Первая красавица двора - Оксана Зиентек
Услышав, что в соседней комнате плачет малыш, Либуше с неожиданной злостью отшвырнула начатое рукоделие и побежала к сыну. - Оставьте нас! – С досадой бросила нянькам, суетящимся вокруг. - У малыша зубки режутся, Ваше Величество, - попробовала оправдаться одна из нянек, но была жестом отослана прочь.
Оставшись одна с сыном, Либуше начала мерно ходить с ним по комнате, негромко напевая. Как ни странно, это занятие не злило, а, наоборот, успокаивало. Здесь все было просто и понятно. Малыш цапнул за край роскошного кружевного воротника и теперь с удовольствием жевал деснами новую игрушку. Его мир был еще прост и понятен: если плохо – надо громче плакать и тогда приходит мама, мама приходит – и все снова становится хорошо.
Успокаивая сына, Либуше успокаивалась и сама. Ну, что же, некому поплакать, так такая она – цена короны. Княгиню-вон тоже мало кто видел в слезах. Даже сама Либуше – только однажды, в день отъезда. А сплетни... Со сплетнями надо что-то делать. - Во-первых, надо выяснить их источник. - Во-вторых, под каким-либо поводом убрать наиболее ярых сплетниц. На время или насовсем, уж как получится. Но если удалить от двора пару-тройку особенно надоедливых, остальные быстро начнут более осмотрительно выбирать объекты для новых сплетен. - В-третьих... Пожалуй, мысль о холостом графе нравилась Либуше все больше и больше. В подлость подруги верить не хотелось, Славка иногда бывала трескучей сорокой, но никогда - воровкой. Но все же... Нехорошо, когда такая красавица томится одиночеством. Ей бы мужа хорошего, чтобы защитил от любых сплетен, ей бы деток...
«... Поместье богатое, подальше от двора» - Подленькая мыслишка заползла, но тут же была изгнана с позором. Негоже королеве уподобляться какой-нибудь провинциальной фру, что побыстрее норовит сбыть с рук хорошенькую горничную. Но, с другой стороны, засиделась Предслава. Либуше попробовала вспомнить, что она знает о графе, но получались какие-то отрывки. Надо будет получше разузнать, но, в любом случае, Генрих с кем-попало не пьет.
Когда Генрих (которому, конечно же, донесли и о плохом настроении молодой королевы, и капризах наследника) заглянул в комнату, Либуше вполне искренне улыбнулась мужу: «Зубки режутся». Генрих, будучи на добрых десять лет старше самого младшего из братьев, понятливо кивнул. Бывает. Даже у королей.
*** Удо и не подозревал, что его встреча с вендской красавицей вызовет такую бурю. Нет, в том, что без внимания двора подобное не остается, это понятно. Но фон Биркхольц искренне надеялся, что к его возвращению одна сплетня уже сменится другой, а то и третьей-четвертой. Собственно, потому он и занялся сперва лошадьми для полка, что при дворе вечно что-то случается. Однако, к своему разочарованию, молодой граф по возвращению обнаружил, что котел сплетен кипит с полной силой.
Во-первых, он сам, похоже, совершил ошибку, выбрав именно этот момент для разговора с отцом. Вместо того, чтобы тихо покопаться в архивах, старый граф развил бурную деятельность при дворе. Достаточно было перекинуться парой слов со старым приятелем Эрвином, чтобы осознать: в этой игре отец его переиграл вчистую, сознательно обрезав все пути для «стратегического отступления на заранее подготовленные позиции». - Ох, отец! – Удо едва удержался, чтобы не схватиться за голову. – Я же просил... - Что, приятель, каково почувствовать себя оленем? – В голосе Эрвина сочувствие смешивалось с ехидством.
Со злости Удо чуть не сказал, что «лучше, чем запасным вариантом», но вовремя прикусил язык. Семейные дела Эрвина – это его семейные дела. Пара неосторожных слов не стоят того, чтобы терять доброго приятеля. Вместо этого молодой граф только попытался отшутиться. - Лучше, чем ожидалось. Как оказалось, пока рога на голове не жмут, вполне можно жить.
Вышло немного неуклюже, но уж как есть. - Ну-ну... – Эрвин только похлопал будущего графа по плечу. – Знаешь, мне в любом случае было бы проще. Но я все же рад, что удалось избежать этой ярмарки. А вот братец, помнится, тот вообще почти год не появлялся в поместье, чтобы не будить несбыточных надежд в окрестных девицах и их мамашах. - Да уж... – Удо передернуло при одном упоминании о том, что ему предстоит. – Знаешь, Эрвин, я не сильно благочестив, но готов денно и нощно молить Творца, чтобы послал мне исключительно сыновей. С ними я, по крайней мере, хоть знаю что делать. - Ну-ну... – Эрвин в ответ только рассмеялся и, извинившись, пошел по своим делам. А Удо остался обдумывать новую тактику с учетом изменившихся условий.
«Итак,» - рассуждал он на ходу, - «Похоже, новость о вакантном месте моей графини несколько затмила промах маленькой вендки. Ну, что же, оно и к лучшему. Девочка явно была чем-то огорчена, кроме приключения с кустом. Ни к чему ей лишние хлопоты. Нам обоим ни к чему». Удо уже почти убедил себя, что все рассчитал правильно (даже если тем самим отвлекающим маневром невольно стал он сам), когда навстречу ему попалось несколько придворных. - О, Биркхольц! – Радостно позвал один из них. Присмотревшись, Удо узнал старого приятеля по Академии. Да уж, когда вам повезло вырости при дворе, это, одновременно, проклятие и благословение. В любом ведомстве, в любом уголке двора хоть какой-то знакомый да найдется. Приветливо махнув рукой, молодой граф подошел к компании. - Приветствую, господа. – Он кивнул паре знакомцев, ожидая, пока ему представят остальных. Или его представят, как уж повезет.
Как оказалось, двум незнакомцам пришлось представляться первыми. Один из них оказался простым рыцарем, дальним родственником знакомого. Тот служил в ведомстве принца Рихарда и, похоже, собирался воспользоваться служебным положением, чтобы дать начальству возможность напрямую узнать о видах на урожаи в Приграничье.
Второго представлял Урз, тот самый приятель-академик. Им оказался наследник какого-то барона из глубинки. Судя по виду, то ли не очень богатого, то ли прижимистого, не считающего нужным тратиться на показную мишуру. Во всяком случае, одет наследник был броско и недорого. Повидавший на службе всякого Удо для себя охарактеризовал как «кич», но решил не судить строго. Мальчишка был едва ли намного старше покойного братца и, похоже, так же избалован. Будем считать, - решил Удо, - деточка просто впервые вырвалась на волю из родимой глуши. Пооботрется – поумнеет (или нет). - Приветствую, Удо! – Урз, похоже, искренне радовался встрече. – Ты уже слышал новость?
