Легенды рябинового леса - Оливия Вильденштейн

— Постарайся навестить меня в Аризоне, хорошо?

Я кивнула, когда она притянула меня к себе для ещё одного объятия. От неё пахло цветами анжелики и нагретой солнцем малиной — любимое сочетание варенья бабушки Вони. Айлен поцеловала меня в последний раз, а затем повернулась к оживлённому терминалу и вошла внутрь. Я уже собиралась вернуться в свою машину, когда моё внимание привлекло свечение нечеловеческой кожи.

У входа в аэропорт стоял фейри. Я никогда его раньше не видела. И это — он — смотрел прямо на меня.

ГЛАВА 7. СТРЕЛЫ

Фейри светился так ярко, что я огляделась вокруг, чтобы посмотреть, заметил ли кто-нибудь. Как они могли этого не видеть? Он был человеческим инферно, собственной звездой. Серебристые волосы были разделены на пробор и аккуратно причёсаны. Я подозревала, что он либо решил жить за пределами Неверры, как Холли — за пределами Бакситогана фейри старели со скоростью человека, внутри они жили в пять раз дольше — или он был действительно стар. Может быть, это Грегор? Было ли Грегору за семьдесят? Был ли у него белый шрам, идущий по всей длине ключицы? Что могло создать такой рваный, похожий на гусеницу шрам? Не нож. Или, если это был нож, у него было тупое лезвие.

Он пошевелился, и мой взгляд метнулся вниз к его ботинкам. Я ожидала, что они будут парить. Чего я не ожидала, так это того, что они будут сделаны из коричневой крокодиловой кожи. Это показалось мне странным нарядом для фейри… Но что я знала о моде фейри? Лили всегда была суперстильной, а Круз и Эйс оба одевались как обычные человеческие парни — хотя и богатые — в одежде, которая сидела так идеально, что могла быть соткана из магии.

Я сделала шаг назад, как будто добавление нескольких дюймов между нами спасло бы меня от возможного нападения. Он не двигался, не приседал, не левитировал… Он не сделал ничего, чтобы заставить меня поверить, что он хотел наброситься на меня. И всё же было что-то странное в том, как он смотрел на меня. Я коснулась ключицы, желая, чтобы мои пальцы почувствовали холодный металл, но я не надела опаловое ожерелье, которое подарила мне Гвенельда. Что означало, что он, вероятно, мог почувствовать, кем я была… Ну, то, кем я была наполовину.

Я надевала это ожерелье всего несколько раз, потому что мне казалось, что я выбираю чью-то сторону. Сейчас всё обстояло так, что единственным человеком, которому я по-настоящему доверяла, был Каджика. После имён всех остальных стояли большие жирные вопросительные знаки. Гвен? Эйс? Круз? Лили? Стелла?

Позади меня раздался автомобильный гудок. Я подпрыгнула, и моя рука взорвалась обжигающим клеймом в то же время, как моё сердце угрожало сойти с рельсов. Как долго я стояла, наблюдая за фейри? Я посмотрела на машину позади моей, подняла открытую ладонь, чтобы извиниться перед водителем, и отступила к своей машине. Когда я оглянулась в сторону терминала, фейри исчез.

Внезапно напрягшись и дрожа, я села за руль своей машины и вытащила телефон из подстаканника. Моя рука так сильно дрожала, что мне было трудно найти значок контакта на экране. Мне не следовало печатать и водить машину, особенно в людном месте, но мне нужно было позвонить Айлен, нужно было сказать ей, чтобы она не разговаривала с… Что бы я ей точно сказала? Остерегайся старика, одетого в джинсы и ботинки из крокодиловой кожи? Кроме того, на ней было кольцо с опалом. Он не знал бы о потенциале охотника, скрывающемся под её кожей.

Если только он уже не знал, кем были её предки.

Наша семья не была неизвестна фейри, даже несмотря на свое смешанное происхождение. Фейри чувствовали, что мы отличаемся, но они думали, что это потому, что наша магия охотника была разбавлена человеческой кровью. Они не знали, что Тэева, последний охотник, женился на дочери базаш, которая выращивала волшебные розы, сохранявшие тела спящих охотников.

Мой палец завис над именем Айлен. Я всё равно набрала её.

— Просто звоню, чтобы проверить, вовремя ли будет твой рейс, — мой голос звучал раздражённо. Я надеялась, что она не догадается.

— Да. Только что прошла проверки. Они заставили меня всё снять. Клянусь, в следующий раз я буду путешествовать голышом.

Я улыбнулась, и это напрягло мои губы, но также помогло снизить частоту сердечных сокращений. Кстати говоря, ни Эйс, ни Круз так и не появились. Был ли старый фейри моим новым хранителем? Нет. Моя рука засветилась после того, как он появился, не раньше.

Я ехала быстро. Слишком быстро. На то, чтобы вернуться в Роуэн, у меня ушло вдвое меньше времени, чем на то, чтобы добраться до аэропорта. Я поехала прямо на ферму Холли, надеясь, что Каджика будет поблизости. Её серый пикап, на котором ездил Каджика, был припаркован впереди, и в гостиной горел мягкий свет.

Сжимая в руке его новый сотовый телефон и зарядное устройство, я вышла из машины и подошла к входной двери, которая, как я подозревала, была не заперта. Холли никогда не удосуживалась запереть её, и я сомневалась, что Каджика начнёт, так как замки не защищали его врагов.

Как и ожидалось, дверь была открыта.

— Каджика, — позвала я, входя в небольшую прихожую.

Никакого ответа.

— Каджика?

Я вошла в гостиную, залитую перламутровым сиянием горящих поленьев. Он жёг рябиновые дрова?

Позади меня послышались лёгкие шаги. Я резко обернулась. Каджика был мокрым и был одет почти так же мало, как в ту ночь, когда вышел из своей могилы из лепестков роз в набедренной повязке. Сегодня вечером он обернул полотенце вокруг своей точеной талии. Я старалась не смотреть на дорожку тёмных волос, которая исчезала под ним.

Вода капала с его чёрных волос и стекала по мускулистым плечам, вниз по грудным мышцам, вырезанным из гранита. Чёрные завитки были вытатуированы чернилами на его коже — захваченный гассен. Когда фейри вели себя плохо, охотники могли конфисковать их волшебную пыль. Они хранили это в виде татуировок. Когда я уставилась на замысловатые арабески, мне показалось, что я вижу, как они меняются, искрятся.

— Метки движутся?

— Да. Гассен процветает под нашей кожей.

Одна петля перешла от чёрного к антрацитовому, затем к серебристому, а затем обратно к чёрному.

— Как это