Мой темный Ромео (ЛП) - Шэн Л. Дж.

Если она забеременеет от меня, она может приходить и уходить, когда ей вздумается. Она по-прежнему будет женой одного из самых богатых людей Америки.

Никто не посмеет сказать о ней плохого слова. Уважение, достоинство и хорошая репутация ее семьи останутся нетронутыми.

— Надеюсь, ты скоро залетишь, — Фрэнки хихикнула. — Я очень по тебе скучаю. Не могу дождаться, когда ты вернешься домой.

— Я тоже, Фрэнки. Поверь мне.

Мне не должно было быть и вполовину так плохо, как было, когда я обнаружил Морган, распростертую на моем обеденном столе, съеденную моим отцом. Но все было в тысячу раз хуже.

Это было похоже на то, как если бы Даллас взяла нож, вырезала мои внутренности, а затем скормила их волкам. Уровень предательства был непостижим.

Как иронично, что я думал, что ее неверность проявится в форме Мэдисона Лихт, когда все это время Даллас не жаждала кого-то другого.

Она просто не хотела меня.

Повернувшись, я молнией пронесся по коридору и спустился по лестнице, выбросив дурацкую книгу в случайное мусорное ведро по пути к выходу.

Если она не хотела иметь со мной ничего общего, ей не нужно было говорить об этом дважды.

Я дам ей все необходимое пространство.

И даже больше.

ГЛАВА 59

Ромео

Возможно, поняв, что это настоящий кризис, Зак предложил мне переночевать у него дома в течение праздника.

В канун Рождества я потащился к родителям, в основном потому, что знал, что мой отец жаждет уйти на пенсию.

Должность генерального директора никогда не казалась более доступной. Несмотря на ощущение, что меня миллион раз переехал наш неудачный «Хаммер», я решил послушно завершить начатое и уничтожить «Costa Industries».

Антиклиматическое событие, которым стал рождественский ужин, состояло из стенаний Моники по поводу болезни Даллас – очевидно, она навестила ее ранее в тот день, сообщив о высокой температуре, и старшего, который без аппетита изучал свою еду.

Зак и его родители отдыхали на Плитвицах, что дало мне возможность побыть у него дома в полном одиночестве и поразмыслить над информацией, которую мне прислала свекровь, когда я вернулся с посредственной трапезы.

Наташа Таунсенд

Здравствуй, Ромео. Я хотела держать тебя в курсе, так как твои сотрудники уехали в отпуск. Лихорадка Даллас носит стойкий характер. По словам ее врача, у нее также развилась пневмония. Он прописал ей антибиотики. Мы с Фрэнклин останемся в твоих гостевых комнатах. Планируешь ли ты нанести визит жене в ближайшее время?

Пассивная агрессивность не ускользнула от меня.

Я не мог винить ее.

Я был пропавшим без вести, когда ее дочь – моя жена – заболела пневмонией во время каникул. Образ дерьмового мужа.

Тем не менее, я сомневался, что она оценит ответ, который я держал для нее в черновике.

Ромео Коста

Здравствуйте, миссис Таунсенд. Мои извинения за отсутствие. В настоящее время я занят серьезной задачей иногда напиваться до смерти и устраивать драки в барах, чтобы выпустить свою ярость, поскольку ваша дочь совершенно ясно дала понять, что то, что я считал настоящими отношениями, на самом деле было ее отчаянной попыткой сбежать от меня. Я буду там, как только осознаю, что я для нее не более чем мешок с деньгами и фаллоимитатор, полный спермы.

Растянувшись на минималистичном кожаном диване в гостиной Зака, потягивая дорогой виски, я точно знал одно: я влюблен в Даллас Коста.

Влюбленный в нее, в землю, по которой она ступала, в ее смех, в ее веснушки, в ее одержимость книгами, в ее беспорядок, в ее радость, в ее непримиримую личность.

Я обожал каждую ее частичку.

Я понятия не имел, в какой именно момент Печенька меня заколдовала. Я только знал, что был беспомощно и неуместно влюблен в нее, когда я не хотел этого.

