Зачет по тварезнанию (СИ) - Нарватова Светлана "Упсссс"

Она скривилась еще сильнее:

— Уж лучше «Джелайна», — фыркнула она.

Я тоже сморщился. Скептически. А завтра она скажет, что ее опоили, окурили или просто задурили, и всё вернется, как было.

— Да ла-адно! Огнеплюй два раза в один стог не попадает! — насмешливо протянула Лайна, словно прочитав мои мысли. — Я серьезно. Уж лучше по имени, чем так.

— Как скажете, лея… — начал я по привычке, но все же передумал и тихо поправился: — Джелайна.

Как звучало ее имя! Как сладко было его произносить просто так. Не шепотом, забывшись в фантазиях. Не стоном в душе. А просто так. Обращаясь к ней.

— Ну? — вернула она меня к реальности. — Что вы хотели мне сказать?

— Я хотел спросить… — меня снова скрутило смущение, но я всё же собрался с силами: — Джелайна, вы вчера вечером что-то встретили в лесу, или мне показалось?

Вот! У меня получилось! Безо всяких травок и вообще веников!

Преподавательница застыла лицом.

Я только успел подумать про стог, в который огнеплюй действительно дважды не попадает (второй раз некуда уже попадать), но снизу раздался скрип половиц и бодрая дробь выпускаемых бабулькой газов. Мы синхронно фыркнули. Нехорошо, конечно, пожилой человек…

Тем временем дверца в комнату заскрипела, и снизу раздался не менее скрипучий голос бабы Тои:

— Чего, молодежь, не спится?

— Непривычные мы долго спать, — подала голос Джелайна, свешиваясь в люк.

— А и то верно! — скрипуче согласилась баба Тоя. — Кей, ты печку обещал посмотреть. Дымит, зараза!

— Бабулечка, — умоляющим голосом продолжила преподавательница. — Это обязательно, но можно мы сначала по лесу прогуляемся? Вы вчера столько про грибы-ягоды наговорили, у меня прямо руки чешутся.

— Заразу каку-та мне привезли, чё ле? — подозрительно спросила баба Тоя. — Чёйт енто у тебя руки чешутся?

Джелайна поднялась от люка и одними губами, смеясь, проартикулировала: «Аллергия, наверное!» И ткнула взглядом в разбросанные травы.

Но вслух ответила, разумеется, другое:

— Что вы, что вы! Я здорова, как толстогузый жабоморд после сытного обеда. А печку Кейрат починит. Он и крыльцо поправит, как обещал. Вот вернется из леса — и поправит сразу.

Тут она перевела насмешливый взгляд на меня.

— Конечно, бабуль! — снова пообещал я.

Чем сильнее выложусь, тем легче усну. Главное, «веник» попросить не забыть.

— Так чаго ж тянуть? — заскрипела старушка. — В печке можно было бы и кашу поставить томиться.

В последних словах прозвучало что-то мечтательное.

— А мы с утра не завтракаем! — с тонко-мстительными нотками ответила Джелайна. Бабулька, что-то недовольно бормоча под нос, хлопнула входной дверью. — Собирайтесь, Торнсен. Вас куда послали?

— В лес? — предположил я.

— На практику! Вас послали на практику по тварезнанию. Вот туда-то мы с вами и пойдем. С тварями знакомиться, — преувеличенно бодро завершила она. — Вы только хлеб с салом взять не забудьте, — заговорщицким шепотом добавила Джелайна.

Пока она копалась в своем рюкзаке, я незаметно коснулся лба двумя пальцами, отправляя благодарность Дайне. Всё-таки дело сдвинулось с мертвой точки.

13. Лайна. Шли к косорылу на куличики, но промахнулись

Торнсен собрался так быстро, что, казалось, его саблерог под зад подпихивал. Я даже не успела придумать, что с собою взять, кроме счетчика и ножа, а он уже был готов на выход. Я добавила в его небольшой рюкзачок (не в тот, который он пер от телепорта, а в уменьшенную версию) пару приборов и несколько контейнеров под экскременты. А что он такой счастливый? Непорядок. Он прогулы отрабатывает или в увеселительный тур собрался?

Сало, хлеб и сыр (последний меня так обрадовал, что я с трудом сдержала слюну) я на правах старшего, сильного и главного забрала к себе. Мы наполнили фляги водой, и в довершение сборов я приторочила к своему рюкзачку небольшой котелок.

