Ближе, чем вечность (СИ) - Емельянов

ставни, и нежность, которой он не ждал, но теперь желал не меньше ярости. И была горячая кожа Чжун Ли, и его влажные от пота волосы, его страсть, его жажда, и Тарталья изгибался в его руках, ласкал его языком, целовал его бёдра, облизывал его член, обхватив губами, и Чжун Ли тихо стонал, сжимая в пальцах его волосы, а потом Тарталья поднимал лицо и облизывал припухшие губы. А позже стоял, расставив ноги и обхватив балку кровати, и вскрикивал, когда Чжун Ли вздёргивал его на своём члене, и сам опускался на него глубже, откидывая голову на плечо Чжун Ли, а тот прижимал его к балке, положив свои ладони поверх его и крепко сжав, и трахал, пока Тарталья не начинал оседать, обессиленный и задыхающийся, и тогда Чжун Ли обхватывал ладонью его член и позволял откинуться себе на грудь и кончить, закрыв глаза и запрокинув голову, а потом, когда он расслаблялся в его руках, целовал его в шею, в плечо, удерживал нежно, отчего лицо у Тартальи становилось почти беззащитным, и двигался в нём, наслаждаясь его мягкостью, и кончал сам, а потом подхватывал его, клал на кровать и давал ему обвить свою шею руками и поцеловать в губы. И золотистый свет падал Тарталье на лицо, и его кожа казалась янтарной в нём, и Чжун Ли закрывал глаза и целовал его долго и неторопливо, и не отпускал до самого утра, в последнюю ночь Властелина Камня.

На следующий день Властелин Камня пал с небес, и Ли Юэ лишился своего архонта. Как и все, Тарталья был уверен в этом — правда, скорбел не сильно. Ему не было дела до самого Гео Архонта, его волновало лишь его Сердце. Потом Тарталья, конечно, оценил иронию ситуации.

В следующие дни они виделись с Чжун Ли, но только по делам. Тарталье было не до развлечений, сейчас Чжун Ли был для него лишь инструментом, хотя удовольствие от общения с ним он, как всегда, получал, особенно когда повесил ему на шею этого загадочного героя, в происхождении которого ещё надо будет разобраться на досуге. Чжун Ли, как всегда, витал в облаках, поэтому Тарталья сразу отсыпал Итэру моры, чтобы процесс не застопорился, и потом хохотал, видя его лицо после близкого знакомства с Чжун Ли и его необъяснимых отношений с деньгами.

Не сказать чтобы Тарталья не вспоминал утро и ночь, проведённые с Чжун Ли. Он думал о них почти всё свободное время. Иногда, встречаясь взглядом с Чжун Ли, он видел в его глазах отражение собственного желания. Он давал волю своим намёкам, а Чжун Ли, как всегда, сохранял загадочность и невозмутимость, хотя пару раз всё же улыбнулся почти так же, как улыбался тогда, среди скал, прижимая Тарталью к земле. Тарталья каждый день думал, что сможет нагрянуть к нему вечером, но ситуация только осложнялась, и у него не было времени. Всё вроде бы складывалось в его пользу — до того самого боя с Итэром, потрясшего Тарталью. Он был побеждён, и он был обманут. Властелин Камня жив, Тарталья не ожидал от честного бога такого коварства. Дел у него стало ещё больше. И он не жалел сил. Он был уязвлён и зол и больше не собирался проигрывать. Чжун Ли он почти не видел и меньше теперь думал о нём, занятый собственными переживаниями.

Чжун Ли тоже хватало забот, но половина из них сводилась к тому, чтобы следить за действиями Тартальи, и, так или иначе, он вновь и вновь возвращался мыслями к нему. Его не смущало, что Тарталья инструмент в его руках, и всё же какой-то инстинкт не позволял ему вновь слишком сближаться с ним в эти дни. Возможно, он не хотел отвлекаться — а возможно, опасался, что Тарталья ходит слишком близко к истине, чтобы не разглядеть её, дай ему малейшую подсказку. Но он вспоминал о времени, проведённом с ним, и это время казалось ему лучшим за многие годы. Ему было легко с Тартальей, он будил в нём желание и давал утолить его, и сам утолял своё с такой страстью, так откровенно, с такой радостью, что напоминал Чжун Ли о другом, кто был полон такой же радости и страсти и с кем он был счастлив, как никогда больше. Одни воспоминания тянули за собой другие, Чжун Ли надолго задумывался, погружаясь в них, и, возвращаясь к реальности, редко испытывал радость.

Но план близился к развязке, и Чжун Ли отбросил все лишние мысли, чтобы быть наготове. Вот-вот, благодаря Тарталье, всё должно было решиться, и Властелин Камня должен был исчезнуть навсегда или вернуться на защиту своей земли.

— Госпожа, — сказал Тарталья и на мгновение преклонил колено, чтобы тут же подняться. — Гео Архонт так и не появился. Что мне сделать теперь?

— Ничего, — беззаботно ответила Синьора.

Тарталья опешил.

— Ничего? — переспросил он.

— Ничего, — раздался за его спиной голос Чжун Ли. Тарталья резко обернулся к нему, а потом обратно к Синьоре.

Синьора пожала оголёнными плечами и обворожительно улыбнулась.

— Всё сделано, Тарталья, и сделано на славу. Мы довольны тобой, и Гео Архонт тоже. Верно?

— Безусловно, — ответил Чжун Ли, подойдя и встав рядом с ней. — Контракт выполнен безупречно.

— Контракт? — глухо повторил за ним Тарталья.

— Я заключил контракт с Фатуи, — подтвердил Чжун Ли. — Синьора… вернее, в первую очередь именно ты помог мне удостовериться, что Ли Юэ готов прожить без помощи своего архонта и что я могу уйти на покой.

Тарталья молча смотрел на него. Чжун Ли видел, как в нём закипает гнев, злость, стыд, которые он виртуозно держит под замком, но которые заставляют подрагивать его пальцы. Он ожидал, что Тарталья будет оскорблён, но сила его реакции удивила его. В конце концов, разве такое уж большое значение имело его неведение?

— Моракс? — наконец сказал Тарталья. — Ты — Моракс?

Чжун Ли кивнул.

— Да. Я надеюсь, ты простишь меня за этот обман, но я не мог раскрыть тебе правды.

Синьора хлопнула в ладоши.

— Что ж! Всё прошло великолепно. Приятно иметь дело с Богом контрактов. Мы получили Сердце Бога, а ты, Властелин Камня — свободу.

— Конечно, — с наигранной весёлостью воскликнул Тарталья и рассмеялся, но не обычным своим смехом, в котором слышалось такое подкупающее добродушие и задор, а вымученным, злым, и Чжун Ли вновь удивился тому, насколько же сильно он задет, раз не может сдержать эмоции. — А я получил все шишки! Хотя приятно сознавать, что, даже не имея представления, чем занимаюсь,