Когда под ногами хрустит империя - Вера Ковальчук
– Его величество сегодня ночью скончался, – веско произнёс Ардел. – И, полагаю, да – его светлость останется канцлером.
Кира насторожилась. Понятно было, что её собеседник может рассуждать именно так лишь в одном случае: если точно знает, что Меллгрей жив. Никак иначе.
– Вот оно что. Значит, вы в курсе?
– Да, я – в курсе, – холодновато ответил он и бегло покосился на Эдельма. Значит, он извещён и о том, что она посвящена в тайну. Только она одна.
– Видимо, теперь всё будет ещё сложнее.
– Видимо, мадам.
– Что ж… У вас ещё есть ко мне вопросы?
– Только один, мадам – вы вполне понимаете, чем рискуете?
– Мой телохранитель понимает, а если так, то большего не надо.
Ардел скользнул взглядом по Эдельму, который до сих пор не отошёл от стола. Наоборот – слегка нагнулся и слушал уже не в оба уха, а, похоже, впитывал каждый звук всем телом и следил за каждым движением гостя, совершенно этого не скрывая.
– Я не только о примитивной угрозе жизни… Знаете ли, наши женщины стараются так пустить свой ум в ход, чтоб никто о нём не догадался. А вы действуете прямолинейно, как мужчина. Не боитесь? Вы ведь, понимаете ли, будете сильно выделяться. Сильно всех раздражать.
– А мне есть что терять? Я и так должна всех раздражать просто до зубовного скрежета.
– Но в нынешних обстоятельствах – особенно.
– Что ж поделать. Притворяться, как ваши женщины, я при всём желании не сумею. Они этому учатся с детства. Начну притворяться по-своему – всё равно буду выделяться. Пустая трата сил и времени.
– Конечно, это вам решать. И да – это не моё дело… – Кира покачала головой – она невольно заулыбалась, и в какой-то момент собеседник усмехнулся тоже. – Дорого бы я дал, чтоб узнать, о чём вы сейчас думаете.
– Я пытаюсь понять – вы враг или друг?
– Конечно, враг, – рассмеялся он. – Разве здесь у вас есть друзья?
– Да я вот, собственно, собираюсь ими обзаводиться. Пока не знаю, как, но обдумываю.
– Воистину благая цель. А вот скажите – это была ваша идея? Я говорю о торговле с блокированными мирами.
– Моя или кого-то из приближённых герцога – какая разница, если есть результат?
– Согласен. Да и неважно – это лишь моё любопытство.
– Вам бы лучше не со мной, а с людьми герцога поговорить: с консуларом, с камерарием…
– Я перекинулся с ними парой фраз перед тем, как идти к вам. Но о заключённых торговых договорах они мне не рассказали. Не успели, надо полагать… Что ж, благодарю.
– Могу я пригласить вас на ужин, достопочтенный?
– Благодарю, мадам. Но мне нужно возвращаться в ставку. Поэтому вынужден с сожалением отказаться. Моё почтение. – Он поднялся, церемонно поклонился и лишь после этого покинул кабинет.
Эдельм проводил его злым взглядом. Едва дождался, пока за гостем плотно закроется дверь.
– Вы должны немедленно сообщить об этом человеке его светлости.
– Что сообщить? Он – его ближайший помощник.
– Вот именно! И при этом он угрожает его жене.
– Он мне не угрожал.
– А как ещё можно понимать эти вопросы о том, чем вы рискуете! Что за разговоры с герцогиней Ярима и, возможно, будущей императрицей?!
– Ох, господи боже… Да какая угроза. Досужий разговор, не более. К настоящей угрозе эти слова отношения не имеют, иначе зачем бы злоумышленнику предупреждать меня о ней. Тем более такому умному злоумышленнику. Нет, поверь – он говорил только о том, как опасно моё нетипичное поведение. Это было скорее предостережением. В строго сословном, традиционном обществе вроде вашего вообще вредно слишком высовываться из толпы – вызывает сильное желание укоротить. Пригладить.
– Он забрал у вас почти всю охрану. Набрать её снова в прежнем количестве – дело как минимум двух недель! А чтоб всех проверить и допустить во внутренний круг, потребуется месяца два. И это самое меньшее.
– Значит, пока не буду выезжать. – Кира с трудом подавила зевок. – Я полагаюсь на твоё мнение. Если потребуются два месяца, значит, пусть будут два.
– Этот человек повёл себя с вами совершенно недопустимо. – Эдельм клокотал так, словно оскорбили его лично. Но, впрочем, может быть, так оно и было? Что Кира могла знать о тонкостях взаимоотношений телохранителей и их высокородных нанимателей? Пока – ничего, потому и от выводов старалась воздерживаться.
Однако телохранителя поспешила успокоить.
– О, он ещё был корректен, я так считаю. Хорошо держал себя в руках. Что ещё мне скажет супруг, когда вернётся с войны наводить порядок в своих владениях – о-о-о!..
– Почему вы так говорите? – удивлённо спросил Синна. – Уверен, его светлость выскажет вам глубокую благодарность за то, что вы делаете для Ярима.
– А вот я уверена, что первая фраза, которую он мне скажет: «Какого чёрта ты тут натворила?!» Но тешу себя надеждой, что позволит оправдаться.
Эдельм смотрел на неё с таким лицом, словно ждал признания, что всё сказанное – шутка.
– Этого не может быть, мэм.
– Хочешь побиться об заклад? На орхидею.
Он вдруг улыбнулся, и вполне искренне.
– Идёт.
– Вот и посмотрим, кто лучше знает нашего канцлера… Кстати, хотела спросить – почему ты забрал у меня напиток? Почему именно вода? В присутствии гостей не положено пить сладкое?
– Нет, что вы. Таких ограничений нет. Но всё, что вы едите или пьёте, должно тщательно проверяться. Этот стакан неизвестно сколько времени простоял на столе, неизвестно, кто имел к нему доступ. Служанка должна была его убрать и принести новый уже при вас – и при мне – но, видимо, забыла. Я укажу управляющей на этот промах. Я налил вам воды из опечатанного термоса, доступ к которому есть только у меня и вашей личной прислуги. Эта вода точно безопасна.
– Ого! Об этом я и не подумала… Понятно. Можно попросить чая? И хотелось бы что-нибудь съесть. Я, честно говоря, здорово вымоталась. Если можно подать прямо сюда, было бы хорошо.
– Конечно, мэм. – Эдельм лишь на пару
