Тление - Лорел Гамильтон
— Значит, ты согласна, что Питеру стоит убить Кейна?
— Нет, я согласна, что Питер должен защищать свою жизнь, и если это значит грохнуть Кейна первым, то меня все устраивает.
— Даже если это повлечет за собой мою смерть?
Проклятье, он совершенно не упрощает мне жизнь, но это так в его стиле.
— Ашер, ты — мастер-вампир, а значит, ты можешь контролировать зверя своего зова, гиену. Я видела, как ты заставляешь вергиен, которые ненавидят тебя, нападать на людей, к которым они испытывают куда более теплые чувства, чем к тебе. Кейн твой личный зверь, твой moitié bête, твоя звериная половина, так что ты должен контролировать его и не позволять ему напасть на Питера, но ты не станешь — не «не можешь», а «не станешь». Если ты намерен суициднуться руками Кейна, то это твой выбор.
— И ты не будешь скучать по мне?
Я издала нечленораздельный звук — что-то среднее между отчаянием и яростью.
— Проклятье, Ашер, хорош выебываться. Не все в мире вертится вокруг тебя! Я не позволю твоим проблемам с Кейном вбить гвоздь в гроб Питера, все, конец блядской дискуссии. Если Кейн умрет и потащит тебя за собой, я буду оплакивать твою прекрасную задницу, но я больше не позволю тебе убивать или ранить тех, кого я люблю. Никогда!
— Я не знал, что Питер тебе настолько дорог.
— Погоди, ты считаешь, что если я испытываю к кому-то неромантические чувства, то Кейну можно их ранить или убивать?
Судя по его лицу, Ашер был озадачен моими словами. Господи, сегодня я слишком вымотана этим дерьмом. Мой телефон зазвонил — по рингтону я поняла, что это Рудольф Сторр, капитан региональной группы сверхъестественных расследований.
— Ответь на мой вопрос, Ашер, потому что на свадьбе будет куча людей, с которыми я не трахаюсь, и тебе следует уяснить, что если Кейн навредит им, то все равно вынесет себе смертный приговор.
— Тебе звонят по работе, — сказал он.
— Я в курсе. Перезвоню. Ты должен понять, что я только что тебе сказала, иначе Кейн учудит что-нибудь, и кому-то придется его убить, что может убить и тебя, а это разобьет сердце мне и Жан-Клоду, так что Кейну больше ничего с рук не сойдет. Ничего — вообще, совсем. Если он нападет на кого-нибудь, то меньшее, что он получит, это то, что сделал Питер сегодня. На примерке вокруг меня будет куча обычных людей, и Кейн не может набрасываться на них, потому что, если он грохнет кого-нибудь даже случайно, я всажу ему серебряную пулю промеж глаз.
— Он зверь моего зова. Он может пережить это.
Прежде, чем ответить, я медленно посчитала про себя.
— Ашер, ты же не идиот, так что ты намеренно упускаешь суть сказанного.
— Я думал, ты приструнишь его одной пулей, чтобы донести свою точку зрения.
Я покачала головой достаточно сильно, чтобы растревожить свои черные кудри. В этой драке я не могла использовать кулаки.
— Воспитывать Кейна — не моя работа, а твоя, но ты этого не делаешь, а значит, вынуждаешь меня делать мою.
— Ты ликвидируешь его, даже зная, что это может уничтожить меня вместе с ним.
— Если Кейн слетит с катушек и ударит кого-нибудь из моих подружек на свадьбе, или их партнеров, или кого-то из моих родных, или, блять, кого угодно, кто будет на моей свадьбе, кто…
— Анита, ты усложняешь, — оборвал меня Эдуард.
— Если ты можешь объяснить ему лучше, то вперед.
— Независимо от того, чья это будет вина, если Кейн убьет кого-нибудь, мы убьем его. Если ты вмешаешься, то умрешь первым.
Я вылупилась на Эдуарда, но его лицо было непреклонным. Я знала, что он серьезно. Не уверена, что смогу пристрелить Ашера. Выстрелить в Кейна и позволить Ашеру разбираться с этим — да, но наставить дуло между этих прекрасных голубых глаз, направить его в это лицо, которое мы любили… не уверена, что смогу, и, поскольку речь шла об Эдуарде, он должен услышать это от меня.
— Я не уверена, что смогу пристрелить Ашера, так что, если станет жарко, я займусь Кейном, а Ашер будет на тебе.
— Принято, — согласился Эдуард.
— Анита, как ты можешь так бесчувственно рассуждать о моей смерти?
— Мы уже планируем, как убрать Кейна и тебя — теперь ты понимаешь, насколько все серьезно?
— Я понимаю, что ничего для тебя не значу.
Мне вновь захотелось уточнить, не бросил ли он свои таблетки, но мой телефон опять зазвонил. Это был Дольф, и уж если он перезванивает мне так скоро, то это должно быть важно.
— Ашер, если бы ты ничего для меня не значил, я бы убила Кейна еще пару месяцев назад. Мне нужно ответить на звонок, — сказала я и отошла в сторонку. Не то чтобы он не мог слышать, что происходит на другом конце трубки, но я была так зла на него, что не хотела его видеть, пока разбираюсь с делами полиции.
— Привет, Дольф, что стряслось?
— Убийство.
— Какого рода?
— Есть вероятность, что это Солнышко.
Гнев смыло волной страха, а желудок завязался узлом.
— Господи, Дольф, я надеялась, что до нас не дойдет.
— Как и я, но у нас труп в «Мариотте» (международная сеть отелей — прим. переводчика). Служанка заметила дым и включила систему пожаротушения, так что место происшествия более-менее сохранилось, но опознавать жертву придется по зубам.
— Так это недавно обращенный вампир и сохранились его записи у дантиста? — уточнила я.
— Если это тот, кто заказывал номер, то да.
— Он местный? — когда я задала вопрос, мой голос звучал вполне обычно, но желудок не обманешь. Я теперь знала многих местных вампиров, потому что большая часть из них посещала Церковь Вечной Жизни, куда пару раз месяц ходили и мы с Жан-Клодом. В этой церкви мы обвенчаемся. Я начала воспринимать это собрание молящихся, как свое — аналогично у меня было с епископальной церковью, которую я посещала почти каждое воскресенье.
— Нет, если, опять же, это тот, кто заселился в отель.
— Назови имя — может, получится найти вампиров, которые его знают.
— Я не хочу обнародовать имя жертвы до тех
