Леди Кровавой Луны, или Охота за магическим даром - Анастасия Зинченко
Он… пропадет?..
Нет! Нет-нет-нет!
Я не согласна!
Боль ослепляла, слезы катились из глаз, мешая различать что-либо, поэтому я просто закрыла веки, сосредотачиваясь.
Тьма – отголосок магии, которая находится внутри меня. И метка, что сейчас неимоверно жгла, также является частью магии. Нужно просто принять это. Принять, что через боль я должна сделать выбор. Шагнуть вперед.
Осознание, как яркая вспышка осветившая разум, заставила замереть.
Ведь так и есть. Шили – часть меня!
Найти его?.. Спасти?..
Сперва я думала, что мне придется бродить среди растений, выискивая неприметного котенка, затерявшегося в очередном повороте. Но нет. Он говорил о другом. Совсем другом!
Страшилище все эти годы забирал у меня боль. Впитывал их в себя. Не позволяя в полной мере «насладиться» всеми гранями агонии, что были отмерены мне. Поэтому сейчас ажурный браслет, сдавливающий запястье, стирал всякие мысли, сосредотачивая внимание лишь на ощущениях острой и горячей пытки.
Перед исчезновением Шили начал мерцать. В точности так же, как вспышками боли во мне отзывалась метка Бриала.
Я перестала стискивать ноющую руку, присаживаясь на скамейку и выпрямляя спину, хотя хотелось свернуться в клубок.
Я знала, стоит уйти, бросить попытки совладать с собой, обратиться к лекарю, что уймет боль – и я никогда больше не встречу Тьму. Не увижу его милую фигуру, выражающую даже без слов массу эмоций.
Стоит сбежать, и я лишусь всего.
Фамильяр знал, что только мне стоять на перепутье. Бросать его или же пройти через муку… Истинное испытание было не в поисках. А в принятии.
Дыхание, что стало прерывистым, постаралась привести в норму. Нужно успокоиться. Принять эту боль. Пройти через нее. Впитать в себя. Также, как это делала Тьма.
Я сейчас должна была стать Тьмой.
Сакральная истина настоящей причины уединения как нельзя четко встала передо мной.
Каждая дейстисэя должна проходить через собственную боль сама. Добровольно окунаясь в пытку. Воспевая это как высшее благо.
– Я – Тьма.
Шепот, слетевший с покусанных губ, разрезал тишину беседки, отразившись от мягких стен.
– Я принимаю магию.
Очередной глубокий вдох, чтобы отвлечься от конечности, что заставляла мыслить лишь об одном: как бы скорее ее лишиться.
– Я благодарю Бриала за Дар.
Распрямляю пальцы, впившиеся ногтями в ладони. Положила их поверх юбки.
– Благодарю за Помощника.
Слезы все еще льются, однако я отгоняю от себя жалость.
– Я обещаю быть преданной своему фамильяру.
За зажмуренными глазами голубое пламя.
– Шили, я стану тебе верной подругой, – последнее обещание едва слышно. Скорее пытаюсь убедить в этом себя.
Раскрываю глаза, утирая дорожки слез.
Если эта боль – расплата за все года защиты, я принимаю ее.
– Шили…
Протягиваю руку в темноту, словно хочу коснуться кота.
– Шили!
Вскакиваю с места, левой рукой, на которой метка уже начала алеть, едва заметно светясь, прохожусь кругом. В западной стороне кожу словно вскрывают. Иду туда. С каждым шагом чувствуя, что боль становится всеобъемлющей.
Я справлюсь.
Ради него.
Это не моя боль. Это его чувства.
Он проходит через ужасающие испытания, скрывшись с моих глаз. В одиночестве, холоде и темноте.
Но он не один.
Достигаю противоположного конца беседки, вновь закрывая глаза.
– Шили, я рядом.
Я знаю, что он где-то здесь. Я просто его не вижу.
Рука с выжженным на мне узором застывает чуть выше моей головы. Она окунается в приятную прохладу, резко контрастирующую с огненной лавой, раскатывающейся внутри.
Делаю очередную попытку схватить. И дотрагиваюсь до подрагивающих перьев.
Крылья! Это крылья Страшилища!
Протягиваю вторую руку в неизвестность, и тащу к себе сопротивляющуюся Тьму.
Почему он не идет ко мне?
– Ну же, глупыш. Я хочу помочь! Позволь мне.
Очередной рывок… и когда я притягиваю Шили к груди, меня пронизывает такой сильной болью, что я падаю. И все же не выпускаю фамильяра из рук, в защитном жесте накрывая его собственным телом.
Крик срывается с губ вместе со стоном. Поскольку после апогея боль… ушла. Словно ее и не было.
Чувствую, что вся взмокла, по вискам бежит пот, не говоря уже о спине. Когда сниму платье, корсет можно будет выжимать, словно я решила искупаться, упав в фонтан.
– Стефания… – голос Шили дрожит. – Нашла… Не убежала…
Кот только вымолвил это, прижимаясь ко мне… и исчез. Мои руки схватили воздух.
– Шили?.. Шили!
Я… сделала что-то не так?
Почему он пропал?
Я звала его, крутилась по беседке, однако нигде Тьмы не было видно.
И боль от метки прошла. Полностью. Даже не оставив после себя легкого зуда.
Внезапно темнота рассеялась. Лабиринт засиял. Это множество маленьких фонариков включились, начав рассеивать мягкий свет.
Значит, гости уже на подходе.
А я оказалась в одиночестве. Фамильяр и не думал откликаться.
Глава шестая
Как я выходила из лабиринта и кивала удивленным гостям, не помню. Видимо, моя память стирала ненужные моменты, оставляя после себя чистое полотно.
Меня беспокоил Шили. Тьма не отзывалась. Как бы я ни звала. Ни мысленно, ни гласно.
Я постаралась отыскать среди разноцветных юбок фигурку северной красавицы. Но ее нигде не было видно! Зато ко мне спешила виконтесса.
Поравнявшись со мной, она понизила голос.
– Надеюсь, тебе хватило времени? Я сдерживала маман как могла, но постоянно придумывать оправдания, почему ей стоит откладывать фееричное шоу, да и где носит именинницу, у меня не вышло. Прости.
– Все в порядке, Белла. Правда, спасибо тебе!
Подруга придирчиво осмотрела меня, и покачала головой.
– Где твои перчатки? И платье запачкано… – она перевела взор на мою голову и прицокнула. – Никуда не годится. Стефа, пойди в покои, освежись. Шерил поможет тебе с прической.
Я безропотно качнула головой.
Кажется, перчатки я потеряла в лабиринте. Когда шла обратно, заглядывая в каждый укромный уголок, желая увидеть два черных глаза.
А платье… да, я же упала на колени, когда терпеть не было боле мочи.
Однако в зеркале я не ожидала увидеть совершенно растерянную, взлохмаченную и слегка кучерявую от взмокших висков брюнетку. Я сама на себя не походила.
Лицо словно осунулось, скулы стали более острыми, губы напротив, налились красками. Наверняка из-за чрезмерного увлечения их кусать. Не могу ничего с собой поделать, когда нервничаю, прикусываю нежную плоть. Глаза сейчас лихорадочно блестели и практически потеряли свою зелень, став темнее.
Я набрала полные пригоршни ледяной воды, опрокидывая ее на щеки.
Если смоются румяна, это к лучшему. Мне почему-то стало не до пустой красоты. И все же соответствовать обществу придется. Иначе леди Тиана проест всю плешь относительно нашего
