Глория Эванс - Разговор о любви

Шейн, Энтони, Виолетта, Андрэ и Марго последовали за ними.

Через пару минут все присутствующие в гостиной, даже поглощенные друг другом Курт и Виктория, подтянулись к фортепиано и уставились на главных действующих лиц. На игравшую Габриель, деда, комично изображавшего из себя дирижера, и на Тима с Хеленой, вставших по обе стороны от Габриель в полной готовности запеть.

Зрелище было настолько забавным, что Джоанна, несколько секунд боровшаяся с желанием рассмеяться, все же не выдержала и разразилась хохотом. Вскоре две дюжины человек, присутствующих в гостиной, уже держались за животы, покатываясь со смеху.

К глазам Джоанны подступили слезы, ее бока заныли, ноги ослабли, и она была только рада, когда Тим обхватил ее своими крепкими руками и прижал к груди. Теперь его запах как будто завладел всем ее существом, и, испугавшись этой мысли, она резко замолчала. Ей вдруг показалось, что шум голосов и хохот, наполняющие гостиную, звучат где-то вдалеке, а они с Тимом находятся на острове, отделенном от остального мира. Пораженная этим непривычным ощущением, она медленно подняла голову и взглянула Тиму в глаза.

Он тоже больше не смеялся, а смотрел на нее в такой же растерянности, с таким же чувством. На протяжении нескольких секунд их взгляды были прикованы друг к другу, потом, сильно смутившись, Джоанна отвернулась. Но даже не попыталась высвободиться из его объятий.

В час ночи, когда друзья Райенов и Шанпу, напевшиеся гимнов и вдоволь насмеявшиеся, уже разъехались, Тим тоже засобирался уходить.

Хозяева вышли в холл проводить гостя. Габриель достала из высокого шкафа с зеркальными дверцами его пальто и подала ему.

— Мне у вас очень понравилось, — сказал он, одеваясь.

— А мы безмерно рады, Тим, что ты у нас побывал! — воскликнула Габриель, сложив ладони перед грудью. — Даже не представляешь себе, как мы счастливы за вас с Джоанной.

Джоанна, уставшая талдычить всем и каждому о том, что между ней и Тимом ничего нет, стиснула зубы и не сказала ни слова. Единственное, чего ей сейчас хотелось, так это чтобы Тим поскорее ушел из дома ее родителей и больше никогда не появлялся здесь.

— Она — прелесть, — пробормотал Тим, ласково проводя рукой по голове Джоанны.

— Как мило, — протянула Хелена растроганно. К ней сзади подошел дед и обнял за плечи.

Джоанна поджала губы, отступила в сторону и засунула руки в карманы, всем своим видом демонстрируя, что желает как можно быстрее закончить утомивший ее спектакль. Вообще-то она уже сама не понимала, что происходит и какая роль отведена в этой комедии ей. Поэтому желала остаться наедине с самой собой, чтобы во всем разобраться.

— Кстати, Тим, чем ты планируешь заниматься завтра? — спохватившись, спросил вдруг Андрэ. — Мы с утра всей семьей собираемся у нас и были бы рады, если бы и ты к нам приехал.

У Тима потеплело на душе. После столь весело и насыщенно проведенной рождественской ночи мысли о предстоящих одиноких каникулах повергали его в страшное уныние. От энтузиазма, с которым он к ним готовился, не осталось уже ни капли.

— Нет-нет, — поспешно проговорила Джоанна, не давая ему возможности произнести ни звука. — Тим не может прийти к вам завтра.

— Но почему? — Марго пожала плечами и переглянулась с мужем. — В этом городе у него пока нет друзей, а его отец в Испании, он сам нам об этом рассказал.

— Да, но… — Щеки Джоанны покрылись лихорадочным румянцем. Страх потерять работу, раздражение непониманием родственников и странное влечение к Тиму, разгоревшееся за сегодняшний вечер до угрожающего накала, смешались в ней в сложное, непривычное чувство, и она инстинктивно пыталась защититься от него. — Тим завтра занят.

— Занят? — переспросил ее отец, усмехаясь. — Это в праздник-то?

— Да, в праздник… — пробормотала Джоанна, поворачивая голову к Тиму и безмолвно прося его о помощи.

Тим взглянул на нее вопросительно, думая о том, что если он откажется от приглашения Андрэ и Марго, то умрет со скуки в своей новой квартире над копиями финансовых отчетов «Свитиз», врученными отцом.

Джоанна, видя, что Тим даже не думает выручать ее, вновь взглянула на отца.

— Тим должен доделать те эскизы, над которыми работал сегодня…

— А до окончания каникул эти эскизы подождать не могут? — спросил дед, тряхнув головой. Клеточка колпака, все еще покрывавшего его седую голову, взметнулась вверх.

Джоанна опять посмотрела на Тима, на этот раз с мольбой, но тот лишь криво ухмыльнулся и сложил на груди свои здоровые ручищи.

— Ты его начальница, дочка, значит, должна позволить ему на каникулах отдыхать, как и всем остальным своим подчиненным, — звонко и категорично заключила Габриель. — Тим, я очень надеюсь, что завтра мы вновь тебя увидим.

Тим пробежал по лицам всех людей, собравшихся в холле, и в глазах каждого из них прочел неподдельное желание продолжить с ним знакомство.

Нет, решил он. Я не смогу им отказать. Они расценят это как оскорбление. К тому же мне и самому хочется провести завтрашний день вместе с ними, и я не вижу причин, мешающих мне принять приглашение Андрэ.

Он виновато взглянул на гипнотизирующую его взглядом Джоанну, как будто прося у нее прощения, и широко улыбнулся:

— Спасибо, я с огромным удовольствием проведу с вами завтрашний день.

Дед издал торжествующий вопль, а Андрэ довольно потер руки.

— Вот и замечательно! Сейчас я напишу тебе наш адрес и телефон.

Он подскочил к тумбочке, вырвал из блокнота лист, вывел на нем свои координаты и протянул Тиму.

— Будем ждать тебя с нетерпением!

3

Джоанна пребывала в настолько взвинченном состоянии, что, провожая Тима до машины, даже не накинула на себя шубу. Как только за их спинами захлопнулась парадная дверь, она, еще не успев почувствовать холода, выпалила:

— И что нам теперь делать?

Тим с невозмутимым, как показалось Джоанне, видом стал спускаться по лестнице вниз.

— О чем это ты? — бросил он через плечо.

— Как это — о чем? — захлебываясь морозным воздухом и уже вовсю дрожа, воскликнула Джоанна. — Естественно, о завтрашнем дне! Ты не можешь вот так просто взять и заявиться завтра к Андрэ и Марго!

— Почему? Не понимаю. — Тим остановился у самой калитки и повернул голову.

Джоанна приблизилась к нему, обхватив себя руками и ежась.

— Да что здесь непонятного? Разве ты не видишь, что вся моя родня принимает нас за влюбленную парочку?

Тим беспечно усмехнулся, ничуть не тревожась:

— Ну и пусть. Что в этом плохого? Раздраженная его равнодушием, продрогшая и злая, Джоанна взорвалась.

— А ведь это ты во всем виноват! — гневно воскликнула она, силой своего негодования разогревая окоченевшие от холода челюсти. — Если бы не пялился на меня весь вечер как на какую-нибудь диковинку, то все давно бы поняли, что мы с тобой не более чем сотрудники!