Зачет по тварезнанию (СИ) - Нарватова Светлана "Упсссс"

Но меня таким не прошибешь.

Внизу хлопнула дверь. Бабулька отправилась в баньку.

…И на полчаса мы с Торнсеном совершенно одни.

От неловкости меня спас забурчавший желудок.

— Кейрат, признайтесь, у нас есть что-нибудь поесть?

— Так ведь нельзя на ночь есть, — напомнил осмелевший студент.

— Ничего, у меня желудок крепкий, — отмахнулась я. — И кишечник пока держит, — добавила заговорщицким шепотом.

И мы одновременно прыснули.

Пока запасливый Торнсен выколупывал из своего баула буханку хлеба и шмат пряного сала, я сгоняла вниз за теплым отваром трав, который мы пили за ужином.

Бутербродики умялись на ура.

— Лея Хольм… — обратился ко мне студент, когда я приступила ко второму, и только тут я сообразила, что за весь день он ни разу не обращался ко мне… никак. Ни по имени, ни по фамилии.

— Я не «лея», — легко вырвалось у меня.

— Знаю. Но так положено.

— А давайте положим по-другому, — щедро предложила я. — Меня зовут Джелайна.

— А меня — Кейрат. Друзья зовут меня Кей.

— Друзьям можно, — рассмеялась я. — Но вы не думайте, что я вам так запросто зачет поставлю.

— Хвала Дайне, — пробормотал Торнсен.

— Что? — в очередной раз переспросила я, подозревая, что в глазах студента я по уровню слуха приближаюсь к бабе Тое.

— Говорю: здорово! Такой важный предмет, — не моргнув глазом, стал врать Торнсен. А ведь с виду такой скромняга. — Очень важный. Нельзя за него просто так зачет ставить. Нужно с меня всё тщательно стребовать. Чтобы все практики отработал… Контрольные, да. Контрольные чтобы я обязательно на положительные оценки написал. И еще исследовательский проект. Ну, за пропуски.

— Звучит устрашающе, — призналась я. — Я уже за себя испугалась.

— А я — нет. Я — готов, — щедро предложил Кей. — Вот прямо сейчас! Давайте прямо с первой темы.

И я начала. Улеглась поудобнее, заложила руки под голову и начала.

С классификации тварей. О том, что каждая тварь характеризуется по нескольким признакам: размеру, уровню урона и агрессивности. Нет двух тварей с одинаковыми характеристиками. А еще у каждой есть своя магическая особенность. Тоже неповторимая.

С происхождения. О том, что никто не знает, откуда берутся твари и как они размножаются. Потому что их невозможно содержать в неволе. Все, все пойманные твари исчезают из клеток, сараев, темниц и казематов. И появляются из воздуха в любом месте. И появляются они обычно там, где проливается кровь, летят файерболы, пылают пожары… Но как их вызвать и как ими управлять, никто не знает.

— Так, скажите мне, пожалуйста, Кейрат… — повернула я голову в сторону студента.

И обнаружила, что он спит. Самым наглым образом, поджав по-детски колени и уложив ладошки под щеку.

Я хотела разозлиться.

Но не смогла. Я зевнула и поняла, что тоже вымоталась за день. Повернулась на бочок и упала в сон.

11. Лайна. Там же, в подозрениях и воспоминаниях

Я проснулась от лучей солнца, бьющих мне прямо в лицо. Разлепила глаза и какое-то время соображала, где нахожусь. Взгляд уперся в распахнутое, как оказалось, на восток окно. Потом наткнулся на Торнсена.

В памяти стало проясняться.

Я в избушке странной старушки, посреди дремучего леса, заселенного тварями, как трухлявый пень — личинками. Вместе со студентом, которого мне навязали, потому что я отказалась поставить ему зачет. По тварезнанию. Вчера я панибратски уплетала с ним бутерброды и хлестала травяной отварчик. Велела называть меня по имени. И даже обещала принять у него все практические и контрольные. И проект еще, — делать мне больше нечего!

И ведь не пили даже. Ничего, крепче отвара.

Студент развалился на спине гигантской пентаграммой, занимая разом полчердака. Большую его половину. Еще каких-то пять сантиметров, и его рука оказалась бы на моем бедре. Зато в этом положении было замечательно видно косую сажень в штанах, вздымающую его ширинку.

В здоровом теле — здоровый… дух.

