Цвет ночи - Алла Грин
Через несколько мгновений молчания, Велес сказал:
— Не нарушит это никакой баланс, Морана.
Он произнёс эти слова, глядя в упор на неё.
— Просто одна человеческая девушка. Обычная девушка. Верни её. Ничего непоправимого не случится.
Они оба играли важные роли в балансе сил мира. Всех миров. Велес — доставлял новые души в явь, а Морана забирала. Они были как две противоположности. Как день и ночь. Как луна и солнце. Но работа обоих, их действия, зависли друг от друга.
Лицо Мораны разгладилось от задумчивости. Она больше не размышляла.
Она готова была сделать это для Яна. Переступить правила, нарушить принципы. Потому что для него это было важно. Она бесконечно шла ему навстречу, и кивнула сейчас.
— Хорошо, — сказала она. — Тьма не заберёт её, хоть она ею и помечена. Я дам ей защиту.
И богиня смерти подалась вперёд.
Но Велес резко ступил перед ней, перегородив дорогу, закрыв своим силуэтом от нас, и упёрся глазами в цмока.
— Ты же понимаешь, что Тьму не обмануть? — вдруг с суровостью в тоне уточнил он. — Что рано или поздно девчонка всё равно умрёт, чтобы ты не использовал — молодильные яблоки, живую или мёртвую воду — через сто лет или сто пятьдесят её не станет. Это временные меры и люди всё равно смертны. И если ты попытаешься что-то изменить, снять чары Мораны — Аву расщепит.
Велес его предостерегал, опасаясь, что Ян мог задумать нечто. Что Ян мог так просто не успокоиться.
— Я понимаю, — медленно, с расстановкой ответил дракон. — Ясно, Велес.
А затем он повернулся ко мне.
— Ты согласна, Ава? — спросил меня Ян, кладя руки снова мне на плечи и заглядывая в глаза, внимательно следя за моей реакцией, удостоверяясь, что мой ответ будет искренним, зная, что он может быть навеян лишь страхом, безумным страхом исчезнуть.
Мне могла быть подарена ещё одна жизнь. В яви.
Прежде, чем я уйду навсегда.
Это было больше, чем самый ценный подарок. Последняя жизнь.
Моё время истекало. У меня не было никакого другого выбора.
— Я согласна, — ответила я.
И я кивнула. Моя судьба решилась в мгновение. Меня расщепляло, но это можно было повернуть вспять. Я останусь жива, навь уже не казалась мне ужасной. Просто это был другой мир. И некоторые тёмные сущности в нём были не так уж и темны.
Велес.
Гай.
Барбара.
Валентина.
Александра.
Константин.
Ян…
И пока в нави жили такие существа, как они, мир мёртвых не казался мне плохим. Своеобразное место, в котором, рядом с ними даже хотелось остаться. Что-то в нём было особенное. Под конец своего путешествия я даже ощущала себя там комфортно, пусть не физически, но морально. А теперь, когда получу новое тело предвестницы — обрету и физический комфорт.
Это был их дом, и теперь он будет моим домом тоже.
Ян протяжно посмотрел на мать.
— Давай, Морана, — сказал он.
Богиня смерти вышагнула из-за внушительной фигуры Велеса и оказалась рядом в короткий миг, а следующий — коснулась ладонью моего лба. Пространство вокруг менялось очень быстро — серый ветреный песок стирал силуэты стоящих рядом Яна, Гай и Велеса, оставляя меня с Мораной наедине. Её губы произносили заклинание, на знакомом, но до сих пор неясном мне праславянском языке. По мере нарастания её стеклянного голоса, голубоватый дым, источаемый моим телом замирал, а затем, возвращался ко мне, точнее в меня — обратно. Морана возвращала на место мою душу.
Повисшие над нашими головами искры стали исчезать. Бледнеть, рассеиваясь по ветру, и уже не находя путь ко мне — я понимала, что часть своей энергии я растеряла безвозвратно. И что-то мне подсказывало, что в ближайшее время буду ощущать себя не очень хорошо, как когда её в мире мёртвых поглощали навки. Я по-прежнему не видела никого, кроме самой себя и богини смерти. А затем и она исчезла. Остался лишь её голос, блуждающий вокруг, разносящийся песчаным усилившимся ветром повсюду.
— Я приду за тобой через много лет, когда ты умрёшь в старости, в своей постели, — сказала на прощание она. — До встречи, Ава.
Серая беспросветная песчаная буря развернулась возле меня, острые крупицы царапали мою несуществующую кожу, попадали в глаза, набивались в нос и рот. Застилали зрение пеленой. В один момент я осознала, что полностью ослепла, потерявшись. И тогда меня резко сорвало с места, я снова пребывала в невесомости, и меня бесконечно, безостановочно несло куда-то в сторону.
Я знала, что это был не конец. Но и не начало. Меня влекло куда-то, что можно было обозначить, как нечто между. Я не умирала. Я рождалась снова, летела в собственное тело, лежащее посреди города, на набережной, израненное в завершающейся битве между драконами и волколаками.
Но и эта остановка будет лишь временной.
Потому что теперь я должна буду в итоге оказаться в ином мире. В мире Яна. Я буду жить в его мире, он навсегда будет для меня домом.
Всё вокруг снова стало чёрным, исчез даже песок, словно я закрыла глаза посреди тёмной комнаты. И вдруг ощутила, что замерла. Резко. Покачнулась и застыла. Зафиксировалась на месте. Тело снова ощутило некое подобие опоры. И возникло медленно распространяющееся по поверхности спины и рукам тепло.
Следом начало проявляться зрение. Вокруг появлялись краски: неясные блики, отрывки блеклого света. И ещё меня звал голос — тот, на который я не могла не откликнуться. Голос Яна. Когда распахнула веки, то увидела тёмно-синее бесконечное полотно. Небо, раскинутое над собой. Настоящее небо яви. Но не ночное, а предрассветное.
16. Рассвет
Я очнулась, лёжа на спине, на руках у Яна. Он протяжно смотрел на меня, внимательно разглядывая лицо. Вглядываясь в каждое моё мельчайшее движение, и продолжал звать, окончательно пробуждая меня от долгого смертельного сна.
Медленно пошевелив руками, ощутив жизнь в собственном теле, я поднесла их к животу и ощупала себя — ткань платья была липкой, залитой моей собственной кровью, но раны не болели. У меня не получалось найти их подушечками своих пальцев. Ран больше не было, как и скорее всего пуль, вонзившихся в меня совсем недавно. Это был щедрый, восхитительный подарок богини смерти.
Мне удаётся приподняться, Ян помогает мне полностью встать на ноги. Рядом с нами всё также стоят Валентина и Александра. Но на глазах Валентины больше нет слёз. Не знаю, поняли ли они
