Дрозд и малиновка - Марианна Красовская

Так и порешили. Раненого уложили в постель, я зачем-то осталась сидеть рядом, а Тайхан побежал в кухню за вином.

Мужчина был мне интересен, я смогла это признать. Непонятно, был он ильхонец или иностранец. Судя по безупречности профиля и черным густым волосам, ильхонская кровь в нем точно была. Но глаза были другие, и нос чуть больше, чем по канону красоты, и кожа не такая темная, как у местных жителей. Полукровка? Да, скорее, всего.

Кстати, Мэй сказала, что у него сломаны ребра. Надо бы перетянуть. Пока же чужаку явно не хорошо. На высоком лбу блестят капли пота, на груди остались кровавые разводы, губы побелели, дыхание хриплое. Я нашла на полке чистую тряпку, намочила ее из кувшина для умывания и обтерла лицо незнакомца. Молоденький совсем, лет двадцать пять на вид, может, даже и меньше.

Неуловимым движением чужак вдруг поймал мою руку цепкими пальцами, широко раскрыл золотые глаза и проговорил отчетливо:

— Я Кей. Кейташи.

— Просто Кей? Какого ты рода?

— Просто Кей.

Отпустил мое запястье и затих, а я в растерянности смотрела на руку и нервно кусала губу. Мне было приятно его прикосновение. От него побежали мурашки по спине. Ко мне прикоснулся мужчина, и я это ощутила.

Выходит, я была права. Он не простой человек. В нем есть кровь фэйри. Ужасно, отвратительно. Что теперь с ним делать?

— Я принес вино, теплое, — Тайхан, как всегда, появился совершенно бесшумно. И как обычно, в самый нужный момент. — Давай я его подержу, а ты напоишь.

— Сначала стоит перетянуть ребра.

— Ты права, матушка. Сейчас найду бинты.

Он принялся копаться сначала на полках, потом в куче одежды, сваленной в одном из углов прямо на пол, а затем с радостным вскриком нашел искомое в сундучке под столиком для умывания. У него, как у вечно влипающего в неприятности, всегда были в комнате бинты и крепкое вино для промывания ссадин и царапин. Конечно, его запасы пополнялись подозрительно часто, но пьяным Тая не видел никто, поэтому мы с матушкой Ши молча закрывали на это глаза.

Мне пришлось держать чужака… Кейташи за плечи, пока сын ловко и с явным знанием дела обматывал его торс широкой тканевой лентой. Тот только скрипел зубами, сдерживая стоны боли. Вино выпил залпом, упал на подушку и, кажется, мгновенно уснул.

— Иди, матушка, я присмотрю за твоим мужчиной.

Щеки у меня вспыхнули, я возмущенно поглядела на юношу. Конечно, я отобрала его у Мэй в присутствии Тайхана, но он же не подумал, что все это всерьез?

— Ну и что ты смутилась? Тебе нужен мужчина, я рад, что он сам нашелся, наконец. Разве вы не учите девочек в школе, что замужество — это хорошо и правильно?

— Тай, он гораздо младше меня!

— Какая разница? Ты вечно молода. Ну пусть не вечно, пусть очень долго. Все равно… Он будет стареть, а ты нет. Так что это не причина…

— Тайхан, мы не будем об этом разговаривать! — жестко и холодно одернула я наглого мальчишку. — Никогда. Я ухожу. И его зовут Кейташи. Просто Кейташи, без имени рода.

Кейташи меня волновал. Кто он такой, как оказался в саду, зачем? Опасен ли он? Чужак был без оружия, и то радость. Но я знала точно, что хороший воин может убить соперника голыми руками. Да что там, дедушка Пако, который старее, чем мир, запросто вырубает молодого и сильного Тайхана одним быстрым ударом ноги. И руки тоже может. Так что Кейташи определённо опасен. Кто знает, что у него в голове.

Я, конечно, помнила, что ильхонских воинов учили не только бою, у них был свой кодекс чести. И в нем говорилось, что они не сражаются с женщинами и детьми. А ещё — долг жизни священен. Вот только я знать не знаю, откуда этот молодой человек взялся. А вдруг он просто разбойник какой-то? Конечно, он назвал мне своё имя, как знак того, что доверяет… но его ли это имя?

Встревоженная и злая я пошла за советом к матушке Ши. У неё опыта все же побольше, к тому же она ильхонка, а не какая-то там гюйдо.

— Правильно, что спасли, — выслушав меня, кивнула старушка. — Жизнь человеческая священна. Если небеса дали шанс ее спасти, нельзя бросать человека, даже и разбойника, умирать. И в конюшню поместили — правильно. Пусть Тайхан приглядывает. Пока раненый слаб, ничего не сделает. А потом разберёмся.

Про то, как мы с Мэйгут чужака делили, я благоразумно умолчала. Что касается моей личной жизни, мы никогда не обсуждали.

— Милая моя девочка, — продолжала матушка Ши умиротворенно. — Ты все же не ильхонка и никогда ей не станешь. А мы, те, кто здесь родился, по говору любого местного жителя можем понять, откуда он родом, из какой семьи, какое получил образование. Ну, наверное, и ты своих соотечественников различаешь куда лучше, чем мы?

Я промолчала. Наверное, нет. Ну, по произношению слов могу разве что отличить жителя Северных провинций от южан. Южане говорят быстрее и глотают окончания слов. А северяне куда более медленные и основательные. А остальное… слишком давно я покинула родину.

— Ты поговоришь с ним? С Кейташи?

— Ну конечно. У тебя нет сегодня уроков?

— Нет, завтра.

Я поняла намёк и поспешила удалиться. Матушка явно хотела побыть в одиночестве. А мне не помешало бы, наконец, позавтракать, хотя, кажется, время уже клонилось к обеду. И Таю надо в конюшню отнести каши, он явно не ел ещё. И переодеться, конечно, чтобы девочки не видели директрису вот такой неряшливой: с растрепанной косой и мятой блузкой в пятнах не пойми от чего.

Я давно заметила, что ильхонцы больше доверяют мне, когда я не пытаюсь быть на них похожей. Чужестранка в традиционном ильхонском костюме вызовет презрение и насмешки за спиной. Иностранку в строгой белой блузке и широкой юбке уважают и немного опасаются, она ведь не такая, как местные. Да и мне гораздо удобнее привычные наряды. Поэтому я возвращаюсь в свою комнату и достаю из шкафа свежую рубашку на пуговицах, с рукавом-фонариком и скромным чёрным бантом под воротничком. И юбку тоже надеваю другою, на этой, кажется, пятна от травы. Рыжие непокорные волосы заплетены в тугую