноша к королю, поклонился да и говорит с улыбкой:
– Выслушай странника, король. Долго я ногами дороги мерил, много видел. Может, и смогу в твоей беде помочь. От болезни, что твое королевство терзает, есть простое лекарство, только горькое оно. Не просто так Змей-чудовище сюда приполз. Ищет он себе жену. Хочешь от Змея избавиться – прикажи, чтоб собрались на площади прекрасные девушки, да пусть жребий тянут, которой женой чудовища стать. Как найдется невеста, тут Змей рядом окажется и заберет ее. Тогда уж пусть люди не боятся, вреда никому не будет. А другого способа нет.
Сказал так бродяга, поклонился снова и пошел себе прочь, даже награду не взял.
Загоревал король – виданое ли дело, чтобы прекрасную девушку чудовищу в жены отдать? Только делать нечего, не пропадать же всему королевству!
В назначенный день собрались на главной площади красавицы-девушки. Много их, как звезд на небе. Стали по очереди жребий тянуть. Первыми три королевны пошли. Любил король дочерей больше самой жизни, а только не стал их прятать. Все перед бедой равны.
Вытянули все три королевны белые камни. У короля от радости сердце запело. Идет красавица за красавицей, и все белые камни достают.
Дошла очередь до единственной дочери бедной вдовы. Вытянула она красный камень. Побледнела бедняжка, стоит ни жива ни мертва. Вдова заголосила, как по покойнице. Стоят люди, переглядываются.
О девице никто хорошего не скажет – хоть и красавица не хуже королевен, только и горда не в меру. Не первый год к ней добрые женихи сватались – и простые парни, и купеческие сыновья, и королевские солдаты. Всем гордячка отказала, да еще и посмеялась над ними. Мол, пойдет она разве что за королевича, и то подумает. Только как ни горда, ни заносчива девица – единственная она у матери радость.
Вышла тут вперед прекрасная Флора, забрала у гордячки красный камень, вложила ей в руку свой белый. Поклонилась отцу-королю да и говорит:
– Отец дорогой, трое нас у тебя, а у этой бедной женщины одна дочь. Немилосердно бедняжку обездолить, дочь у нее отнять. Должно королевской крови впереди народа стоять, стану я Змеевой женой.
Только сказала так младшая королевна, загрохотал гром, молния ударила – и появился рядом с нею Змей-чудовище. Чешуя у Змея черным огнем горит. Глаза как угли пылают. Зубы как добрые сабли, и капает с них яд. Обвил Змей прекрасную Флору кольцами, ударил хвостом по земле – и как сквозь землю провалился.
Не успела прекрасная Флора моргнуть – очутилась на острове посреди бурной реки. Волны в реке мутные, яростные. О каменный берег белой пеной бьют. На острове ни былинки не растет, ни деревца. Голый камень, черный, как чешуя Змеева. Сам Змей на берегу лежит, весь остров кольцом обвил. Смотрит на Флору и не двигается. Осмотрела королевна остров, опечалилась. За сорок шагов его из конца в конец обойти можно. Ничего на острове нет, кроме камня. Птицы и те над ним не летают. Рыбы в реке нет. Видно, придется с голоду помирать.
Не успела королевна так подумать, как щелкнул Змей зубами, хвостом ударил – содрогнулся остров, и появился перед Флорой столик чистого золота, дорогим вином да всякими кушаньями уставленный. Иных королевне и в отцовском доме видеть не приходилось.
Поела королевна, попила, поклонилась Змею, ласковыми словами поблагодарила.
Щелкнул Змей снова зубами, столик и исчез.
Прошел день, ночь спустилась. Задремала прекрасная Флора, да вдруг слышит сквозь сон – вода о борт лодки плещет. Открыла она глаза, видит – пропал Змей, как и не было его, а к острову лодка причаливает.
Вышел из лодки воин, да такой статный и пригожий, каких Флора отродясь не видывала. Золотая броня на воине, меч алмазный так и сияет.
– Здравствуй, красавица, – говорит воин. – Слышал я о твоей красоте да кротости, хотел к тебе посвататься, да не успел, уволок тебя Змей проклятый. День ты на его острове провела, а в мире уж год прошел. Долго я тебя искал. Садись в мою лодку, увезу я тебя так далеко, что никогда Змей не найдет.
У прекрасной Флоры сердце защемило, от тоски по отцу и сестрам зашлось, словно и для нее год прошел, а не день. Только не было для нее святее раз данного слова. Посмотрела Флора на воина да и говорит:
– Убегу я – вернется Змей в мое королевство, новой невесты потребует. Недостойно королевне слово нарушать. Уходи, не сяду я в твою лодку, не стану от Змея прятаться.
– Неразумно перед чудовищем слово держать, – говорит воин. – Кто знает, что у
