Не открывайте глаза, профессор! - Лея Болейн
Но что же всё-таки мне делать сейчас?!
В порыве внезапного озарения я пихнула сидящую рядом Аглану. Шептать в ухо я не решилась… да и никто с моего курса не знал, что я теперь могу говорить свободно!
Пришлось писать на бумажке.
«Выйди к профессору за меня!»
«???»
«Тебя нет в списках! Он нас не знает! Скажи, что ты Матильда Вэйд»
«Зачем? Потом правда выяснится и…»
«Тебя не накажут! Ты же знаешь, что я могу только сипеть и хрипеть, а этот Мортенгад вряд ли меня пощадит. Решит, что я жульничаю, а пока объяснишь…»
«Я могу сказать ему, что у тебя проблемы с голосом»
«А он не поверит. По-жа-луй-ста!!!»
«Нет»
«Агла!»
«АГЛАНА!!!!»
«Шэд с тобой, ладно»
— Матильда Вэйд.
Я смотрела, как Аглана спускается к Мортенгейну. Девушка улыбалась, указывала на свой рот, на меня, пожимала плечами и качала головой, строила рожицы однокурсникам, сидящим с преувеличенно сосредоточенными лицами и однокурсницам, поедающим глазами «образчик мужественности» и «великолепный экземпляр». Вот кому надо было выжечь глаза… Я, конечно, не гарпия, но плюнуть тоже могу.
Ох, надо остановиться, надо срочно остановиться в своих мыслях — они принадлежат не мне. Это надуманное влечение, результат чужеродной магии клятых дуплишей, и оно пройдёт совсем скоро, один лунный цикл — такая чепуха по сравнению с жизнью. Если бы ещё только не встречаться с Мортенгейном…
Нельзя сказать, что моя неприязнь к нему после той ужасной ночи в лесу прошла без следа, разумеется, нет, но всё же я стала отчасти понимать его. Омерзительный наглый тип не смог противостоять чувственному мороку — небесная выхухоль его разорви! Я должна ненавидеть этого волчару… а вовсе не этих ни в чём не повинных девушек, которых он обнюхивал!
— Что будем рассказывать? — бойко поинтересовалась Аглана. Наверное, она-то наслаждалась ролью полноценной студентки Храма…
…или жаром тела стоящего за спиной Мортенгейна.
— Что хотите… в рамках сегодняшней темы. Начинайте уже что-нибудь говорить, Матильда, это основной её объект увеличивается в размерах, а время нашего занятия нет!
Моё глупое дурацкое имя, произнесённое его низким вкрадчивым голосом, буквально пригвоздило меня к скамье. Затылку стало ещё жарче. Я опять закусила губу, вспомнив боль и возбуждение, смешанные в равных пропорциях, горячую плоть, скользящую внутри.
— Что ж, действительно. В фазе возбуждения у мужчин наблюдается выпрямление и увеличение объема полового члена — эрекция, — бодро начала подруга. — К ней приводят физические и психологические факторы: эротические мысли, сновидения, вид обнаженного женского тела… — «Издевательство над студентками, бегущий заяц, мокрая листва», — мысленно добавила я. Боги, пусть гарпия сейчас разобьёт окно и влетит в аудиторию! Целая стая гарпий!
Я этого не вынесу.
— Важную роль в поддержании полового возбуждения играют скользящие движения полового члена при коитусе. В результате возбуждения сперма попадает в уретру — процесс начинается с сокращения придатка яичка и семявыносящего протока…
— Прекрасно, Матильда. Чувствуются глубокие познания в теме, — очень даже не «прекрасно». Мучительное состояние возбуждения нарастало, между ног стало горячо и влажно, а во рту, наоборот, пересохло. Соски заострились и предательски упёрлись в ткань платья. Чтобы избавиться от наваждения, я сунула руки в карманы и в одном из них нащупала что-то острое… заточенный огрызок карандаша. Вдавила в ладонь его кончик так, что перехватило дыхание.
— Заключительный этап выброса спермы из мочеиспускательного канала — эякуляция…
— Даже странно, что обладая недурственными знаниями, вы плетётесь в конце рейтинга, Матильда, — интонации Мортенгейна были по-прежнему ровными, а значит, я могла расслабиться… могла ли? Ноздри его породистого носа раздувались, впрочем, возможно у меня уже развилась паранойя с галлюцинациями. Маловероятно, что он мог унюхать мой запах на Аглане. Хотелось бы в это верить. — Или это единственные знания, которыми вы обладаете? Можно ведь и из личного опыта понабраться, а не из учебников…
Я не поверила своим ушам, и, судя по вытянувшимся лицам однокурсников, мне не послышалось: никому другому профессор ещё не хамил подобным возмутительным образом. Сердце немедленно стукнулось о рёбра, а потом предательски провалилось куда-то в пятки: Мортенгейн неожиданно обхватил Аглану со спины, сцапав её ладошки своими.
И тут же выпустил.
Теперь щёки заалели и у моей непрошибаемой соседки.
— Простите, хотел убедиться, что вы не читаете с листа.
Карандаш снова впился в мякоть ладони, отрезвляя, заставляя собраться с мыслями. Какой прекрасный, замечательный карандаш…
— Разумеется, из личного опыта! — звонко отрапортовала Аглана. — В постели я всегда с удовольствием наблюдаю за сокращением семявыносящего протока. Это очень сближает любовников. Иногда даже делаю записи в дневнике, а потом перечитываю.
— Какая вы забавная, Матильда…
— А за руки хватать меня не стоит. Ваши парасимпатические и симпатические волокна могут возбудиться и пополнить мой личный опыт, а вам доставить не самые приятные ощущения, поскольку с учётом вашего плотного расписания придётся терпеть до вечера. А то и вовсе до летних каникул…
— Свободны, адептка, — с королевским достоинством бросил Мортенгейн. — Ивая Соверстен…
— Прости, — шепнула Аглана, усаживаясь рядом. — Но он действительно просто озабоченный хам! Терпеть такое не могу. Думает, раз богатый, раз дуплиш — так всё позволено.
Я кивнула, от души соглашаясь. Будь они прокляты — с их властью, силой, харизмой, а главное — их проклятыми неуправляемыми инстинктами!
— Зато красивый, мерзавец, — неожиданно добавила Аглана. — И пахнет вкусно…
И она туда же — «пахнет»! Я едва удержалась от того, чтобы не заехать кулаком по столу.
Тем не менее, остаток лекции прошёл спокойно — после «меня» Мортенгейн опросил ещё несколько адепток, однако вёл себя сдержанно и никаких неуместных замечаний или жестов себе не позволял. Я старательно делала вид, что конспектирую, одновременно продолжая болезненные эксперименты со спасительным огрызком карандаша. В какой-то момент, не сдержавшись, я ткнула особенно сильно, до капельки крови — и в то же мгновение Мортенгейн вскинул голову, замолчав на полуслове. Я торопливо прижала ладонь ко рту — не мог он учуять меня, даже будучи дуплишем — это уж слишком!
Впрочем, почти сразу же профессор продолжил диктовать. Ещё и тему выбрал такую… провокационную. Выхухоль небесная!
— Во время эякуляции возбуждение парасимпатических и симпатических волокон, иннервирующих половой член, достигает максимума. У мужчин момент эякуляции совпадает с оргазмом…
О, да. Я помнила его оргазм, прочувствовала — от и
