Любовь и прочие проклятья - Татьяна Николаевна Гуркало
И она выразительно щелкнула зубами. Русал взвизгнул.
– Стража! Лучше стра-а-апчхи-жу!
– Ну что же, – сказал Гроул, – стражу так стражу.
И он хорошенько замотал руки русала его собственным кушаком, а затем пошел к магазинному визору, чтобы вызвать местную полицию. Описал ситуацию, добавив в голос разъяренности, сказал, что они с супругой готовы повторить показания письменно, но ждать стражников не будут, ибо дети требуют внимания, да и он сам еле сдерживается, чтобы русала не загрызть.
Местные полицейские, по всей видимости, смертоубийства в городке не хотели, поэтому пообещали прислать в дом к Ристердам следователя завтра, взять показания.
– Ну, жди, властитель гарема, – ехидно сказал Гроул уже на выходе. – И, кстати, купальный костюм мы тоже берем. Сколько он стоит?
– Деся-а-апчхи-ть эрингов, – прорыдал русал с пола.
Гейб кинул ему на пол монету и вышел. Вилда вышла за ним.
– Его жены не развяжут? – спросила она тихо, беря его под руку.
– Возможно, если он хороший муж, – пробурчал Гейб. – Но я связал крепко, и если полиция расторопна, то не успеют. Привлекать лишнее внимание нам все равно нельзя. Хотя и не получилось быть незаметными.
Вилда помолчала.
– Спасибо, Гейб, – сказала она вполне искренне.
– Мне было приятно набить кому-то морду, – ухмыльнулся Гроул. – Тем более для защиты прекрасной мейсис. Хоть какая-то отдушина.
* * *
Под низкой пальмой с широкими жёсткими листьями Мак подбрасывал в воздух хохочущего Ринора. Морна бегала вокруг в виде волчонка и радостно потявкивала.
– Дети совсем извелись, добрые мои хозяева, – с укоризной сказал Мак. – Я уже не знал чем развлекать.
– Не ной, – хмыкнул Гейб. – Побыл пятнадцать минут нянькой и разнылся. Попробовал бы ты целыми сутками с ними сидеть! – горделиво добавил он.
– Я лучше весь сад еще раз подстригу, – с ужасом открестился Маккензи и передал волчонка другу. Вилда тоже взяла Морну на руки, и они пошли к пляжу.
– Погоди, – сказал Гейб, когда они проходили мимо фотоателье. – Давай сфотографируемся всей семьей, Вилда?
– Семьей? – подняла брови волчица.
– У нас ни одной семейной фотографии, – понизив голос, проговорил Гроул. – Как скоро визитеры начнут задавать вопросы, Вилли?
– Ты прав, – неохотно признала она. – Но только на пять минут, а то мы никогда не дойдем до пляжа.
Они наснимались в разных ракурсах на десять семейных альбомов и наконец-то пошли на море. Когда они выходили, из магазина купальных принадлежностей под старательный, но не очень искренний вой жен выводили русала.
– Я вернусь к вам, мои цветочки! – восклицал он, чихая. – Скоро вернусь!
Вилда с Морной ушли чуть вперед, и по дороге Гейб вполголоса рассказал Маку, что случилось.
– Ты ведёшь себя глупо, Гроул, – покачал головой Маккензи. – Что ты устроил? Зачем ты привлёк к себе и Вилде ненужное внимание?
– А что мне было делать? – процедил Гроул, похлопывая хохочущего мелкого по спине. – Терпеть, когда мою жену пытается украсть в гарем какая-то рыба?
– Ты не забываешься, капит… хозяин? – серьезно и тихо проговорил Мак. – Ты мог просто увести Вилли оттуда, сделав вид, что ничего не понял. А этого гаремовода взяли бы потом по наводке из столицы. И к нам бы это не имело отношения. Это операция прикрытия, а не семейные выходные. Встряхнись, или мы провалим дело. Что бы у вас ни было раньше, решай это без ущерба заданию.
Мак поклонился, как верный слуга, и быстрым шагом догнал оборотницу.
Глава 13
Отец-молодец
Оборотню не должно чрезмерно следить за здоровьем и обращаться к лекарям без крайней необходимости. Здоровье мужа – первейшая забота жены. Но помните, что только Великий Вожак знает, кто исцелится, а кому суждено отправиться на вечную охоту.
Фаталистический подраздел того же «Уложения»
Закрытый пляж для состоятельной публики был отгорожен от публичного забором, замаскированным под зелёную изгородь, и оборудован по высшему разряду. Зонты от солнца, лежаки и столики, просторные кабинки для переодевания с душевыми, чтобы смыть соль или охладиться после долгого лежания на солнце. Слуги сновали с напитками и закусками, играл патефон. Для детей был выделен «лягушатник», в котором под надзором нянь и гувернёров плескалась разноплеменная детвора от гномят до орчат.
Морна, обогнав мать и Маккензи, забежала в воду по пузо и тявкала на набегавшие волны. Не желающий отставать волчонок кинулся следом, но плеснувшая волна окатила его с головой, подхватила, потащила за собой. Гроул как был – в щегольской обуви и брюках, – прыгнул в воду и выудил щенка. Испуганный Ринор весь дрожал и жалобно скулил.
– Морна, вылезай. – Вилда, убедившись, что дочка послушалась и сидит рядом с Маком, подошла к Гейбу.
– Надо проверить, не попала ли вода в ушки. – Она осторожно повернула голову Ринора в одну сторону, другую, тщательно осмотрела, потрепала по макушке. – Ничего страшного. Сейчас я переоденусь, и пойдем с вами плавать. Да, маленький? – рассмеялась она.
Гроул остался утешать волчонка и удерживать Морну от того, чтобы она снова не нырнула. Маккензи выкладывал из принесённой сумки полотенца, детские бутылочки.
– Уим, займись детьми, пока я сниму штаны, – попросил Гейб друга. – Я весь мокрый и в песке.
– Да, мейз, – кивнул Мак, протягивая Гроулу купальные плавки и забирая у него Ринора.
Оборотень шагнул было туда, где были мужские кабинки, но остановился и замер. К ним шла Вилда. Роскошные груди мягко колыхались в свободном лифе, стройные ноги были обнажены до самых бёдер. Платок не скрывал, а подчёркивал наготу, забранные в пучок волосы открывали красивую шею и плечи. Пара юнцов восторженно засвистела, и Гроул едва удержался, чтобы не побить и их. Однако Вилда не замечала ни взглядов, ни шепотков. Забрала обоих малышей, понесла к воде, что-то воркуя. Шедший следом Мак принял у неё из рук шаль и остался поджариваться на пляже, пока она, зайдя в море по колено, присела, посадила на бёдра детей и вместе с ними стала плескаться в теплой водичке и смеяться.
Гроул присоединился к ним, неожиданно получая удовольствие от того, как реагируют малыши на брызги и волны. Чувствовалось, как колотится маленькое сердечко, когда он опускал щенка в воду, держа под животик. Волчонок дрыгал лапками, пытаясь плыть, а Морна плыла довольно уверенно, загребая хвостом, как бобёр. Потом дети обернулись, потому что шёрстка намокла и тянула ко дну, и барахтались на мелководье, пока не устали. На берегу их укутали в толстые полотенца, напоили и уложили в тень под присмотром Маккензи.
Дав Ринору бутылочку, Вилда зашла на глубину
