Развод по принуждению. Попаданка в (не)счастье - Наталия Журавликова
– Я уже заждался тебя, Луиза, – сказал он, улыбнувшись одними лишь губами. Глаза его метали стрелы. Рука сжимала салфетку, комкая ее так что, она казалась снежком.
– Прошу извинить, замешкалась, – кротко ответила я, присев в реверансе. Бегония с удивлением на меня посмотрела, а затем кивнула и ушла восвояси.
– Сегодня у нас морское меню, – объявил подошедший к нашему столу мужчина в белом длинном сюртуке. Его головной убор напоминал привычный мне поварской колпак, но все же не в точности повторял эту земную деталь туалета, поскольку его форма тяготела к треугольной, а не цилиндрической.
– Замечательно, Фабилер, – на этот раз улыбка Бена, обращенная к шеф-повару, была теплой и искренней. Я ощутила легкий укол зависти и ревности.
– Садись, Луиза. Скоротаем время за приятной беседой.
Что-то не очень мне в это верится.
Ужин начался, засуетился расторопный официант, который чуть ли не жонглировал посудой. Еды было не так уж и много, с расчетом на двух персон и без излишней расточительности.
– Это суфле из мякоти морского окуня превосходно, – нахваливал Бенедикт очередное блюдо, будто бы не обращая на меня внимания.
– А мне очень нравятся фаршированные креветки, – вставила я свое слово, чтобы не отставать от муженька.
– Удивительно, раньше ты их не любила! – Бен вперил в меня пристальный взгляд.
Надо же так сразу проколоться!
– Видимо, поэтому их на столе так много? – усмехнулась я. – Чтобы тебя порадовать?
Кажется, он чуть покраснел. Надо же, как мальчишка отомстил. Велел приготовить то, что его жена терпеть не может. Ох, а вдруг у Луизы аллергия на креветок, и я сейчас как раздуюсь! И взлечу под потолок воздушным шариком.
Непроизвольно я схватилась за щеку, проверить, не появилась ли там сыпь. Но кожа была по-прежнему идеально гладкой, и я тихонько порадовалась этому обстоятельству. Возвращенная молодость и преумноженная красота – прекрасный бонус за неудачный развод. А еще муж. Богатый, благородный и элегантный. Только меня ненавидит и, возможно, даже уже убил, просто не понял.
Прислушиваясь к себе, я поняла, что креветки прекрасно устроились внутри и не вызывают никаких нежелательных изменений в организме.
– Какие у тебя планы на завтрашний день, Луиза? – спросил Бен, принимаясь за еще какое-то рыбное желе.
– Я бы желала встретиться со своим душеприказчиком, – серьезно ответила я. Это само собой пришло.
Лорд хмыкнул.
– Душеприказчиком? Не думал, что у тебя есть душа. Иначе ты бы так со мной не поступила.
Он еще и каламбурить изволит.
– По-моему, это ты со мной хотел развестись. А потом передумал неожиданно.
Я пожала плечами и сунула в рот веточку петрушки.
– Неожиданно?
От возмущения Бен закашлялся.
– По спине похлопать? – поинтересовалась я заботливо.
– Змея! – прохрипел Бен. – Ты обольстила меня, заставила поверить в любовь, а потом растоптала все эти чувства!
Мне стало его жалко. Но при этом не оставляло ощущение, что я попала в сериал. Красивые герои, внушительные декорации, драматические диалоги. Ну разве будет так нормальный мужчина говорить? Заставила поверить в любовь, растоптала чувства.
– Не нужно так драматизировать, Бенедикт, – попросила я, – мы все-таки ужинаем, а такие обвинения портят пищеварение.
Мне самой противно было так с ним жестко разговаривать. Но пока я не выяснила все обстоятельства происходящего, расслабляться нельзя. Представляла на его месте Игорька и вообще всех мужчин, что требуют от жен развода, чтобы уйти в свободное плавание, предав семейные идеалы.
– Так зачем ты интересовался моими планами? – напомнила я.
– Мы должны будем время от времени появляться вместе в публичных местах, – сухо ответил лорд. К счастью, он уже прокашлялся и дышал почти ровно, – и завтра у меня игра в бриброк. Я надеюсь, твоя встреча с адвокатом не затянется слишком надолго. Обсудите свои коварные планы, и ты сможешь ко мне присоединиться. Будем изображать супругов, которые пытаются спасти брак.
– Если мы это будем играть, то как впишется встреча с юристом в твою программу?
– Действительно, странно… но может, ты решила пересмотреть свои условия развода. В любом случае пусть Краген прибудет к нам. Оповести его.
– Каким образом? – необдуманно спросила я.
И получила в ответ удивленный взгляд.
– Семейным дроздом-глашатаем, разумеется. Или ты собираешься передать своему лизоблюду секретную информацию?
Дрозд-глашатай. Я вспомнила птичку из зала суда. Вот, значит, какие тут почта, телеграф и интернет. А может, даже и телевидение с радио.
– Нет, этот способ подходит, – поспешно согласилась я.
– Тогда Хенли направит весть твоему сообщнику… прости, адвокату. Пусть он прибудет завтра, скажем, в одиннадцать утра. Устраивает?
Я кивнула.
– Отлично. А вечером нас будут ждать в приличном обществе. Надеюсь, ты выберешь более подходящий наряд, чем к нынешнему ужину, дорогая.
– Ужин закончен? – спросила я, чувствуя, что краснею.
– Ты не останешься на чай? – приподнял брови лорд. – Сегодня весьма интересный десерт.
– О, тоже рыбный? – изобразила я заинтересованность. – Засахаренные морские коньки, например. Или сушеная морская звезда в гречишном меду.
– Фабилер обиделся бы, услышь он тебя, – упрекнул меня Бен.
– Ничего, господин лорд, это и правда весьма остроумно, – послышалось позади.
Я покраснела еще сильнее.
– Прошу меня извинить, – поспешно сказала я и поднялась, – я стараюсь не есть сладкого. Берегу фигуру для свободной жизни! Благодарю, Фабилер, ужин великолепен.
Шеф-повар церемонно поклонился. Кажется, он на меня не злится. Или просто не показывает. Тут вся прислуга будто из романов о британцах.
– Увидимся завтра в пять вечера, – отчеканил Бен, – и будь готова изображать перемирие. Помни, это и в твоих интересах. Пока исход нашего с тобой поединка еще под вопросом.
Итак, что мы имеем?
Я в другом мире. Стала лет на пятнадцать моложе и, кажется, на две жизни стервознее. У меня есть непонятный пока что дар, красивый и обиженный муж, с которым мы должны месяц изображать перемирие. И если ему это зачем-то явно нужно, я обязана выяснить, выгодно ли это мне самой? Или тут тоже есть какая-то дачка, которую он у меня надеется за эти тридцать дней отсудить.
Я поднималась по лестнице, на этот раз неспеша, оглядывая обстановку. Роскошь, но при этом не бьющая по глазам. Элегантно, стильно подобранные вещи, без неуместно рассыпанных горстями алмазов и бриллиантов, золотых подсвечников или аляповатой лепнины. На стенах, над каждым лестничным пролетом висят картины. Портреты, видимо, предков лорда Ренли.
Массивные темные рамы. Трещинки на холсте. Живые глаза на неподвижных неулыбчивых лицах. Здесь принято позировать серьезными? Или, возможно, процесс живописи занимает столько времени, что любая эмоция застывает, потерявшись в напряженности лицевых мышц.
А у одного портрета я встала, как приклеенная. Почему раньше его не заметила?
Счастливая любящая пара. Мужчина улыбается, надо