О чем я думаю! Дайна, о чем я думаю…

Я быстро перевела взгляд в другую сторону. И наткнулась на цветочно-травяный «веник» в дальнем углу чердака. Такие висели во всех четырех. Мою голову посетили смутные подозрения. Я, стараясь не скрипеть старыми досками, дотянулась до ближайшего веничка, почти над моей головой.

Пахнет! Я зарылась носом в подвядшие травы. М-м-м!

Я размотала суровую нитку, за которую букетик был подвешен к малозаметной щепочке-занозе, и рассыпала сено по коленям. О! Да тут у нас реально целый «букет»!

— Торнсен, подъем! — гаркнула я.

Чтобы не осталось сомнений в том, что я имею в виду.

Парень вскочил, ударившись о скат крыши головой, затем, быстро сел на пол, прикрывая «здоровый дух» согнутыми спереди коленками. Еще и рукой их обхватил (второй голову тёр), чтобы не дай Дайна, не протаранить «саженью», хе-хе.

И густо покраснел.

— И что это было? — сурово спросила я, предоставляя парню возможность признаться и раскаяться.

— А что-то было? — неуверенно и почти жалобно поинтересовался Торнсен.

Услышать это от двухметрового громилы, который на Турнире одним мановением руки останавливал пикирующего горбокрыла (в народе именуемого «гробокрылом»), было неожиданно. И даже немного смешно. Но я сдержалась, сохраняя неприступный вид.

— У вас хочу спросить. Как эти травы оказались на чердаке? — я указала на сено перед собой.

— Баба Тоя принесла. Сказала, от насекомых. Чтобы не кусали. И запах приятный.

Тут что скажешь? Боевые маги — не защитники. У них по зельям и ядам даже предмета отдельного нет. Несколько тем в рамках «Первой магической помощи».

— Вот видите, Торнсен… — я подняла тонкий, торчащий, как спица, стебелек с такими же шиловидными листиками, собранными у основания стебля. — Это проломник боровый — известное снотворное. Вот бородатка повислая — прекрасное средство от хандры. Вот пьяноголов веселый. Бодрит, храбрит и даже вызывает галлюцинации. Когда в особо крупных дозах. В общем, букетик пахнет просто… упоительно.

Так что, да, мы вчера не пили. Так, нюхнули немножко…

Торнсен поднял взгляд с трав на меня, и в его глазах мелькнуло… разочарование, обида, может?

— Я пойду, — решительно сказал он и поднялся, на этот раз пригибаясь.

Уже ничто не выдавало небольшую мужскую утреннюю слабость (хотя о чем я: огромную мужскую утреннюю силу!).

— Идите, — разрешила я.

Правда, меня никто не спрашивал. Парень был уже на середине лестницы.

Я посидела какое-то время. Потом легла, окутанная сладким, будоражащим ароматом. С чего это старушенция решила нам головы задурить?

Подозрительная бабулька. Хотя магических эманаций я от нее не замечала.

…Что-то Торнсена долго нет.

И даже топора не слышно…

Я поднялась и подошла к окну. Окно выходило удачно, открывая обзор на всё пространство перед домом. Включая баню с темной сейчас щелью под крышей. Интересно, подглядывал или нет?

Но сейчас мое внимание привлекло другое. На полянке перед домом Торнсен разминался. Сейчас он выполнял комплекс «Страхотварень, крадущийся в ночи». Для своих размеров и веса парень двигался потрясающе легко и грациозно, словно перетекая из одной позы в другую. Рубаху он снял, и сейчас демонстрировал замеченные мною вчера кубики и зубчатые мышцы. И мощную трапециевидную. И ромбовидную, и широчайшую спины. Эх, какой шикарный экспонат без дела пропадает. Мне бы его в качестве наглядного пособия на занятия…

Через перекат по умятой травке парень перетек в защитную стойку, прикрываясь согнутой в локте рукой. Из этого положения выбрасывают магический щит.

Я придвинула кривоногий табурет, который старушенция выделила нам от щедрот, и села любоваться.

…Мне вспомнился поединок Торнсена на Турнире. Первые два этапа проходят академически. На первом, отборочном, студенты демонстрируют уровень магической силы. На втором — технику выполнения боевых заклинаний на муляжах. Конечно, обставленно всё красочно. Муляжи тварей в полный рост выскакивают из-под земли и бросаются на участников на полосе препятствий. И разлетаются в ошмётки, и зеленая кровь брызжет во все стороны. И если участник турнира не справился, его очень натуралистично «пожирают». То есть сам процесс не показывают. Участника и победившую «тварь» укрывают густым мраком, и только нечеловеческое рычание и чавканье живописуют зрителям происходящее.