Убей меня, исцели меня (СИ) - Элис Винтер
Гермиона ненадолго прервалась. Получается, что все, что она знала до этого, было ложью. Да и не только она, весь магический мир! Даже сами морои врали о том, кто они. Сразу припомнилась встреча с Сангвини, вампиром, которого она видела на приеме у Слизнорта. Гермиона не была уверена, что сокрытие информации оправдано, но признавала, что они отлично с этим справлялись.
На первый взгляд морои ничем, кроме необходимости пить кровь, не отличались от волшебников. Они также учились в специализированных закрытых школах, где овладевали магией. Это их особенно роднило, заметила Гермиона, хотя они и использовали разные виды колдовства. Ее, конечно, в первую очередь заинтересовало, как именно морои пользуются магией и возможно ли научиться этому. Она представила, что это чем-то похоже на невербальные заклинания, но никак не могла увязать в голове, зачем нужно деление на стихии. Да и пользуются ли они заклинаниями вообще? Как происходит пробуждение магии? Связано ли определение стихии с половым созреванием?
Еще одно отличие было в том, что бок о бок с мороями занимались будущие стражи — дампиры. В отличие от авроров, обучение которых начиналось после окончания магической школы. Идеальные бойцы, рожденные в результате союза мороя с человеком или дампиром, они были сильны и выносливы, а также обладали обостренными чувствами и быстрыми рефлексами. Они не могли творить магию, но зато были свободны и от ограничений: необходимости пить кровь и избегать солнечного света.
Когда Гермиона дошла до раздела, посвященного стригоям, она вздрогнула. Казалось, разгадка похищения кроется именно там. Темная противоположность мороев наводила на нее ужас. Стоило только подумать об этом, как в жилах холодела кровь. Но британские стражи почти не сталкивались со стригоями, либо в отчете об этом умолчали. Не было никаких данных ни о том, насколько большой могла быть группа стригоев, ни где они могли скрываться, ни об их организованности. Возможно, это было связано с малочисленностью общины мороев — в Англии они жили еще более замкнуто, чем в Штатах. А возможно, сделано сознательно. Здесь же вскользь были упомянуты пользователи стихии духа и «поцелованные тьмой». Но их возможности почти не были изучены, и потому составлявший рапорт аврор не уделил им достаточного внимания.
Гермиона вздохнула, откладывая бумаги. С каждой страницей она лишь больше запутывалась. Да еще и голова разболелась. Она потерла виски и закрыла глаза.
— Я так и знал, что найду тебя здесь.
Вздрогнув, Гермиона обернулась в сторону двери. Там, сложив руки на груди, стоял Рон. Все то же безразличное лицо, к которому она почти привыкла за последнюю неделю. И лишь в глубине глаз мелькнуло что-то похожее на разочарование.
— Ты задолжала мне объяснения.
— Между мной и Гарри ничего не было.
Рон презрительно хмыкнул. Что ж, он имел на это полное право, решила Гермиона.
— Я уже говорила, — вздохнула она. — Я была расстроена тем, что ты решил со мной развестись. Мы выпили. Мне не хотелось возвращаться домой…
— И ты не нашла ничего лучше, чем прыгнуть в постель к моему лучшему другу? — процедил Рон. Похоже, выдержка изменила ему.
— Между нами ничего не было, — повторила Гермиона. — Но если ты хочешь думать обратное, твое дело.
Она встала и подошла к окну. Спорить просто не было сил. Рон всегда с недоверием относился к тому, насколько близка она была с Гарри. Ревновал, хотя никогда и не показывал этого после того случая с медальоном Слизерина. Доказывать, что они ни в чем не виноваты, можно было до хрипоты. Но какой в этом смысл?
Рон молчал. Наверное, понимал, что погорячился. Хотела ли Гермиона, чтобы у них все сложилось иначе? Да! Они могли бы быть прекрасными родителями двоих детей, девочки, которую она бы непременно назвала Розой, и мальчика. И никакая карьера не помешала бы им быть счастливыми, быть вместе. Но в этой версии настоящего, вероятно, что-то пошло не так. Здесь они должны были стать счастливыми поодиночке. Гермиона почувствовала, как Рон сжал ее плечи.
— Чем я хуже него? — прошептал он.
Она обернулась, собираясь ответить, но в глазах Рона было столько боли, что сердце сжималось. Неужели он надеялся, что за эту неделю что-то изменится, а его подчеркнутая вежливость и дистанция были просто из уважения? Он давал ей время принять решение? Гермиона молча притянула Рона к себе. Поначалу несмело, он через какое-то мгновение крепче обнял ее в ответ.
— Ты не хуже, Рон, — прошептала она, проведя по его волосам.
— Тогда что не так?
— Я просто… больше не люблю тебя так, как женщина должна любить своего мужчину. Ты же и сам это знаешь. Чувствуешь.
Отстранившись, Рон сделал пару шагов назад, неверяще уставившись на Гермиону.
— Прости. Я, наверное, просто не создана для семейной жизни. Развод — это хороший выход. Нам обоим это нужно.
Молчание затягивалось. Гермиона не знала, куда деть глаза. Полный укоризны взгляд напротив прожигал ее насквозь. Но спустя пару минут, взяв себя в руки, Рон тихо спросил:
— Ни единого шанса? — он говорил твердо, но в голосе все же промелькнула надежда.
— Прости.
Гермиона ощутила, будто сердце разбивается на много мелких осколков. Рон, в пылу очередной ссоры сам предложивший развестись, не простит ей того, что