На самом деле, когда я взял ее в жены, одним из ее немногих призывов было то, что я считал абсолютной уверенностью в том, что у меня никогда не возникнет к ней чувств.

Все, что я когда-то находил в ней неуклюжим и неутонченным, в конечном итоге стало моим наркотиком.

Напиток в моей руке превратился в три, которые превратились в пять, а затем еще немного.

Пока Джаред был в отпуске, я оказался в «Убере», шарф «Burberry» трижды обернул мое лицо, чтобы скрыть мою личность.

По неведомой мне причине я выбрал «Costa Industries» в качестве пункта назначения.

В здании не было ни души, кроме команды охраны, поэтому я растянулся на мраморном полу, попивая виски прямо из бутылки.

Я издал безрадостный смешок.

Ты принял за нее пулю.

Ты нарушил для нее правило отсутствия наследников – или, по крайней мере, собирался.

Я бесхребетно принял ее требования, ее недостатки, ее страсти и ее пути.

И все равно она меня не хотела.

Было мало смысла пытаться убедить ее в обратном.

Хуже всего было то, что хотя я ненавидел Даллас за то, что она приобрела мою любовь, я все еще беспокоился о ней. Даже после всего, что она сказала обо мне Фрэнклин, я хотел быть рядом с ней. Держать ее за руку. Склоняться к ней.

Я был неправ.

Я никогда не любил Морган. То, что я чувствовал по отношению к ней, было собственностью и правом.

Это. Вот на что была похожа любовь. Как будто мой орган был в чужой руке, и я не смог бы извлечь его, даже если бы попытался.

Я ненавидел каждое мгновение любви к Печеньке.

Но от этого оно не стало менее верным.

Я протиснулся через вращающиеся двери «Costa Industries», натолкнувшись на трезвого, с каменным лицом олуха. К сожалению, я не был настолько пьян, чтобы у меня начались галлюцинации.

Да, это был Мэдисон Лихт, стоящий передо мной во всей своей красе ростом пять футов семь дюймов.

Или, скорее, скромности.

— Ну ну. Что же мы имеем здесь? — холодный воздух хлестал нас обоих, но, поскольку он был такой же бледный, как растаявший снеговик, только его щеки стали клоунскими. — Проникаешься духом Рождества, выпивая в одиночку?

— Не все могут насладиться зрелищем того, как их компания рассыпается в прах. Кстати, как поживает «Licht Holdings»? — я высунул свой телефон, вызывая «Убер».

Пять чертовых минут.

— Мы восстановимся, — Мэдисон скрежетал коренными зубами. — Мы всегда так делаем.

— Ходят слухи, что вдобавок к твоим растущим проблемам с законом ты провалил больше проверок, чем Пентагон. Если бы ты только знал финансового эксперта с почти десятилетним опытом работы в обороне.

— Я лучше умру, чем приму от тебя помощь.

— Я надеялся на этот вариант, — я швырнул пустую бутылку из-под виски в ближайший мусорный бак. — Давай приступим к твоей безвременной смерти.

— Такой самодовольный, — его ноздри раздулись, когда он ухмыльнулся мне сквозь дымку красной ярости. — Ты думаешь, что ты такой неприкасаемый, не так ли?

Я знал, что он слил мою неудачную демонстрацию в прессу. Что он думал, что сделал что-то еще, кроме того, что вручил мне гигантский завернутый подарок перед Рождеством.

Я рассмеялся. 

— О, меня можно потрогать. Твоя бывшая невеста все время трогает меня. Везде. Она восхитительна. Спасибо за это, кстати.

Мэдисон приблизился, сжимая мой воротник в кулаке, чего он бы никогда не сделал – или ему это не сошло бы с рук – если бы я был трезв.

Его гнилое карповое дыхание хлынуло мне в ноздри. 

— Не забывай, что я знаю твой маленький секрет. Эта Морган раскрыла мне все твои самые глубокие, самые темные страхи, прежде чем она свалила.

— Мои секреты не могут меня убить, — сказал я, впервые поняв, что это правда.

Прошлое было просто прошлым. Как бы невыносимо и больно это ни было.

Он отпустил меня, поднес большой палец к своей шее и провел им поперек, все время глядя мне в глаза.