Дело леди Евы Гор - Кира Леви
Толпы людей заполнили набережную. Городской глашатай огласил начало навигации на море, и это стало поводом для праздника. В воздухе зазвучала живая музыка, перемешиваясь с радостным смехом, детскими криками и гулом голосов. Моряки и портовые рабочие стояли бок о бок с магами и чиновниками, а дети носились между рядами, украшенными флажками и гирляндами из зелени и лент. Мои гирлянды из хвои понравились всем и теперь если что-то нужно было украсить, то делали нечто подобное.
Я шла в порт в окружении знакомых лиц: Джеральд, уверенный и собранный, Лили, чья осанка сегодня была особенно гордой, Люциан Валентайн и, конечно, герцог Гровенор, чьё присутствие ощущалось даже тогда, когда он молчал. Он шёл рядом, его шаги в такт моим, и я украдкой ловила на себе его взгляд, полный чего-то нового, непривычного, но странно тёплого.
У причала нас уже ждал капитан Мак — высокий, широкоплечий моряк с загорелым лицом и крепкими руками. Его глаза светились радостью и волнением.
— Ваша Светлость, — он с уважением склонил голову, — благодарю за вашу поддержку. В следующий раз остановлюсь только в «Приюте моряка». И порекомендую всем, кого встречу на своём пути.
Я улыбнулась, пожимая ему руку:
— Держите курс домой, капитан. Пусть ветер будет вашим союзником.
Корабль готовился к отплытию. Я видела, как маги поднимались на борт: леди Фокстер в удивительном наряде, эскиз которого я сама нарисовала. Амазонка с облегающими брюками, скрытыми под длинными складками ткани, и высокими сапогами. Смелый выбор, но идеально подходящий для того, чтобы Лили не путалась в юбках на палубе. Легко и практично. Такого фасона королевство Шантри ещё не видело.
Люциан Валентайн стоял рядом, напряжённо сжимая руки за спиной, но в глазах у него было восхищение. Он не отрывал взгляда от Лили, и я уловила, как он дрогнул, поддаваясь вперёд, когда корабль начал медленно отдаляться от пирса.
Маги воздуха легко управлялись с парусами. Их заклинания были невидимы, но результат — очевиден: паруса наполнялись ветром, словно их тянули за невидимые нити, и корабль плавно вышел из гавани, мчась навстречу горизонту. Следом за ним на буксире тянулась небольшая яхта — на ней маги должны были вернуться обратно.
Толпа взорвалась радостными криками и аплодисментами. Казалось, что сам воздух пропитался надеждой и верой, что совсем скоро всё изменится. Люди обнимались, поднимали чаши с горячим глинтвейном, смеялись и делились друг с другом впечатлениями и мечтами, что скоро в порт вернутся наши корабли, застрявшие на чужбине из-за зимы.
Несмотря на зимний день, никто не спешил расходиться — все ждали возвращения магов.
Я не заметила, как мы с герцогом оказались вдали от толпы. Мы шли вдоль пирса, шаг за шагом, наслаждаясь редким мгновением спокойствия. Он молчал, и мне было хорошо в этом молчании. Не нужно было искать темы для разговора, притворяться или подбирать слова.
Мы свернули к пляжу, где волны накатывали на берег, оставляя на песке хрупкую, быстро исчезающую кружевную пену. Морской бриз развевал мой плащ, щекотал волосы, но я чувствовала, как собственная магия греет сильнее, чем солнечные лучи.
Герцог вдруг остановился, глядя на горизонт, где линия моря сливалась с небом.
— Знаете, что там, за Барьером? — его голос прозвучал тихо, но в нём было что-то особенное, словно он говорил не просто о географии.
— Догадываюсь, — ответила я, сдерживая любопытство.
Он повернулся ко мне, его взгляд был серьёзен, но в уголках губ играла тень улыбки.
— Там другие королевства. Те, с которыми когда-то наше королевство вело торговлю. Старые соглашения были разорваны из-за войны, но Его Величество король хочет их возобновить. И он собирается послать туда посла…
Что-то меня в тоне герцога напрягло и я внимательно вгляделась в его лицо.
— …и этот посол — я, — тихо добавил он.
Слова упали тяжелым камнем, сдавливая грудь от накатившей тревоги.
Всё, что я чувствовала последние дни — робкая надежда, тёплый огонь, что разгорался между нами — вдруг оказалось хрупким, как тонкий лёд весной.
— Нет, — прошептала я, беря герцога за руку и чувствуя, как в горле растет колючий ком. — Я попрошу аудиенции у дяди. Вы не должны уезжать!
Он посмотрел на меня, и в его глазах было всё: удивление, нежность, тревога… и то самое чувство, которое не нуждается в словах.
— Ева…
— Я серьёзно, — не отступая, повторила я, сжимая его руку крепче. — Вы не должны уезжать.
Между нами повисла тишина, полная всего, что было не высказанно вслух.
Пальцы герцога чуть дрогнули, крепче обхватив мои. Рэйвен сделал едва заметный шаг вперёд, сокращая расстояние между нами. Его рука осторожно коснулась моего лица, тыльной стороной пальцев проведя по щеке — лёгкое, невесомое прикосновение, от которого по коже пробежала дрожь. Взгляд скользнул по моим губам, прежде чем сделать следующий шаг.
И когда он, наконец, наклонился, чтобы поцеловать меня, мир замер для меня. Ветер утих, шум волн стал далёким эхом. Остались только мы — в этом мгновении, где сердца бились в унисон.
Поцелуй был осторожным, как будто он боялся спугнуть то хрупкое, что возникло между нами. Тёплый, мягкий, затянувшийся так надолго, что дыхания перестало хватать. Он стал последним штрихом, чтобы признать чувства между нами.
Когда он медленно отстранился, его лоб остался чуть склонённым к моему, дыхание смешивалось с моим. Его пальцы всё ещё удерживали мою руку, будто он боялся, что я исчезну, стоит ему отпустить.
— Вам не нужно просить об аудиенции у короля, Ева. Я сам пойду к нему и назову причину, из-за которой я должен остаться, — прошептал он, не отрывая взгляда. — Теперь я уверен во взаимности наших чувств. Позвольте и вас убедить в этом, дорогая, милая, Ева.
От его слов дрожь пробегала по телу.
— Рэйвен… — вырвалось у меня.
Его имя на моих губах будто подтвердило нечто важное. Он улыбнулся так, как будто я подарила ему самый ценный дар.
Словно зачарованная я видела, как медленно мужчина склоняется ко мне снова. И на этот раз поцелуй был другим — не целомудркнным, не осторожным, а уверенным, глубоким, таким, что мир вокруг исчез окончательно. Только
