Снежность Иве, или Господин Метелица - Вера Платонова
Даже не поздоровавшись и не произнеся каких-либо вступительных слов, Метелица тут же указала пальцем на девушку, стоявшую первой.
– Нет! – проскрипела она.
– СЛЕДУЮЩАЯ! – выкрикнул бургомистр.
Рози сделала шаг вперед. От Иве не укрылось, что сестрица задержала дыхание.
Метелица взяла Рози за подбородок и взглянула ей в глаза. Не отвергнув и не одобрив, старуха хмыкнула и произнесла:
– Посмотрим следующих. Что-то мало девиц нынче собралось.
– Следующая! – подозвал бургомистр, Рози в растерянности встала в сторонке.
Так старуха прошла всех девушек, говоря “нет” каждой из них.
Затем она остановила свой взгляд на стоявшей в стороне Иве и громко спросила у нее:
– Ama saata dekoohler do hobta gun?*
– Не хочу, – тихо ответила Иве.
Старуха поджала узкие губы, выражая недовольство ответом, но проворчала:
– Я никого не принуждаю. Ладно, давайте эту! – она показала на Рози и добавила бургомистру. – Первым днем осени лично привези ее к моему дому.
Тот поклонился.
После этого она развернулась, сделала два шага в сторону лавок и растворилась в воздухе, будто ее здесь и не было.
– Как зовут тебя, и на какой улице ты живешь? – спросил он Рози.
Та ответила, раскрасневшись от счастья:
– Розетта Эдегор, переулок Бронников.
“Девица Эдегор, пер. Бронников”, – нацарапал бургомистр на пергаменте.
– Смотри, не подведи, – серьезно сказал он Рози. – Раз уж вызвалась, изволь в назначенное время быть готова. С Метелицей не шутят.
– Я готовее всех! – воскликнула та с жаром.
– Да хранит тебя Селестина, – сказал бургомистр и удалился восвояси, испытывая облегчение, что ежегодная формальность выполнена.
Рози подскочила к сестре, и после того, как они крепко обнялись, затараторила:
– Ууу, видала, какая страшная? А что она у тебя спросила? Это на каком языке? А ты такая в ответ “не хочу”? Ну она так долго думала, у меня сердце так и ухнуло. Думаю, сейчас, как выберет не меня! И все! Не будет у меня золота! А если у меня не получится снег сделать? Хотя, такого не может быть. Представь, выхожу я из ворот, и сразу передник готовлю, а на меня так и сыплются золотые монеты, драгоценные каменья, перстни, ожерелья!
– Ага.
– Ну что, Рози, готова вернуться домой, как смоляное чучелко? – подошел к ним Дигги. – С тебя еще золотой, как договаривались, ииии… – он постучал пальцем по своей щеке.
– На, золотой. И все! – Рози вложила ему в ладонь тяжелую монету, которую Дигги тут же убрал в кармашек.
– Эй, сестра Розетты… – сказал Дигги.
– Её зовут Иве, – подсказала Рози.
– Точно, Иве, все время забываю. Ты же вроде картинки рисовать любишь, да? Говорят, скоро в Бьё приезжает большой художник из Фьорса. Картины свои будет всем показывать за деньги. Может, и тебе поглядеть захочется! Хотя за глупость такую еще деньги платить.
– А что за художник? – оживилась Иве.
– Забыл. Что-то на Дэ.. или на Тэ...
– Гиссарион? – спросила Иве с надеждой в глазах.
– Да, точно он!
– Не может этого быть!
Глава седьмая в которой Иве потратила пять сребрушек, два медячка, и получила аж тридцать золотых
Иве потратила две сребрушки, чтобы добраться до Бьё. Еще один золотой она держала в кармашке за пазухой на обратный путь с небольшим запасом: мало ли что в дороге случится. Рози из кожи вон лезла, чтобы составить сестре компанию и побывать в новом для себя месте. Но оплачивать два места сначала в почтовой телеге до Вильхово, а затем в четырехместной карете до Бьё было слишком большой расточительностью. Да и матушку одну с той поры, как их домик посетили кредиторы отца, надолго они старались не оставлять.
Не успела Иве выйти в центре городка, уж очень похожего своим видом на Мюлль, как в небе разразилось целое светопреставление. Засверкали молнии, сначала вдалеке, а потом будто над головой забухал гром, ветер закрутил пыль на площади серыми вихрями, на макушку упали крупные и еще пока редкие капли.
Иве, бережно удерживая обмотанные ветошью холсты на подрамниках и стараясь уберечь их от влаги, заскочила под козырёк булочной.
Судя по деревянной доске с объявлениями здесь же под козырьком, именно это заведение служило в Бье колыбелью всех новостей. Иве пробежалась глазами по всему написанному и отыскала то, что ее интересовало: “Выставка полотен самого именитого художника столицы Видмана Гиссариона будет проходить в течение недели в здании артефактории. Выразить свое восхищение мэтру можно будет там же в полдень”.
Дверь булочной открылась и на крыльцо вышел местный “Дигги” с намерением оторвать от доски одно из объявлений.
Иве, обычно стеснявшаяся первой заводить разговор, пересилила себя и обратилась к пареньку:
– Не подскажешь, где здесь артефактория?
– Купи булку, скажу, – ответил тот.
– Но мне не нужна булка…
– А я не бесплатный оракул! Та, что подешевле – медячок, – грубо оборвал ее парень.
“Вот бы Рози ему сейчас задала!” – подумала девушка, но бойкой сестры рядом не было. Она купила самую дешевую плюшку и поняла, что не имеет понятия о том, который сейчас час.
– А сколько сейчас времени, скажи, пожалуйста?
Из булочной Иве выбежала с двумя ненужными ей плюшками под проливной дождь – до полудня оставалась пара минут, а сколько художник пробудет на выставке - неизвестно.
В артефакториях продавались зелья и предметы, которые содержали в себе хоть капельку волшебства. Конечно, редкой вещицы вроде шапки-невидимки или камень-древа в обычной лавке не сыщешь, но в целом и простые штуки вроде достань-петли пользовались спросом у зажиточного населения. В небольших городах не было мест, отведенных для художественных выставок, поэтому месту назначения Иве не удивилась.
Она добежала до артефактории, вымокнув до нитки. Там оплатила сребрушку за вход.
Внутри девушка внимательно огляделась, пытаясь при этом хоть как-то привести себя в порядок. Часть полок, предназначенных для размещения магических товаров была освобождена, часть сдвинута вглубь зала. Все освободившееся пространство занимали картины в золоченых рамах, расставленные на напольных подставках. Мимо полотен с задумчивым видом прогуливались хорошо одетые горожане.
Иве зачесала мокрые волосы назад, понимая, что приличнее от этого ее вид не стал, и аккуратно отогнула
