Сьюзен Дай - Нежданное счастье

— Какой чай вы предпочитаете? — спросила она. — Есть цветочный с медом, апельсиновый, ягодный.

Он пожал плечами:

— Любой.

Она выбрала цветочный с медом. Неудивительно, подумал Дэниел. У нее васильковые глаза и такой замечательный медовый запах.

Внезапно ему захотелось стать пчелой.

Он чуть было не рассмеялся из-за этой нелепой мысли, но сохранил спокойствие. Тем более что сама она выглядела предельно серьезно, как будто ожидала, что ужасная новость может оглушить ее в любую минуту.

— Я прошу прощения за то, что… вломился и перепутал всех, — сказал Дэниел, стараясь сгладить неловкость.

Лицо Марии слегка порозовело при его словах. Это придало нежным чертам более яркие краски. Она встретилась с ним взглядом, но ее васильковые глаза были холодны.

— Я надеюсь, вы понимаете нашу реакцию, — сказала она, передавая ему чашку. — Мы немного испугались. — Тут Мария улыбнулась. Это была не простая усмешка, а настоящая широкая улыбка. Все ее лицо засветилось, как солнце, внезапно выглянувшее из-за тучи. — У меня довольно тяжелая бита, — пошутила она.

— Я гораздо больше испугался сковородки, — сказал Дэниел и широко улыбнулся ей в ответ. Было невозможно не улыбнуться.

— Холди на самом деле очень добрая. Вы это поймете, как только узнаете ее получше, — пообещала Мария.

Дэниел кивнул, зная, что вся эта болтовня нужна только для того, чтобы оттянуть разговор о цели его приезда в город. Он должен был перейти к делу независимо от того, приятно это или нет.

— Я понятия не имел, что Паркер сдал дом, — сказал он резко, затем сделал глоток чая и внимательно посмотрел на Марию. Ее беззаботная улыбка исчезла, и он снова подумал, догадывается ли она о его намерениях.

— Не думаю, что он сдавал его раньше, — объяснила Мария. — Но по-моему, с тех пор как он не жил здесь, он не видел для этого особых пре…

— Не жил здесь? — перебил Дэниел. — Он жил в этом доме с момента рождения!

Мария взглянула на него.

— Я знаю, — согласилась она. — Он был очень привязан к этому дому. Но после смерти Эммы ему стало тяжело находиться здесь одному. — Жена Паркера умерла всего за год до приезда Марии в Грэнбери.

Брови Дэниела сдвинулись.

— Где же Паркер жил?

— В небольшой квартирке над антикварным магазином. Он не мог вынести жизни в доме без Эммы.

Дэниел удивленно хмыкнул. Он был на похоронах Эммы, но с тех пор почти не разговаривал с Паркером.

— Я этого не знал, — сказал он тихо.

— А вы спрашивали? — мягко поинтересовалась Мария.

Дэниел не хотел отвечать. Он чувствовал себя мерзавцем.

— Мы не были близки, — объяснил он извиняющимся тоном. Он мог сосчитать по пальцам одной руки моменты, когда они с Паркером разговаривали один на один. Они и встречались-то в редких случаях.

— В общем-то это меня не касается, — сказала Мария. — Я просто хотела объяснить, как здесь обстояли дела. — Она взглянула ему прямо в глаза: — Что вы собираетесь сделать с домом?

Ее слова звучали тревожно. Мария как будто боялась его ответа. В глубине ее синих глаз затаился страх. Ему даже отчасти понравилось, что она прямо задала ему вопрос.

Неразумно давать ей беспочвенную надежду, решил Дэниел.

— Я приехал сюда в небольшой отпуск, — начал он медленно, — чтобы изучить местный рынок недвижимости и узнать, в каком состоянии находится дом. — Помолчал и добавил: — Я собираюсь выставить его на продажу.

Вот так, подумал Дэниел. Вот и все. Теперь она должна искать новый дом.

Мария закусила нижнюю губу. Тревога заострила ее черты. Чувство вины Дэниела снова ожило.

Это просто дом, напомнил он себе. Черт возьми, он мог бы даже попытаться помочь ей найти другое жилье, если у нее возникнут проблемы.

— А магазин? — спросила она. В голосе ее была неуверенность.

Слишком сильная неуверенность.

Дэниел прищурился:

— Антикварный магазин? Конечно, я его тоже продам. — Он не слишком много размышлял об этом. Он был в магазине Паркера всего раз или два. «Магазин Уэстбрука» представлял собой пыльное, тесное помещение в центре города, набитое треснувшими тарелками и сломанной мебелью — ничего, кроме бесценного хлама. По словам адвоката Паркера, все последние годы магазин почти не приносил прибыль. Паркер был просто сентиментально ему предан, так же как и дому.

Дэниел смотрел на вещи иначе. Он рассматривал собственность только с точки зрения возможной выгоды. И он был слишком занят процветающим «Техас интерьерз» в Далласе, чтобы отвлекаться на антикварный магазин и старый дом.

— Значит, вы уже все решили, — тихо сказала Мария.

Тревога в ее глазах сменилась болью.

Внезапно его осенило. Адвокат говорил что-то о том, что Паркер в прошлом году нанял нового управляющего…

Дэниел почувствовал себя круглым идиотом.

Марии даже не нужно было ничего говорить. Он знал. Его планы не только лишат ее жилья. Она потеряет и работу тоже!

Фарфоровая чашка Марии дребезжала на блюдце, когда она ставила ее на мраморный кофейный столик. Дэниел воплотил в реальность самый страшный ее кошмар.

— Вы не можете продать «Уэстбрук» сейчас! — Эти слова вырвались у Марии помимо ее воли. Она попыталась взять себя в руки. — Извините, я не хотела кричать.

Дэниел ничего не ответил, просто пристально смотрел на нее, будто ждал продолжения.

— Вы… просто огорошили меня этим известием, — смущенно объяснила Мария, сожалея о своей вспышке.

— Вы ведь и есть тот самый управляющий, который занимался магазином вместо Паркера весь этот год? — спросил он.

— Да, это я, — подтвердила Мария, еще не зная, хорошо или плохо для нее, что он воспринимает все так легко и непринужденно. Кажется, он нисколько не удивился, узнав, что она и есть управляющий.

Она вспомнила, как спокойно он смотрел на Холди, занесшую над его головой сковороду, и на ее бейсбольную биту. И на полицейских.

Его хладнокровие заставляло ее нервничать. Сама она реагировала на события очень эмоционально и импульсивно. Ее заинтересовало, так ли он невозмутим на самом деле, но потом она решила, что задавать себе такой вопрос просто смешно.

Дэниел Джеймс Уэстбрук Третий, без сомнения, был таким же, как все крупные бизнесмены, которых она встречала. У него не было сердца.

— Я понимаю, вы, должно быть, очень заинтересованы в своей работе, — сказал Дэниел. — И я очень сожалею, но мое решение…

— Но «Уэстбрук» совсем не тот, каким был раньше, — прервала его Мария.

Она быстро вычислила, как убедить Дэниела изменить решение. Она должна доказать ему, что магазин может приносить прибыль.