Цвет магии - чёрный. - Мария Николаевна Сакрытина
Шериада усмехнулась и вернула мне блокнот.
- Куда ты его отправил, Элвин?
- Миледи?
Шериада устало посмотрела на меня.
- О каком месте ты думал, когда рисовал ту схему?
- Эстий, госпожа.
Шериада хмыкнула.
- Правда? Ну, пусть там пока и остаётся. Кретин. Тебе понравился этот мир, как я слышала.
- Да, госпожа.
- Неплохой выбор…
И тут оно началось. А именно: гвардейцы снова возникли из воздуха, а близнецы и ещё с десяток волшебников за соседними столами вдруг закатили глаза и забились в конвульсиях. Это было похоже на эпилептический припадок, поэтому я не удивился, когда Фэй, а за ним и другие целители вскочили.
- Сидеть, - приказала Шериада. Её голос разнёсся по всей веранде.
Снова наступила тишина. Такая, что слышно было, как хрипят несчастные. Одногруппники смотрели на них, но никто не пытался помочь, даже когда те оин за другим стали вываливаться из кресел и падать на мраморный пол. Белый, но очень скоро окрасившийся кровью.
- Миледи, пожалуйста! – воскликнул Фэй. В такие моменты он становился на удивление смелым.
- Бесполезно, это цуорка. От неё нет противоядия, - равнодушно ответила Шериада. Она спокойно попивала кофе и наблюдала.
Все наблюдали. До тех пор, пока отравленные не затихли. Тогда гвардейцы быстро унесли тела, слуги отмыли кровь, а тишина очень скоро наполнилась сначала шёпотом, а потом и приглушёнными разговорами.
- Что ж. – Шериада с улыбкой обвела наш стол. – Жду вас всех на балу, господа. Друзья моего ученика – мои почётные гости…
- З-зачем? – выпалил я. Меня трясло так сильно, что я начал заикаться. – Эт-то лишь п-потому, что их р-родственники п-пошли п-против тебя?
- Чьи? – нахмурилась Шериада. – А? Да, конечно. Так оно здесь и происходит, Элвин.
- Тогда неудивительно, что против тебя восстают!
Криденс больно ударил меня ногой под столом, но я больше не мог держать язык за зубами.
- Если ты убиваешь невинных людей лишь потому, что в их роду кто-то тебя предал… Это безумие!
Шериада закатила глаза.
- Хватит, Элвин. Тебе не стоит рассуждать о вещах, в которых ты ни капельки не смыслишь. К тому же ты портишь своим друзьям аппетит.
- А трупы за соседним столом его не испортили?
- Хватит! – Она поймала мой взгляд, и я почувствовал, как онемел язык. – Я не учу тебя демонологии. И ты не учи меня, как нужно править. Хорошего дня, господа. Прошу простить моего ученика, он слишком долго общался с Руаданом, это, знаете ли, развращает.
С этими словами она исчезла – растворилась в воздухе, как и её гвардейцы за пару минут до этого.
- Боги, Элвин, - выдохнул Сэв, качая головой. – Это было о-о-очень глупо. Даже для тебя.
Заклятие королевы ещё действовало, или я бы не смолчал.
Один выбор, говорил Антоний. После той демонстрации я понял: действительно – только один.
Я вызвал его в Королевские сады сразу после факультативов, ни на одном из которых так и не смог сосредоточиться. Меня ещё долго не отпускала дрожь.
- Я согласен, - сказал я Антонию в Королевских садах.
- На что? – выдохнул он оглядываясь. Я, конечно, окружил беседку щитами, на мой взгляд, достаточно надёжными. – Что происходит? Алиана?..
- С ней всё в порядке. Антоний, ты предлагал мне… Я согласен.
Он наконец сел и, прищурившись, посмотрел на меня. В его глазах мелькнуло торжество.
- Умница, Элвин. Что ж, смотри, что тебе нужно будет сделать…
Глава 14
Перед балом, примерно за день, у меня отчаянно разболелась голова. Мигрень не отпускала даже ночью, я чувствовал её во сне. Как будто меня самого отравили. Во рту действительно держался стойкий сладковатый привкус, но по сравнению с болью это было мелочью.
Я и раньше не раз просыпался с тяжёлой головой, но такой сильной мигрени у меня ещё не было. Я с трудом мог сосредоточиться, чтобы читать, а от еды меня тошнило.
Обеспокоенный Ори варил укрепляющее зелье, от которого мне становилось только хуже.
Последний вечер с Алией сократился до поцелуя второпях и извинения: «Прости, нас совсем завалили работой». Если честно, я вздохнул с облегчением: к тому моменту даже яркий свет меня раздражал.
Наутро перед балом я с трудом выгнал себя на тренировку. Наверное, зря: пробежка меня чуть не убила. Весь в испарине, задыхаясь, я кое-как приполз в общежитие, где Ори напоил меня тонизирующим зельем. Легче стало, но ненадолго.
- Ты странно выглядишь, - спустя два часа за завтраком заметил Криденс. Нам предстояло потратить пару часов на нюансы нуклийского праздничного этикета. Я уже изучил книги об этом от корки до корки, и сомневался, что Ворон расскажет что-то новое.
- Давай не будем терять время, Виета. Я буду счастлив, если ты покажешь мне поклон даме… Поклон королеве остаётся неизменным, так?
Криденс не ответил. Он подошёл ближе и уставился мне прямо в глаза.
- Любопытно… Элвин, а твоя подвеска работает?
Голова снова взорвалась от боли – в тысячный, наверное, раз. Я чувствовал себя таким разбитым, что с трудом мог сосредоточиться даже на разговоре. Зачем Криденс пристаёт ко мне с какой-то подвеской?
- Что?
Он указал на ворот моей рубашки.
- А… - выдохнул я – Да, конечно.
- Уверен?
Я с трудом подавил желание коснуться оникса – последнее время он и правда был на удивление холодным. С другой стороны, последнее время я мог позаботиться о себе и сам.
- Да. Криденс, ради бога, отстань.
- Руну покажи.
- Ну что ещё?
Я вздрогнул, когда он схватил меня за руку и уставился на запястье, где могла бы гореть руна Шериады, если бы меня и правда отравили. Но кожа оставалась чистой.
- Странно… Ты выглядишь совершенно больным, Элвин. Всё в порядке?
- Да. Это от волнения.
Криденса это успокоило. Он вернулся в кресло и высокомерно улыбнулся.
- Брось, нуклийский бал не самая страшная в мирах вещь, ничего страшного не случится. С кем ты идёшь?
