Наставница для наследника престола - Елена Александровна Романова
Я не могу удержать судорожного вдоха — это удар.
— Я не стану мьесой лорда Блейка, — поспешно отвечаю я. — Если вы так печетесь о законах, лорд Джером, то вы должны помнить, что никто не может заставить меня подписать соглашение силой!
Граф опускает взгляд, его губы дергаются в мрачной, горькой усмешке.
— Ради блага Равендорма, вы обязаны это сделать. Королева благоволит вашему мужу.
— Он мне не муж! — бросаю я.
Блейк хищно опускает голову, глядя на меня исподлобья и уводит дрожащие руки за спину.
Николас отстраненно замечает:
— Нам лучше продолжить позже. Леди устала. Не стоит сразу обрушивать на нее столько всего. Она и так пережила достаточно.
Я ловлю на себе его взгляд и на секунду мне кажется, что в нем мелькает сочувствие.
— Принцесса Элиза хотела увидеть ее, как только она прибудет, — продолжает он. — Милорды, вы доказали свою преданность Равендорму, — говорит он Бейтсу и Бранзу. — Ваша помощь сейчас необходима во дворце. Еще неспокойно. Сторонники короля Кайла могут организовать покушение на принцессу.
Джером соглашается.
— Сначала отведи ее к раненому, Николас, — говорит он.
И Нико в сопровождении стражи ведет меня во дворец. Туда, где расположили раненых. Мне не дают ни переодеться, ни поесть, а ставят перед фактом — я должна вылечить одного из бывших наставников короля.
Им оказывается Эндрю, племянника лорда Джерома.
Он ранен в живот и уже умирает.
— Приступай, — приказывает мне Николас.
— Почему я должна это делать? — спрашиваю я, глядя на постель, в которой лежит измученный юноша.
— Лучше сделай.
Варлос говорит это таким тоном, что я понимаю — другого выхода нет. Подхожу, кладу руки на слабо вздымающуюся грудь Эндрю.
Не хочу смотреть ему в лицо, на взгляд невольно падает на приоткрытые бледные губы и блестящий, умоляющий взгляд впавших глаз.
Жалость колет в самое сердце, но я медлю.
— В чем дело? — торопит Нико.
Я сжимаю пальцы в кулак и смотрю на Варлоса.
— Передай Джерому, что я спасу его племянника только в том случае, если меня не сделают мьесой. Иначе — пусть умирает. Ясно?
— Прости, Неялин, — печально отвечает он. — У тебя нет права требовать. Просто сделай, о чем тебя просят. Слушай меня, хорошо? Сделай это. Будь добра.
— Нет.
— Не нужно упрямиться, ради Первородной, — сощуривает он глаза. — Ты же умная женщина. Тебя заставят. Понимаешь это? Заставят так или иначе. Через боль, шантаж, унижение. Для чего? Это никому не доставит удовольствия.
Я тяжело дышу, глядя в глаза Нико. Поверить не могу — за что он так? Я думала, что понимаю его. Я, черт, ему доверяла.
— Худшего унижения, чем лечь в постель к Блейку сложно придумать, — говорю ему.
И снова в глазах Николаса проскальзывает нечто сочувственно-болезненное.
— Пожалуйста, леди Неялин. Просто вылечите Эндрю.
По моим щекам катятся слезы, и я слышу, как Варлос судорожно втягивает носом воздух и скрежещет зубами. Он отворачивается, ожидая, что я подчинюсь.
Прикладываю ладонь к груди Эндрю. Он почти не дышит. Я блуждаю в потоках энергий, пытаясь отыскать ту, что питает его жизнь. Эта нить очень тонкая. Она почти не пульсирует. Я вливаю в племянника Джерома очень много жизненных сил, и ощущаю тошноту и головокружение.
Ноги подкашиваются.
Николас подхватывает меня на руки.
— Вот и все, Нея, — шепчет он. — Ты все сделала правильно.
События последнего дня лишают меня остатков сил, я просто смотрю в потолок, чувствуя, как горячие слезы заливают мои щеки.
Николас несет меня по коридору, а я пребываю в каком-то чудовищном кошмаре, проваливаясь в него все глубже, испытывая такое отчаяние, что едва могу сделать вдох.
— Где Кайл, Нико? — шепчу.
Стража не отходит от нас ни на шаг. Они открывают какую-то дверь, и Николас вносит меня в комнату, укладывает на постель и бросает одному из гвардейцев:
— Приведите сюда какую-нибудь служанку для леди. Пусть она захватит еды и немного вина, чтобы леди восстановила силы.
В комнате загорается лампа.
Николас ставит ее на стол и бросает другому стражнику:
— Сообщи лорду Джерому, что леди Неялин нужно немного поспать. Пусть передаст это принцессе, — а затем добавляет: — Иди. Я за ней пригляжу.
А когда дверь закрывается, Николас поспешно бросается ко мне.
— Нея, — он касается моего подбородка, разворачивает к себе мое лицо. — Как же я переживал за тебя. Как они тебя поймали? С тобой ведь был этот здоровяк!
Я оглядываю его лицо — без эмоций. Все внутри будто умерло. И единственное, на что я еще способна, это:
— Где Кайл? Скажи, пожалуйста… где он?
— Он жив, Нея. Жив!
— Господи…
Я переворачиваюсь и содрогаюсь от рыданий. Это не радость и не горе, это — облегчение.
— А герцог? Аарон жив? Скажи, что он жив!
Николас опускает ладонь мне на голову, нежно ведет по волосам. Он стоит на коленях у постели и смотрит мне прямо в глаза. И не может ничего сказать.
Я понимаю все разом.
— Как? — глухо раздается мой голос, ставший вдруг чужим.
— Джаред хотел убить Кайла, но Аарон закрыл собой короля. Мне очень жаль, Нея.
Как я могла не почувствовать этого? Почему перстень Аарона, который на ношу на цепочке, молчал? Где та чертова несокрушимая магия, которая должна была беречь Великого герцога?
— Джаред жив? — спрашиваю.
— Нет. Аарон убил его.
Молчу.
Свет лампы слегка дрожит. Я вижу только лицо Николаса, а остальная комната утопает во мраке. Мужские пальцы находят мою ладонь и сжимают ее.
— Неялин, все не так просто. Королева боится Совета. Она взрастила в нем ненависть к герцогу, но теперь и сама опасается эту многоголовую гидру. Она хочет, чтобы тебя передали Блейку. Он не настолько силен и не опасен. И Совет формально поддержал это решение. Но, поверь мне, каждый из этих мужчин хотел бы обладать и тобой, и твоей магией. Ты красива, Нея… так безумно
