Невестка слепого барона - Полина Ром
Я отсчитала горничной обещанный ей процент и, накинув медяшку за старание, отправила отогреваться на кухню. Маленькая пакость, которую я устроила сегодня матери настоятельнице, слегка грела душу. Потому к себе в комнату я вернулась с улыбкой. Там меня уже дожидалась госпожа Краузе. Я слегка удивилась: ведь утром я навещала ее и узнавала, как дела у раненых.
-- Госпожа графиня, меня к вам барон отправил. Спрашивал, не найдется ли у вас времени навестить его.
-- Если вы, госпожа Краузе, разрешите, я с удовольствием с ним побеседую.
-- Пожалуй, уже и можно, – с некоторым сомнением в голосе произнесла компаньонка. – Господин барон сегодня даже с кровати вставал после обеда и по комнате прошелся. Только помните, госпожа, что устает он быстро, а переутомляться ему сейчас никак нельзя.
Посоветовавшись с компаньонкой, я решила, что барона можно перевести в отдельные покои. Он уже не требовал сиюсекундного присмотра, да и рана почти зарубцевалась. Так что отправила горничных подготовить гостевую комнату и проверить, хорошо ли она протоплена. Попросила подать туда фруктовый взвар, мед и булочки. Всю эту еду госпожа Краузе одобрила, а мне хотелось отвлечь старика хоть немного: я понимала, что беседа будет очень нелегкой. Похоже, он так же, как и я, подозревал свою жену в темных делишках.
Примерно через час ко мне постучал лакей и сообщил, что господин барон ждет меня.
Гостевая, отведенная барону, была невелика, зато ярко освещена пламенем камина. В комнате было не просто тепло, а, пожалуй, даже жарко, но я видела, что старик кутается в плед. Когда я вошла, он устало вздохнул и попытался подняться с кресла.
-- Сидите, господин барон. Ни к чему нам эти придворные экивоки. Лучше скажите мне: как вы себя чувствуете?
-- Я благодарен вам, госпожа графиня…
-- Не нужно так. Вы можете по-прежнему меня звать Клэр, – я взяла слабую сухую руку с холодными пальцами и начала ласково растирать, пытаясь хоть немного согреть её. Он все еще был бледен, так как потерял достаточно много крови и именно поэтому мерз.
Некоторое время мы сидели у огня молча и слушали, как потрескивают поленья. Пальцы его стали теплее, и я взялась массировать другую руку. Я ожидала, что через некоторое время мы сядем за стол, я разолью чай, и мы спокойно поговорим. Но барон разорвал возникшую тишину самой неожиданной фразой, которую я даже не сразу поняла.
-- Думаю, Рудольф не был моим сыном.
-- Что, простите?! – в первое мгновение я решила, что мне послышалось.
-- Я думаю, Клэр, что баронет Рудольф не был моим сыном.
Я машинально растирала пальцы на руке барона, стараясь это делать максимально аккуратно, так как именно в это плечо он и получил стрелу. Помассировав еще несколько мгновений, застыла и растерянно глянула ему в глаза. Я совершенно не понимала, к чему это было сказано. Рудольф, слава Богу, давно уже мертв. Зачем бы барону ворошить прошлое, раз он терпел баронета столько времени? Я не знала, о чем расспрашивать, и не понимала, что нужно ответить.
Зато мой бывший свекор как будто взбодрился после того, как вывалил на меня свою тайну. Он облегченно вздохнул, удобнее устроился в кресле и достаточно уверенным голосом спросил:
-- Скажи, Клэр, к нападению на нас каким-то образом причастен барон фон Трокер?
Каких-то четких мыслей в голове у меня так и не появилось, зато сама собой возник вопрос: «Доверяю ли я барону? Он, конечно, жизнью поломан… но ведь ни разу за все время старик не обидел меня и даже по-своему заботился. Слуг никогда не притеснял. Пусть он и слаб, но в нем нет злобы, подлости и ненависти, а это иногда важнее, чем сила. Пожалуй, барон — один из немногих людей, кому я могу доверять.».
Я снова аккуратно взяла раненую руку барона и, методично массируя пальцы и кисть, чтобы они наконец-то согрелись, спокойно рассказала ему все, что знала сама. Все, что выяснил капрал Прессон у сидящих в тюрьме разбойников, и все, до чего мы додумались совместно.
Барон слушал очень внимательно, время от времени согласно кивая, как будто я подтверждала своим рассказом какие-то его мысли. Когда я замолчала, он еще раз кивнул и заговорил:
-- Примерно что-то такое я и надумал, пока ваша прекрасная госпожа Краузе лечила меня. Дай Бог здоровья этой заботливой женщине. Мне кажется, что первые двое суток она даже не ложилась спать. Когда бы я ни приходил в сознание, она все время была рядом. А вот потом, когда мне стало немного легче, у меня появилось огромное количество времени для того, чтобы понять, как все произошло. Я думал, Клэр, что эта позорная тайна уйдет со мной в могилу, но, видно, не судьба…
***
В те времена, когда будущая баронесса была еще простой горожанкой Розалиндой, барон ухаживал за ней не один. Рядом постоянно ошивался фон Трокер. Розалинда принимала подарки и от него. Но все же держала его на расстоянии: барон был женат.
А сама Розалинда мечтала вовсе не о страстной любви, а о роскошном браке и возможном титуле. Пусть фон Трокер и нравился ей своим грубоватым юмором и мужской притягательностью больше, чем значительно более стеснительный и мягкий баронет фон Раймон. Но барон повести ее под венец не мог, а вот баронет предлагал ей именно женитьбу.
Так что Розалинда сделала правильный выбор и вышла замуж, как и полагается благонравной девице. А вот потом, после брачной ночи, руки баронетты оказались развязаны. И хоть и было это нелегко, так как еще жива была свекровь, но несколько жарких свиданий новоиспечённая леди Раймон смогла себе позволить, не забывая хвалить собственную предусмотрительность.
-- Я немного ревновал, но она всегда так искренне обижалась… а потом родился Рудольф, и все мои подозрения были забыты. Тем более, что семейство Булонов вскоре продало кусок земель его светлости, земли баронства фон Трокер перешло под власть герцога. Он перестал появляться в
