Любовный треугольник - Элла Александровна Савицкая

В ушах шумит, мысли атакуют, и я не понимаю за какую ухватиться. Машинально накрываю горло ладонью, потому что становится еще душнее. Под пальцами разрывается яремная вена…

— Почему он не подошел? — плыву взглядом по Демьяну.

Он пожимает плечами.

— Ответ тебе известен… как никому здесь…

У меня пересыхает во рту и язык прилипает к небу. В горле застревает ком, а глаза застилают слезы…

— Вы следующие, — слышу на фоне, а потом между гостями протискивается Петя.

— Пойдем, — взяв меня за руку, отрывает от подоконника.

Встаю и прохожу мимо побледневшей Мариам.

Моё сердце обливается слезами…

Позади нас выстраиваются гости, мы подходим к открытой нараспашку двери в зал, и включаются первые аккорды музыки.

Петя сжимает мою руку, я опускаю взгляд на наши сплетенные пальцы, а потом поднимаю его и расфокусировано смотрю в улыбающиеся светло-серые глаза.

— Готова?

75 Давид

Откинув голову на подголовник, пытаюсь справиться с агонией.

Отыскиваю в себе способность функционировать, и только потом завожу двигатель и дергаю на себя рычаг переключения передач.

Обхватив подрагивающими пальцами руль, дожидаюсь, пока один из свадебных кортежей проедет мимо, и выезжаю следом за ними.

Громкие сигналы из машин впереди заставляют проходящих мимо прохожих с улыбками оборачиваться и посылать им сердечки, сложенные пальцами.

Смотрю на них сквозь мокрое от снега стекло, а перед глазами Оля…

Её «да», которое она вот-вот произнесет там в ЗАГСЕ пулями врезается в сознание. Сжимаю челюсть, до скрипа стискивая оплетку руля.

Колеса катятся вперед, а магнит, что всегда был настроен только на Олю вдруг начинает причинять мне физическую боль. Будто в аппарате для МРТ, раздирает кожу и пытается прорваться наружу, к источнику его притяжения.

Вдавив ладонь в ребра, пытаюсь его утихомирить.

Я поступаю правильно… Оля бы тоже так сделала… Да, она и сделала уже однажды. Ради меня пошла на то, чтобы отказаться от нас…

«И к чему это привело?» — внезапно из ниоткуда шепчет внутренний голос. «К тому, что вы потеряли уйму времени, сделали несчастными людей вокруг и себя в том числе. Вместо того, чтобы быть вместе выживали, воруя короткие мгновения друг с другом и оба винили себя в том, как всё сложилось»

Трясу головой, отгоняя сбивающие с толку мысли, но мотор уже запустился. Калейдоскоп кадров вихрем закрутился в голове. Наше прошлое, настоящее, будущее…

Изнутри меня поднимается ни с чем не сравнимый по своей силе протест.

Что, если я сейчас совершаю туже ошибку? Отпускаю её… не спросив у неё самой.

Как она шесть лет назад не спросила меня нужна ли мне была её жертва. Просто решила за нас обоих, а я потом ненавидел её за то, что лишила меня себя.

Дьявол…

Пытаюсь услышать голос разума, орущего, что нужно ехать дальше и в очередной раз не причинять Оле боль своим появлением, но сердце оказывается громче. Оно колотится, как обезумевшее, тянет, разрывается.

Что я творю?

Сердечная мышца надрывается в попытке успевать реагировать на выброс адреналина в кровь. Сокращается, выходя на свой максимум.

Разрываемый противоречиями, сам не осознаю, как доехав до перекрестка, резко разворачиваю машину, едва не зацепив задом проезжающие на их законный зеленый, автомобили. Под недовольную сигнальную канонаду, вдавливаю педаль газа на максимум в обратном направлении.

Я должен сказать ей всё как есть. Если она разлюбила, то я хотя бы не буду до конца жизни сожалеть о том, что мог что-то изменить и не сделал этого.

Клянусь, если она выберет его, меня в её жизни больше не будет. Моя любовь — да. Она останется с ней до конца наших дней, а я никогда не напомню о себе.

Но это будет после того, как она сама мне скажет об этом.

Впереди тормозит движение очередной кортеж, перекрывающий подъезд к ЗАГСУ.

— Твою мать!

Бью с размаху по рулю и бросив взгляд на часы, с разгона въезжаю прямо на тротуар, толкаю дверь на улицу и выскакиваю наружу.

Я должен успеть. Обязан, блядь!

Срываюсь с места, отсчитывая уносящиеся секунды. Задержите там их кто-нибудь, остановите чёртово время. Обращаюсь то ли к Богу, то ли к Дьяволу. Я отдам душу любому, кто первый меня услышит.

Задевая плечами идущих по тротуару, лавирую между ними. Легкие горят, снег ослепляет.

Впереди замечаю очередную пару, вышедшую из автомобиля. А потом…

Потом из кучкующейся толпы появляется невеста. Как мираж, воздушное облако… Из-за летящего в глаза снега рассмотреть её не получается, но мой магнит внезапно увеличивается в размерах и рвёт грудину по направлению к ней.

Оля…

Страх, что она всего лишь плод моего больного воображения настолько велик, что земля из-под ног уходит.

Белое легкое облако топчется на месте, разворачивается на сто восемьдесят градусов, а потом замечает меня и замирает. Я резко торможу на расстоянии нескольких метров.

Наши взгляды схлестываются. Ветер треплет её фату, длинные ресницы подрагивают от слепящих снежинок.

Я успел? Или нет?

Меня трясет, по позвоночнику струится электричество, долбя меня снова и снова, пока Оля делает нерешительный шаг по направлению ко мне.

Один, второй… Я шагаю к ней на встречу.

Дрожа, смотрит мне вопросительно в глаза.

Она знает, понимаю я…

Мы как будто зависаем над пропастью оба. Ни людей вокруг, ни счастливых криков толпы, ни взрыва пробок от шампанского.

Есть только она и я…

Машинально опускаю взгляд на её безымянный палец правой руки, и она делает тоже самое, смотря на мою.

На моем давно нет кольца, и на её тоже…пока что нет…

Одновременно застываем друг напротив друга. Сердце, увеличившись в размерах, сдавливает каркас ребер и отчаянно колотится, будто намереваясь сделать так, чтобы Оля услышала его.

Зелень любимых глаз раскурочивает меня. В них столько вопросов, но я не могу сказать ни слова…

Прочти всё в моих глазах, любимая. Ты всегда это умела, как никто.

Подхожу к ней ближе и подрагивающими пальцами осторожно провожу по холодной щеке.

Вздрогнув, она прикрывает веки.

У меня от страха внутренности в узел завязываются. Кажется, если начну говорить, то всё будет не то, поэтому просто говорю, как есть.

— Прости меня… что я здесь сегодня… Я хотел увидеть тебя счастливой и … не мешать… — горло стискивает невидимыми клещами, — Мы ведь всегда с тобой желали друг другу счастья, проблема в