Жисе Филип - Перевоплощение
Кот открыл один глаз, затем второй, заметил луч солнца словно ребенок играющий на его шорстке, зевнул и потянулся. Привычного хруста костей не последовало. Но кот не обратил на эти мелочи никакого внимания, так как увлекся непонятными ощущениями, возникшими в груди после пробуждения. Странная легкость появилась в теле, как будто тело стало меньше весить. А еще удивительная гибкость. Так приятно было прогибать спину. Раньше все было иначе, по-другому.
- Ну да ладно. Все это пустяки, - пронеслось в кошачьей голове. - Надо вставать, но я бы поспал еще немного, часик, а лучше два.
Кот лег на спину и раскинул лапы в стороны.
- Балдеж, - подумал он. - Суббота. Выходной день. Хорошо было бы, если бы всегда была суббота. Никто тебе мозги..., - поток мыслей замер, когда взгляд пробежался по потолку, на мгновение задержался на голубой люстре с тремя плафонами, переместился повинуясь движению головы к стене и остановился на молочных обоях.
Кот перевернулся на бок, ни на секунду не отводя взгляда от стены, поднялся на ноги и замер словно статуя.
- А что я делаю в спальне? - метеором пронеслась в голове мысль.
Кот окинул взглядом комнату.
- Почему оно все такое... такое большое? И что это за корзинка? - кот опустил голову и посмотрел на небольшую красную подушку под лапами.
- Лапы?!!! - сознание кольнуло озарение. - С каких пор у меня лапы?!!! Что за бред?!!! Я что сплю и вижу дурной сон?!!!
Поток мыслей водопадом обрушился на животное. Взгляд снова упал на лапы, пробежался по лохматому брюшку и застыл на длинном пушистом хвосте. Ведомый непонятным импульсом кот бросился к трюмо, подпиравшему стену напротив кровати. В голове возник вакуум, мысли исчезли, оставив после себя лишь смятение и страх. В мгновение ока кот оказался на стуле рядом с трюмо, перепрыгнул на столик и замер перед зеркалом. Спина выгнулась, лапы выпрямились, хвост поднялся трубой и тихое шипение наполнило комнату, когда кот увидел свое изображение в зеркале, изображение кота породы скоттиш-фолд тигрового окраса.
Минута бежала за минутой, а кот все также стоял и смотрел на свое изображение в зеркале. Холодок неприятно дергал за выгнутую спину, сердце гулко стучало в груди. Наконец кот закрыл глаза. Выждав некоторое время, он открыл их вновь. Нет. Ничего не изменилось. Из зеркала на него все также испуганными глазами смотрел скоттиш-фолд.
- Тайги, - пугливой мышью в сознание скользнула мысль. - Это Тайги... тело Тайги... но сознание... сознание мое... мое... Д...д...д.... Но это же невозможно! Невозможно!!!
Глаза кота готовы были выскочить из орбит, рот открылся, чтобы исторгнуть крик и... и закрылся, как только комната наполнилось кошачьим визгом.
- Я кот!!! Нет!!! Этого не может быть!!! Я сплю!!! Я СПЛЮ!!!
Дэниел, - а ведь это был именно он, точнее его сознание в кошачьем теле, - тряхнул кошачьей головой, будто пытаясь сбросить наваждение. Но наваждение и не думало проходить. Оно как будто издевалось над ним, тревожа и без того испуганное сознание.
- Этого не может быть, - Дэниел почувствовал, как увлажняются глаза. - Не может... быть.
Дверь в спальню открылась и на пороге возникли Мэри и Эван Макмиланы, привлеченные кошачьим воплем.
- Тайги, малыш, что с тобой? - спросила Мери, направляясь к коту.
- Чего разорался, чертов кот? Собственного изображения в зеркале что ли испугался? Какого черта ты вообще забрался на трюмо? - Эван сложил руки на груди и оперся о дверной косяк.
Мэри подошла к коту и протянула руку, чтобы погладить его.
- Все хорошо, малыш. Ты что плачешь? - встревожилась женщина, заметив влагу на глазах кота. - Не бойся, мой хороший, я рядышком и никому не дам тебя в обиду.
- Тьфу ты, - скривился Эван. - Ты бы ему еще сиську дала. От дура. Пойду Дэниела разбужу. Сколько можно спать? Или он забыл, что я ему вчера говорил? Видно пора ему напомнить, кто такой отец. Распоясался, змеенышь.
Эван бросил взгляд на Мэри и кота, сплюнул, развернулся и покинул спальню. Мэри же коснулась стоящих торчком волоском на спине кота и сказала:
- Я радышком, Тайги. Рядышком.
- Мама? - Дэниел, поднял голову и посмотрел на мать. - Это я, мама. Дэниел. Мама, мне страшно. Мама!
- Тайги, малыш, все уже хорошо? - Мэри провела рукой по голове кота и улыбнулась.
- Мама, это не Тайги. Это я, Дэниел, - Дэниел открыл рот и из пасти послышалось мяуканье.
- Ну чего ты, мой хороший? - Мэри заглянула коту в глаза. Легкая полуулыбка играла на ее губах. - Почему ты плачешь? - Мэри осторожно вытерла ладонью слезы с глаз кота. - Что с тобой, Тайги? Скажи мне.
- А я что делаю, тупая твоя башка, - приглаженная шерсть на спине кота взвилась вверх, из пасти вырвалось шипение и сердитое мяуканье. - Я не Тайги! Я Дэниел! И перестань меня гладить! Я ненавижу это! - передняя лапа кота молниеносно поднялась, острые когти, словно лезвие автоматического ножа, выскользнули из пазух на лапе и полоснули по руке Мэри.
Мэри вскрикнула и одернула руку. Капельки крови появились на правой руке между большим и указательным пальцем.
- Тайги! - воскликнула женщина, пораженная случившимся. Впервые за все время пребывания в их семье кот поцарапал ее.
- Будешь знать, - Дэниел спрыгнул на пол и забрался под кровать.
- Невероятно, - прошептала Мэри, направляясь к выходу из комнаты. - Бес в него что ли вселился?
Внезапно ее ушей достигло чертыхание мужа и сильный стук в дверь. Звук несся со стороны комнаты Дэниела. Влекомая плохим предчувствием Мэри побежала на звук. Вслед за ней, ведомый любопытством, мягко ступая по паркетному полу, направился и Дэниел.
- Эван? - Мэри подбежала к мужу.
Тот стоял у двери, ведущей в комнату Дэниела, и стучал по ней кулаком.
- Ты откроешь эту чертову дверь или я, ей богу, вышибу ее, - Эван размахнулся и всадил кулак в дверь. Стеклянные вставки в двери задрожали и зазвенели, жалуясь на судьбу.
- Эван, что... что случилось? - голос Мэри дрогнул.
- Этот идиот опять закрыл дверь на задвижку. Но это еще цветочки. Хуже то, что он ни в какую не хочет открывать дверь.
- Но почему? - Мэри захлопала ресницами.
- Мать твою! А я почем знаю?! - заорал Эван. - Только дразнит сволоч этакая! Родного отца, да дразнит. Слышишь, слышишь, - Эван кивнул жене на дверь.
В возникшей тишине Мэри отчетливо услышала мяуканье. Нет, не настоящее мяуканье, скорее пародию на него. Уж больно голос был человеческим.
