Одержимые. После - Иман Кальби
Амаль не успела договорить, потому что в этот момент услышала позади тревожно-взволнованный голос матери. Встрепенулась.
–Вот вы где…– сказала Влада, быстро семеня в сторону близнецов,– Амаль, там папа приехал. Срочно хочет с тобой поговорить…
Через пять минут девушка уже была в кабинете у отца, нервно сжимая в руках еще до встречи с Каримом зажатый в руках листок винограда. Сердце ее подсказывало- отец готовит для нее недобрые новости. По буре в его голубых глазах это считывалось сразу.
–Не буду ходить вокруг до около, дочь, -сказал тихо Васель,– два часа назад мне пришли тревожные новости из Дубая. Как узнал, сразу прилетел сюда с побережья… Фахд, Амаль…– сделал паузу, тяжело сглотнув ком в горло.
В глазах у девушки зарябило. Он покачнулась, и если бы не сильные руки Карима рядом, могла бы упасть…
–Фахд опять начал нырять за жемчугом. Сегодня утром он нырнул и…
–Что, отец?! Говори! Что с моим мужем?
Слезы непроизвольно брызнули из глаз, сердце болезненно сжалось. Нет, даже не так… Оно словно бы превратилось в высохший до безжизненной корки сухофрукт…
–Тело не найдено… Надежда на то, что он жив, есть… Рядом с местом погружения сразу несколько насыпных островов. Фахд- прекрасный пловец. Не будем паниковать раньше времени…
Глава 6
Фахд
Он слышит, как цокают Ее каблуки по мрамору пола. Сначала на расстоянии, потом все ближе и ближе. Шаг, еще один, третий. Она распахивает дверь и врывается в комнату. На секунду ему хочется зажмуриться. Не только потому, что каждый раз после разлуки ее вид ослепляет. Потому что он боится увидеть в ее глазах что-то из того, что для него равносильно смерти- отчужденность, равнодушие, разочарование… Может быть, у нее все перегорело. Всё прошло…
Он собирает все силы и смотрит в два бездонных голубых озера, в которых сейчас буря- и видит там боль. Сердце у самого больно сжимается.
– Девочка моя, я заставил тебя переживать. Опять заставил нервничать и не спать ночами,– говорит себе под нос, а сам, собирая волю в кулак, делает усилие над собой и встает, пусть каждое движение и отдается агонией в теле.
Амаль замирает, стоит ей только увидеть мужа. Ее глаза с беспокойством очерчивают его силуэт, дыхание дрожит, а грудь трясется в беззвучных рыданиях. Она словно бы одновременно максимально выдохнула с облегчением, наконец, убедившись в том, что с мужем и правда все нормально, и в то же время, напряглась еще больше. Сейчас она один большой комок нервов, который пока так и не был размотан.
–Любимая,– шепчет он, подаваясь к ней, преодолевая боль,– Люльти.
Амаль не сопротивляется сама несется к нему в объятия, но стоит только им коснуться друг друга, больно бьет его по обожженным плечам несколько раз, а потом прижимается к широкой груди и рыдает.
–Как ты мог… Ты…– кричит, давясь своими всхлипами.
Он нежно гладит ее по спине, целует в макушку, утешает, убаюкивает.
–Тише, тише, моя любовь… Прости меня… Прости, пожалуйста…
Сколько это длится- непонятно. Они так давно не были вот так близки, так давно не дышали друг другом.
Он перемещает свои руки на её живот и нежно гладит.
– Уже была у врача?
–Конечно,– выдает раздраженно. – уже вообще-то третий месяц.
–С ума схожу от твоей красоты, когда ты беременная, –шепчет, улыбаясь, беря ее за подбородок и заглядывая в глаза.
Амаль невольно видит в них мужской триумф. Снова бьет его, на этот раз не больно, по рукам.
–Животное…– недовольно шепчет, после чего тут же сдается на милость его губ, пожирающих ее, жадных, страстных…
Спустя полчаса им все-таки удается сесть и поговорить, хоть одежда все еще раскидана по комнате, она лишь в комбинации на голое тело, а он голый ниже торса. Вернее, все пуговицы на ней сорваны.
Амаль аккуратно смазывает его воспаленную кожу кремом, то и дело нежно дуя на нее, чтобы облегчить боль.
–Я очень испугалась, Фахд… Это было… Нечестно по отношению ко мне… Ты не имел права…
–Прости, хабибти… Я правда не хотел тебя пугать. Так получилось. Не знаю, почему навигационная техника вышла из строя на катере.
–Получилось?!-снова она закипает,– что получилось?! Ты правитель Дубая! Фахд, чем ты вообще думаешь?! Какой жемчуг?! Какие ныряния?! Какой катер?! Ты не должен был выходить в море один! А если бы на тебя напали террористы? А если навигация не случайно дала сбой?! Сколько ты провел в открытом небе, без прикрытия над головой?! А если бы солнце спалило тебя заживо, а не как сейчас?!
–Хара, Люльти, -шипит он от боли, когда она делает неосторожное движение,– по-моему как раз спалило заживо. Очень больно…
–Терпи,– говорит она уже ласковее,– доктор говорит, скоро все пройдет и даже шрамов не останется.
Хватает ее руки, целует жадно пальчик за пальчиком.
–Ради тебя, любимая. Все ради тебя… Зато видишь, ты вернулась…
Амаль вырывает руку из его захвата.
–Я не вернулась домой, Фахд. Я прилетела сюда, потому что…
–Почему?-смотрит ей в глаза. Амаль разрывает зрительный контакт первой. Боль и отчужденность снова дохнули на них холодком.
–Поехали,– говорит он, подрываясь, преодолевая боль.
–Куда поехали, лежи!– говорит порывисто в ответ.
Но он уж не слушает, утягивает ее за собой в сторону выхода. Через пять минут они уже несутся на машине в сторону королевской яхт-марины, заставляя опять сходить с ума охрану.
Когда сходят на берег, Фахд снова увлекает Амаль за собой- в сторону яхт-клуба.
–Смотри,– говорит, показывая на огромную шикарную яхту, на которой аквамарином написано «Маликат кальби» (араб.– Королева моего сердца).
–Что это?-не понимает Амаль. Да, красивая яхта, даже шикарная, но в чем суть?
Он заводит ее на борт, вдет в капитанскую рубку. Девушка видит дисплей и охает. Он весь инкрустирован жемчугом…
–Ровно сто двадцать два дня, Амаль,-прижимает ее к себе, целуя,– сто двадцать две жемчужины. Каждый день- жемчужина, за которой я нырял, наказывая себя за неосмотрительность и тот идиотский инцидент, заставивший тебя так разочароваться во мне… Между мной и той шмарой ничего не было. Это была провокация, Люльти. Они специально решили внести в мою семью смуту перед заключением важной газовой сделки с Афинами. Подлый, действенный, как оказалось, ход…
–Фахд, я…– пытается она что-то ответить, но он не дает. Уводит за собой наверх яхты. Снова порывисто прижимает к себе и целует.
–Эта
