Малышка для Цербера - Глория Макова

– Хочешь проверить? – с угрозой уточняет Цербер, глядя на бритого.

Напряжение в воздухе становится таким плотным, что я едва дышу. Коренастый поднимает плечами, и его ухмылка сползает с лица. Один из мужчин напротив осторожно тянется к оружию. Моё сердце взмывает куда-то в горло. Если начнется перестрелка, я, скорее всего, первая окажусь под прицелом.

Машинально пячусь назад. А что мне ещё остаётся делать? В идеале вообще броситься подальше отсюда со всех ног. Но едва ли это поможет. Внутри меня разгорается паника, и я пытаюсь сосредоточиться на том, чтобы не выдать своего страха.

А вот моё хваленное “везение”, как всегда, срабатывает именно тогда, когда меньше всего этого ожидаешь. Потому что в какой-то момент своего отступления я задеваю пяткой какой-то металлический ящик с каким-то хламом, который тут же с оглушительным грохотом падает на пол. Эффект такой, словно взорвалась граната.

Сначала все взгляды направляются на содержимое, что успевает вывалиться из ящика. Пушки. Господи, как там много оружия! Мой разум пытается осознать масштаб происходящего: холодный металл блестит в тусклом свете, а стволы направлены в разные стороны — все это создает атмосферу полной безнадежности и хаоса. А следом головы бандитов разворачиваются в мою сторону. И взгляды у них, я не скажу, чтобы добрые.

– Серьёзно? – шипит Цербер, оборачиваясь.

– Я случайно! – выкрикиваю, уже чувствуя, как лицо заливается жаром. Внутри меня бушует буря эмоций — от стыда до страха, от гнева до полной растерянности.

– Она всегда такая трусливая и неуклюжая? – с издёвкой спрашивает коренастый, снова ухмыляясь. Его голос звучит как нож по стеклу — резкий и болезненный.

– Нет, – отрезает Цербер. – Обычно ещё хуже.

Ну, знаете ли! Я как бы не рассчитывала устроить себе посреди недели участие в перестрелке!

Нервы мои натягиваются, как канаты. И прежде чем успеваю хоть как-то оправдаться, локтем задеваю стену, и мои пальцы каким-то образом нажимают на странную кнопку.

Всё замирает. А потом… громкая сирена разрывает тишину, и из потолка обрушивается ледяной поток воды. Звучат оры, маты.

Упс… Мне конец.

Я инстинктивно поднимаю руки, пытаясь защититься, но это не помогает. Вода льётся на всех, мгновенно превращая нашу одежду в липкую, мокрую массу. Волосы прилипают к лицу, а холод пробирает до костей.

Кто вообще придумал устанавливать в таких местах кнопки для системы пожаротушения?

– Тебе жить надоело что-ли, мелочь? – коренастый вытирает лицо, и его ухмылка уже окончательно исчезает.

– Я не специально! – торопливо говорю, уверенная, что сейчас меня точно пристрелят.

Цербер смотрит на меня долго, его мокрые волосы прилипают ко лбу, а футболка подчёркивает каждую линию мускулов. Вода стекает по его лицу, но он выглядит так, будто даже жидкость подчиняется ему.

– Боже, Малышка, – наконец со вздохом произносит он, проводя рукой по влажным волосам, взлохмачивая их. Его взгляд — хищный, изучающий.

– Что? Я же сказала, это случайно! – оправдываюсь, уже чувствуя, как внутри закипает злость.

Коренастый вдруг натуральным образом начинает ржать, отчего закалённая ранее обстановка становится на порядок спокойнее. Видать, остудил голову.

– А она мне нравится, – обращается он исключительно к Церберу. – Одолжишь, если вдруг заскучаю?

– Перебьешься, – хмыкает мой новый начальник. – Забирай груз и проваливай.

– У-у-у, жлоб, – с поддельной обидой тянет бритый, пока его люди начинают перетаскивать ящики. Кое-кто из них даже додумался вырубить пожарку. Вот это молодцы, вот это слаженная работа. – Вечно ты дохера много на себя берешь.

– Завидуй молча, Рогоз, – лишь небрежно бросает в его сторону Цербер и снова возвращает все внимание ко мне. – Ну что, ходячее недоразумение, – проговаривает он с лёгкой усмешкой, – проверку на вшивость ты прошла.

Я резко поворачиваюсь к нему, уже готовая что-то огрызнуться, но он продолжает:

– Теперь у тебя другое задание.

– Какое ещё задание? – выпаливаю я, чувствуя, как страх смешивается с раздражением.

– Мы едем ко мне, – заявляет он, словно это совершенно логично.

– Куда к тебе?! – мой голос срывается, но я уже ничего не могу с этим поделать.

– Ко мне домой, – его улыбка становится шире, опаснее. – Кто-то же должен ответить за свои “случайные” поступки.

Сглатываю, замолкая. Пи-пец. И во что я опять влипла?

6

По дороге к дому Цербера я молчу, глядя в окно и стараясь скрыть, как сильно стучит моё сердце. Мыслей слишком много, но все они крутятся вокруг одного: зачем он везёт меня к себе?

Он ведь не может… ну, не собирается же он… Это точно не то, о чём я думаю, верно?

Мой взгляд скользит в его сторону. Цербер ведёт машину спокойно, как будто мы направляемся не в его дом, а просто на дружеский ужин. Его профиль резкий, сосредоточенный. Словно он, как и я, не сидит, в насквозь промокшей одежде.

Время от времени Цербер бросает на меня короткие взгляды, и каждый такой взгляд заставляет меня ёжиться.

Я чувствую, как жар поднимается к лицу, и мысленно начинаю себя ругать.

Не смей думать о глупостях, Аня! Это Цербер! Его интересуют только контроль, власть и… о, Господи, что, если он всё-таки…

– Ты всегда так много думаешь? – вдруг произносит мужчина, не отрывая глаз от дороги.

– Что? – вздрагиваю, не ожидая, что он заговорит.

– Я говорю, ты в машине сидишь, как на допросе. Расслабься, Малышка, – в его голосе слышится явная насмешка.

– Расслабься? – выдыхаю я, чувствуя, как раздражение пробивается сквозь смущение. – Извините, но после вашей фразы «поехали ко мне» расслабляться сложновато.

Его губы дрогнули в хищной улыбке, и это почему-то делает мою ситуацию ещё хуже.

– Ты же не думаешь, что я собираюсь сделать что-то… неподобающее? – протягивает Цербер, и его голос звучит так невинно, что я сразу понимаю: он издевается.

– Конечно, думаю! – выпаливаю, а потом сразу краснею, поняв, что сказала.

Его смех — тихий, низкий, полный довольного веселья — раздаётся в салоне машины.

– А по тебе и не скажешь, что ты настолько самонадеянна, – говорит он, глядя на меня так, будто я только что