— Вы ж с утра не завтракаете! — возмутилась старушенция, увидев его.

— Это с утра мы не завтракаем, — согласилась я с ней. — Не то что в обед. В обед позавтракать — милое дело.

И пока баба Тоя пыталась найти хоть какую-то логику в сказанном, скрылась в лесу. Привычно бросила маячок на ближайшую сосну и зашагала вглубь. Торнсен не отставал, шел легко и споро. Однако минут через десять в таком темпе окликнул:

— Куда мы несемся, как потерпевшие от плащекрыла?

Я задумалась. И правда, куда? Повернулась к студенту.

— Судя по счетчику остаточной активности, здесь много тварей, — пояснила я. — Вчера я видела косорыла. То есть, относительно недавние следы крупного косорыла.

— А теперь мы идем его искать? — ровно поинтересовался Торнсен.

И от него слабо пахнуло магией. Ни один мускул не дрогнул на его лице, но студент явно перестраивался в режим боевой готовности. Хороший мальчик. Надежный. И мощный маг, что в нашей ситуации немаловажно.

…И красивый.

— Ну, не то чтобы его, — протянула я, отводя взгляд от его рта. Да, крупноватого, но… — Я просто хочу оглядеться.

— Потому и несетесь? — насмешливо поинтересовался Торнсен.

— Нет, просто хочу отойти подальше от избушки.

— Боитесь, что баба Тоя учует сало?

— Не нравится мне «баба Тоя», — буркнула я, но лицо Кейрата резко застыло, превращаясь в маску, и я поспешила пояснить: — Это очень странно: пожилая женщина, одна, без явных источников питания, оторванная от мира — и вокруг множество тварей. Букетики эти странные…

Льдисто-синие глаза Торнсена начали оттаивать.

— Вы считаете, что твари — ее рук дело? — спросил он нейтрально.

Но как-то свысока. Не в смысле роста, там и так всё ясно. А будто я была несмышлёным ребенком. А он — убеленным сединами стариком.

— А у вас есть другое объяснение? — вскинулась я. Может, слишком явно.

Он послушно умолк.

… Оставив послевкусие недосказанности. И чего было начинать, если не собираешься заканчивать?

Я мысленно выдохнула и отвернулась. У меня вообще другая цель. Вокруг шумел подозрительный, как старушка Тоя, лес. В котором где-то прятались коварные твари. Ну, а кто не спрятался — я не виновата, в общем-то. У меня для вас, коварные твари, есть вон какой огромный и сильный Торнсен.

Я быстро оглянулась. Да, огромный и сильный.

Счетчик сегодня тикал меньше. Или мы пошли не туда. Я направила прибор в сторону максимальной следовой активности и жестом показала следовать за мной. И не шуметь. Впрочем, для своих габаритов парень двигался практически бесшумно.

— О, смотрите, Торнсен, — я остановилась возле мощного дерева, у корней которого лежали ветки с подсохшими ветвями. — Здесь была ночевка саблехвостого выпеня. Он устраивает лежбище на земле. Обычно выбирает вывалень, но, видимо, не повезло, поблизости ничего подходящего не оказалось. Видите, он нервничал?

Я сдвинула ногой ветки, показывая характерные прерывистые следы когтей на земле и валежнике. И провела пальцем по поврежденному стволу. В нижней части дерева виднелись ровные порезы на коре.

— Это он лежал и дергал хвостом, — пояснила я. — Вы знаете, что выпень прекрасно лазает по деревьям?

Парень помотал головой.

— Я тоже не знала, — поделилась я. — Это обнаружилось в отчетах о практиках у вас в Академии.

— У нас в Академии, — поправил меня студент.

— Я так и сказала, — я сделала вид, что не заметила намека.

Торнсен промолчал. Недовольно. Хе-хе. Мне почему-то нравилось его дразнить.

— А почему он не вернулся на предыдущую лежку? — задал парень неожиданный вопрос. — Они же способны телепортироваться. Выкопал бы берлогу, и мотался в нее каждую ночь.

— Умный вы какой, — буркнула я. — А он, наверное, неумный. Не додумался до такого гениального решения. Торнсен, достаньте из рюкзака контейнер и возьмите пробу экскрементов.

— Чьих? — он задрал правую бровь, и у меня возникло желание врезать ему по лбу. Встать на цыпочки и врезать.

— Выпеня, Торнсен. Выпеня.