Мертвый сезон в раю - Татьяна Владимировна Солодкова
— Здорово, правда? — Выпрямившись, старик обернулся. — Белый маг, пользующийся черными рунами — до меня такого еще никто не делал. Если вы захотите, я с удовольствием вас научу. Правда, для этого придется…
Видимо, он хотел сказать, что для этого придется найти еще одного темного добровольца, готового рисовать запретные знаки и подпитывать их своей кровью за деньги, но не успел. Потому как в следующее мгновение произошло сразу три события: стоило старику перевести взгляд куда-то Грегори за спину, как от его лица вмиг отхлынула вся кровь, лодка, которую он только что поднял магией и плавно повел к морю, резко ухнула в воду, подняв целый фонтан брызг, а сзади, с той стороны, куда несколько минут назад ушли мальчик и собака, послышался крик:
— Вон они!
Грегори обернулся так резко, что чуть на полном серьезе не свихнул себе шею.
К ним мчались со всех ног — вырвавшаяся вперед Кардинес и уступающий ей буквально на полшага Ферд. Сзади, слишком далеко, чудовищно отставая, пытаясь догнать своего начальника, спешили сыскари. Один, два… Шестеро сыскарей и никого из магов, кроме — чтоб их там всех! — одной-единственной Эль.
— Видят боги, я этого не хотел… — поборов первое потрясение, пробормотал Бирн, воинственно засучивая рукава своей старомодной хламиды.
Да он же сейчас…
— Сардинес! Стой! — заорал Грегори. Ни дернуться, ни пошевелиться, ни помешать — ничего. — Сардинес!
Но она припустила только быстрее, прямо на ходу вызывая на ладони огненный шар, уверенная: единственное, что старый целитель сможет ей противопоставить, это всего лишь защитный купол. Щит, который ни один светлый маг не удержит достаточно долго под напором черной восьмерки…
— Резонанс! Артефакты! Сарди… — Голос пропал так резко, что Грег поперхнулся воздухом.
Она была слишком близко и не могла не услышать. Но то ли не поняла, то ли надеялась успеть — не остановилась.
А потом время словно замедлилось.
Взмах руки старого целителя…
Рывок сообразившего, что происходит, Ферда, попытавшегося перехватить Эль, но категорически, непоправимо не успевающего…
Голоса и грохот гальки под ногами приближающейся шестерки сыскарей…
…И точно так же, как лодка, прежде скрытая рунами, словно соткавшаяся прямо из воздуха еще одна фигура, которая кинулась Кардинес наперерез, одновременно с этим выбрасывая в ее направлении руку в жесте, необходимом для создания щита…
И все это буквально за одно мгновение.
А потом — затопивший весь берег пламенем взрыв.
Глава 47
Волны с силой бились о невысокий борт, подбрасывая лодку и беспрестанно швыряя ее из стороны в сторону. Вода то и дело заливалась внутрь, щедро окатывая всех находящихся на судне, разбрасывала холодные брызги, застилая глаза и стекая струями по лицу и спине.
Но даже шум внезапно разбушевавшегося моря не мог заглушить грохот собственного сердца, с бешеной скоростью бьющегося о грудную клетку и, казалось, пытающегося прошибить ее насквозь. Никакие упражнения по размеренному дыханию не помогали, а в горле упорно стоял колючий несглатываемый ком размером с южную дыню. А потому все силы уходили на то, чтобы не разжать пальцы, впившиеся в край узкой деревянной скамьи, и не свалиться за борт.
После пожара в госпитале Грегори еще долго боялся огня. Подходил к зеркалу, видел ожоги на своем теле и снова и снова возвращался в воспоминаниях в ту роковую ночь — к жалящему кожу пламени, горячему воздуху, пропитавшемуся вонью горелой плоти, и к разрывающим барабанные перепонки крикам людей, сгорающих заживо.
Когда шрамы полностью исчезли, пожар приходил к нему только во снах. Но он все равно долгое время сторонился костров, опасался свечей и никогда не подходил к открытому пламени близко.
Постепенно становилось легче. За неимением магии Грег даже научился пользоваться огнивом и уже спокойно относился к опытам с реактивами, которые Найлз проводил над горящей спиртовкой.
А потом в его жизни появилась Эль, и даже кошмары исчезли. Он думал, что отпустил и наконец пережил тот проклятый пожар...
Но стоило стене огня накрыть берег, поглощая все на своем пути, сминая и пожирая находящихся там людей, как все вернулось вновь.
Предсмертные крики, словно лезвие топора, вонзившиеся в голову, запах горелой плоти и гари, забивший ноздри, и... вдруг наступившая тишина, показавшаяся самой громкой из всех звуков на свете.
Стыдно признаться, но прошло не меньше минуты, прежде чем Грег посмотрел туда, где только что была Эль. Кашлял до слез из глаз, не имея даже возможности схватиться за разрывающееся от спазмов горло, и пытался справиться с охватившей его совершенно не контролируемой паникой на грани животного ужаса.
А потом он увидел берег, покрытый черной оплавившейся галькой и усеянный не менее черными, обуглившимися трупами...
Все еще силясь сглотнуть, Грегори перевел взгляд на лежащую перед ним на дне лодки девушку. От быстрого бега, а затем от жесткого падения ее волосы растрепались и перепутались и теперь, основательно пропитавшись влагой, напоминали не то опутавшие свою жертву хищные водоросли, не то ядовитых змей. По лицу Эль струями стекали крупные капли, а ее кожа в свете тусклого магического «светлячка» казалась мертвенно-бледной, до синевы. Однако, когда лодка на миг замирала в перерыве межу ударами волн, было видно, что грудная клетка Кардинес мирно поднимается и опускается — жива, дышит, просто без сознания.
Неожиданно появившийся на берегу Дрюнел буквально закрыл ее собой. Не успел спасти себя, но выбросил щит, накрывая им Эль.
Почему из всех магов там оказался только Дрю? Зачем до последнего прятался под прикрытием рун? Как они все оказались в том месте так вовремя, если никто не видел, куда уходил старый целитель?..
Грегори зажмурился так крепко, что стало больно. Соленая вода, пропитавшая все вокруг, разъедала слизистую и заставляла глаза слезиться. А перед внутренним взором вновь предстала картина, которую он видел на берегу: семь заживо сожженных людей, бесчувственная Эль и, должно быть, смертельно раненый Ферд. Половина тела сыскаря, включая лицо, чудовищно обгорела — видимо, щит, наброшенный на Кардинес, зацепил и его. Частично, ровно настолько, чтобы не дать умереть мгновенно.
Вспыхнувший внутри гнев вдруг перекрыл все остальные эмоции, и Грегу, как ни странно, стало легче дышать.
Он повернулся к старику, все это время стоящему на носу судна, магией не позволяя лодке перевернуться.
— Мы бросили раненого! — выкрикнул
