Ткань наших душ - К. М. Моронова
Его белая футболка немного задрана, и от подтянутых мышц мои щеки становятся теплыми. Я отвожу взгляд и провожу пальцами по повязке, которую он мне наложил. Все идеально, как будто он делал это тысячу раз на себе.
Лиам направляется к двери и останавливается, прежде чем повернуть ручку.
— Ты не идешь? Пора обедать.
Качаю головой и жестом показываю на свою сумку и одежду.
— Я не голодна. Я лучше распакую вещи и займусь обустройством.
Не пытаюсь фальшиво улыбнуться, так как, очевидно, он видит это насквозь.
Лиам пожимает плечами и уходит. Как только дверь захлопывается, я делаю глубокий вдох. Мне нужна тишина. Я уже вымоталась, а сейчас только полдень.
Сажусь на край кровати и достаю свой прибор для измерения артериального давления. Он работает на батарейках и настолько мал, что большинство людей даже не поймут, что это такое.
Надеваю его на левую руку, навожу маркер артерии на нужную точку, затягиваю манжету, а затем нажимаю кнопку «Пуск» и жду, пока в манжету нагнетается воздух. Через несколько мгновений она сдувается, и на экране высвечивается 160/120.
Я буквально ходячий сердечный приступ.
Издаю протяжный вздох и сворачиваю аппарат, засовывая его обратно в маленькую сумку, а затем прячу ее в нижний ящик тумбочки. Трудно пытаться держать под контролем состояние своего сердца. Тревога и стресс тоже не помогают.
Лекарства действуют не так хорошо, как должны. Если я слышу, как другой врач говорит: «О нет, но вы так молоды. Это так трагично», и нахмурится от жалости…
Я делаю глубокий вдох и пытаюсь расслабиться. Даже мысли об этом напрягают меня, а сердце все еще колотится от встречи с Лиамом. Провожу рукой по губам, в том месте он меня поцеловал, и вздрагиваю, услышав вибрацию.
Телефон Лиама жужжит на кровати и привлекает мое внимание к его части комнаты. Я не одобряю подглядывание, но он ведет себя ужасно, и Бог знает, что он положил в капельницу прошлой ночью.
Это не обычные обстоятельства. Так что шпионство действительно на повестке дня.
Я сдвигаюсь с кровати и нависаю над его тумбочкой.
Я действительно собираюсь это сделать?
Его телефон снова жужжит, и на экране появляется значок сообщения. Мама. Ну, по крайней мере, он разговаривает со своей матерью. Это больше, чем я могу сказать. Моя мать умерла, а с отцом я не общаюсь, так что он тоже может быть мертв.
Решив перестраховаться, я дотягиваюсь до его ящика и открываю его. Он заполнен медицинскими принадлежностями: скотчем, мазями, марлей и лейкопластырями. Все безукоризненно организовано, словно психопат спланировал все, что ему понадобится для пыток.
За исключением принадлежностей, здесь довольно пусто. Здесь есть зарядное устройство для телефона, «Chapstick» и блокнот.
Я беру блокнот и открываю его. Он не похож на дневник, так как в него вложены все свободные страницы. Обложка черная и потрепанная. Половина записей сделана на другом языке.
Те части, что на английском, — это исследовательские заметки о растениях и насекомых, а другие — рисунки человеческой анатомии и костей.
Это абсолютно бессмысленно, но я убеждена, что это не пустяк.
Это жутко.
Лиам потратил огромное количество времени на сбор загадочной информации о странных вещах.
Это только подтверждает мою теорию о том, что он увлекается оккультизмом.
Запрыгиваю обратно на кровать и роюсь в сумке, пока не нахожу камень оникс. Почему он отдал его мне? Перелистывая страницы его блокнота, замечаю несколько страниц, посвященных камням и символизму. Согласно его записям, оникс — это символ защиты от зла. Своего рода талисман. Неужели он действительно верит в такие вещи?
Провожу большую часть часа, читая его блокнот, и к тому времени, когда дохожу до конца, я еще больше запутываюсь, чем когда начинала.
В блокноте есть статьи о пропавших людях десятилетней давности, черно-белые и странные. В них говорится, что все они выписались из «Святилища Харлоу», прежде чем пропали.
Единственное, что я узнала, закрыв блокнот, это то, что Лиам может быть опасным человеком. Ну, более опасным, чем я уже думала.
Я ложу блокнот обратно в ящик, как и нашла.
Дождь стучит по окну, привлекая мое внимание.
Подойдя к окну, замечаю женщину в голубом платье, танцующую под ливнем. Мое сердце замирает от волшебства, которое она, кажется, чувствует. На ней нет оков мира, которые, как мне кажется, тяготят меня.
Я хочу этой свободы.
Окно легко открывается. Отодвигаю ширму и осторожно перелезаю через раму. Уверена, что по коридору есть легкий путь во двор, но я не хочу тратить время на его поиски. Я хочу испытать то, что чувствует она, — ту невесомость, за которой я так долго гналась.
Мои босые ноги упираются в мокрую траву, и по венам пробегает холодок. Ледяной дождь хлещет по коже, целуя мою плоть.
Подхожу к ней и смотрю, как она танцует, кружась, широко раскинув руки, ткань полностью промокла и обтягивает ее грудь.
— Ты собираешься присоединиться ко мне или просто будешь стоять?
Вздрагиваю и пошатываюсь назад. Я и не подозревала, что она знает о моем присутствии.
— Эм, я просто любовалась тем, какой счастливой ты выглядишь.
Она перестает кружиться и ослепительно улыбается мне. Ее глаза необычайно широкие и безумные. Господи, она так быстро превратилась из величественной в жуткую.
— Я провожу ритуал проклятия дождя!
Зеленые глаза сверкают, а улыбка становится все шире. Делаю шаг назад. Я не знаю, что, черт возьми, делать — я явно неправильно поняла, что она делает.
— О… ладно. Я просто пойду внутрь. Извини, что помешала.
Поворачиваюсь на каблуках и начинаю возвращаться к окну, когда она бежит передо мной и выставляет руки.
— Подожди, я не сумасшедшая. Я просто развлекаюсь. Думаю, тебе тоже стоит присоединиться. Может, это поднимет тебе настроение, как ты и надеялась.
Я на мгновение задумываюсь.
— Как тебя зовут?
Она смеется и бьет себя по лбу.
— О, да, ты, наверное, так странно меня воспринимаешь. Меня зовут Елина. — Она протягивает мне руку, и я неохотно ее пожимаю. — А теперь идем! Мы танцуем, пока буря сильна.
Она берет меня за руку и снова начинает танцевать по кругу, на этот раз со мной.
Светлые волосы Елины полностью промокли и прилипли к голове и шее. Мои розовые волосы тоже начинают прилипать к коже, а дыхание перехватывает от резкого воздуха. Она запрокидывает голову назад, и время замедляется, когда дождь ласкает ее лицо. Ее улыбка становится блаженной, когда
