Джинни Раскорлей - Солнечная женщина

Бонни не пришла. Халамбус постоял еще возле картин, вздохнул и вышел из зала. Да, конечно, ее задержало интервью, на которое она собиралась вместе с Даяной. А ему сейчас надо позвонить Ази, узнать, как дочка. На днях ей исполняется пять лет. Эта девочка — его любимица, его маленькая женская копия. Природа будто создала его портрет.

Глава 10

Тянул теплый ветерок, разгоняя жару, и Халамбусу захотелось съездить на океан вместе с Бонни. Вообще, о чем бы он сейчас ни думал, всякий раз он прибавлял мысленно — вместе с Бонни, даже не пытаясь представить себе, что она может и не захотеть. Конечно, она там уже была. Но не с ним… Он улыбнулся, потер щеку, которая покрылась колючей щетиной. Он побреется, вот только увидит, как она возвращается. А если он уйдет со своего наблюдательного пункта, он ее прозевает.

Стук каблучков он услышал, когда стало совсем темно и над стоянкой машин вспыхнули фонари. Разноцветные автомобили засверкали в лучах яркого света. Для иностранца Халамбуса номера американских машин казались смешными — собственные имена написаны на них. Как эти янки тщатся прославиться даже с помощью номеров. Ага, вот едет мистер Смит, а вот мистер Сноу. Как это важно для мистера Гринвида из того оранжевого «шевроле»! Стук каблучков приближался, и он вспомнил, какие длинные молочно-белые ноги у Бонни. Какие теплые и нежные. К сердцу подкатила горячая волна.

— Бонни, — тихо позвал он, когда фигура женщины повернула за угол. Она всегда выходит из такси у парадного входа. Но никто не отозвался. Значит, она появится позже. И он тоном ревнивого мужа скажет ей: «Бонни Плам, где ты пропадала допоздна? Ты скажешь, что задержалась на работе? Знаем мы эту работу в обществе красавцев».

Он засмеялся — что ж, приходится развлекать самого себя, чтобы не умереть в ожидании.

Странное дело, но эта женщина направилась к номеру Бонни и стала ключом открывать ее дверь. Она уже ступила в темный проем двери, когда Халамбус решился спросить:

— Простите, мадам, а вы не знаете, где Бонни?

Девушка отступила из комнаты, но держала дверь открытой. Эта гостиница была не слишком дорогой, так что может случиться всякое.

— Какая Бонни? О ком вы?

— Ну как же Бонни Плам. — Он перегнулся через перила второго этажа. — Подождите, мисс, я спущусь.

Женщина нерешительно остановилась. Акцент — явно иностранец. Она включила свет в номере на всякий случай и ждала.

Она увидела красивого высокого мужчину в летних брюках и дорогих кожаных туфлях, в рубашке с коротким рукавом в узкую полоску. Женщина провела рукой по гладко зачесанным волосам, выпрямила спину, сдвинула носки туфель и слегка прислонилась к косяку.

— Простите, но здесь живет Бонни Плам, журналистка из Вашингтона.

Женщина смотрела на него, на его горящие глаза, и зависть кольнула ее. Жаль, не она Бонни. Он так хорош собой.

— А я не похожа на нее? — Она повела плечами и еще больше выпрямилась, так что грудь ее подалась вперед, и она улыбалась без тени смущения.

— Нет. У нее рыжие волосы, — начал было Халамбус, потом осекся, наблюдая за женщиной. Нахмурился, и черты лица его стали тяжелыми.

— Простите, мадам, но когда вы здесь поселились?

— Сегодня в полдень, — сказала она резко и с силой захлопнула дверь перед его носом.

Халамбус медленно отошел. Бонни уехала, не простившись. Не сочла нужным. Он медленно шел по двору, потом вышел на улицу, туда, где недавно и так давно — вечность назад — гуляли они с Бонни. Мимо него летели машины на большой скорости, обдавая его теплым воздухом. Вдали сияли огни города и огни выставочного зала, где на ночь были заперты его картины. Зачем он поселился здесь, в этой «Холидей Инн», которая по сути своей не гостиница, а мотель? Лучше бы он снял номер рядом с выставкой, в «Омни». Но тогда он с горечью подумал, что мог бы не встретиться с Бонни. А она даже не простилась с ним… Или для этих вольных американок нет ничего настоящего, как их утренние завтраки «сириалз», которые они поглощают с такой страстью, высчитывая, сколько холестерина, жиров и прочего они не съели. Они что — просто заводные куклы? Он распалялся все сильнее, ему было так больно, что он приложил ладонь к левой стороне груди. Озеро сегодня показалось маленьким, дорога вдоль берега — узкой, а лебеди, спящие в своих домиках, самозванцами, потому что символ Флориды — розовые фламинго, а эти тут с чего? Пешеходов не было, только один бродяга, шаркая мимо него со своим скарбом, уложенным в черный пластиковый мешок для мусора, кивнул ему: «Хай!» — приняв его во тьме за своего коллегу по несчастью.

Что же, ему тоже нечего больше делать в Орландо. Пора улетать. Дочка ждет на день рождения заокеанских подарков, очень ждет папочку, как сказала ему жена утром по телефону.

Семейная жизнь Халамбуса складывалась традиционно, как жизнь его отца, деда, прадеда. Они женились на красивых девушках, посватавшись к ним. Свадьба проходила в соответствии с вековыми ритуалами, рождались дети, муж содержал семью, но в сущности оставался свободным. Вот почему он не испытывал угрызений совести или смущения от того, что провел ночь с Бонни. И жена никогда не станет выяснять, как он жил во Флориде. Жена Ази была из богатой семьи, ее отец делал и продавал оливковое масло. Ее приданое еще больше укрепило положение Халамбуса, позволило заняться искусством, которое требовало больших средств. Но теперь была и отдача — его дом в Никосии был богатым домом. Сын подрос, и он отправил его в колледж в Англию учиться математике. Кипр был довольно долго английской колонией, и состоятельные киприоты предпочитали, чтобы их дети получали образование в метрополии.

Что ж, надо уезжать.

Глава 11

Конечно, во всем виновато это чертово флоридское солнце, думала Бонни, мчась на своей машине, красном «фольксвагене», из аэропорта к себе домой, в пригород Вашингтона, в Александрию. Если бы не этот солнечный удар, она никогда не вела бы себя так с этим киприотом. Это же надо — только увидела человека и сразу в постель! Никогда в жизни с ней такого не случалось. Да и зачем ей все это? Если ей захочется, у нее есть куда пойти. Прямо сейчас можно завернуть к Тони. Сегодня выходной, и он занимается своими деревянными чучелами. Она познакомилась с ним у Даяны и Ларри. Тони, приятель Ларри, делает прекрасные изображения птиц, режет их из дерева, раскрашивает и продает. Сам он учился в университете по курсу литературы, но «руки взяли его в руки», как он шутил над собой. Они с Бонни встречались у него дома, прекрасно оборудованного его собственными руками. Никто из них не собирался обременять собой другого. У него были жена и дочь. Теперь они поселились отдельно, но сохраняли дружеские отношения. Нет, сейчас она едет к себе. Надо отдохнуть, отсидеться, успокоиться. И все забыть.